Вечер в роддоме не удался. Это было какое-то корявое дежурство - случаются такие.
Сначала всем нервы помотала юная 15летняя цыганка. 25 недель беременности, кровит. Не так, чтобы сразу в операционную, но домой точно не отпустить.
А беременная от госпитализации категорически отказывается. Ни в какую. Не хочу и все -боюсь. И отказ писать не может, ибо неграмотная. Ставит только одну кривую букву - начальную от своей фамилии. Такой бумажкой юристы обычно рекомендуют... Как черновик использовать, например.
Родственники хоть и настаивают на госпитализации, но силой не заставишь.
В итоге как-то уговорили, надавили. Легла. Чует одно моё чувствительное место: сбежит завтра, максимум - послезавтра. Но это будет уже не моя смена. В некоторых вопросах свое чувствительное место все же дороже чужих.
После родов через полтора часа подкровила двойня. Сами роды прошли относительно без осложнений, но вот матка чуток подвела. Новорожденные оба в патологии из-за лёгкой недоношенности. А мать после всех наших магипуляций отправили в палату интенсивной терапии, чтоб под наблюдением была.
Потом воды отошли у рубца из патологии. Анамнез так себе: аппендицит с перитонитом в возрасте 12 лет, потом дважды операции по поводу кишечной непроходимости. Внематочная беременность в 23 года и кесарево сечение в 26. Сейчас пациентке 30, и ей предстояла шестая полостная операция. Что в животе, можно только предполагать. Оперировать её, естественно, пошёл начмед. Вообще на дежурствах мы обычно оперируем по очереди, если нет каких-то особенностей. Сейчас была моя очередь, но учитывая возможные технические сложности, начмед сам взялся за скальпель.
Операция была отвратительной. С момента разреза прошло больше 10 минут, прежде чем мы извлекли плод (обычно на это уходит 3-5 минут). Причина - огромное количество спаек. До той беременной матки ещё добраться надо было, в общем. Некоторые ткани были настолько спаяны между собой, что разъединять/выстригать приходилось буквально по миллиметру. Кишечник был слеплен с маткой, сальник там же отдыхал. Задняя стенка мочевого пузыря настолько срослась с серозным слоем матки, что пришлось делать разрез гораздо выше предполагаемого. А ещё все кровило, сопливилось...
Единственным положительным моментом операции (кроме рождения живого доношенного плода в удовлетворительнои состоянии, разумеется) стало согласие пациентки на стерилизацию.
В родблоке была ещё пара первородок - там, вроде бы, все шло нормально. И одна пациентка с третьими предстоящими родами. Вот она внушала опасения.
Первого и второго ребёнка Ирина выносила и родила без осложнений. При третьей беременности в сроке 33-34 недели произошла антенатальная гибель плода. Причины были неизвестны.
Когда Ирина обратилась к нам, плод уже не шевелился более суток. Контрольное УЗИ подтвердило предварительный диагноз женской консультации. Беременную начали готовить к родоразрешению.
Шейка матки была плотной, длинной, закрытой - ровно такой, какая и должна быть в 33 недели. Назначили необходимые таблетки. Через 5 часов после приёма препарата у Ирины отошли околоплодные воды. Шейка, тем временем, и не думала меняться.
Ждали положенное время. Капали окситоцин. Снова ждали, снова капали: шейка матки раскрылась максимум до 3 см. И дальше никак. Схваток без окситоцина тоже не было.
Много лет назад Ирине бы выполнили плодоразрушающую операцию (доставали бы мёртвый плод по частям). Или же удалили бы матку вместе с плодом.
В наше время уже мало, кто проводит подобные операции. А благодаря антибиотикам есть возможность матку в такой ситуации сохранить. К сожалению, времени ждать ещё чего-то не было. Так и сепсис можно дождаться. Было принято решение идти в операционную - этот этап как раз и достался нашей дежурной бригаде.
Согласия подписаны, я должна была идти хирургом... И отказалась. Струсила.
Технически операция должна была быть не очень сложной: первое вхождение, извлечь плод, поставить дренаж. Меня смущало другое.
На следующий день после рождения мёртвого плода тело отправляют в морг для вскрытия. Действие необходимое: позволяет наиболее точно установить причину смерти, возможно, обнаружить врождённые пороки развития, не диагностированные на УЗИ во время беременности. Ещё заключение может дать правильный вектор для планирования следующей беременности...
Вместе со всеми плюсами, это очень тяжёло морально. Лично для меня, конечно: маленькое тело на огромном цинковом столе... Ещё это будет в разгар рабочего дня. До кучи, меня мутит от запаха формалина - а на голодный желудок после суток на ногах особенно.
Я попросила начмеда, чтобы он сам прооперировал пациентку. Он как-то странно на меня посмотрел:
-Почему ты отказываешься оперировать? На тебя не похоже. Устала?
*Тут надо сказать, что, во-первых, начмед знал о моей тяге и любви к операциям - сам же и привил! Ну и такой момент - врать начмеду я так и не научилась. Ну или практически не научилась...*
-Нет, не устала. Я все напишу, но я не хочу идти завтра в патанатомию.
Удивлённо поднятые брови. Пристальный взгляд. И жест подбородком - мол, иди и вставай на место хирурга.
Операция прошла практически в тишине. Поводов для радостных разговоров не было. Ирина попросила показать мальчика. С причиной смерти было практически все понятно: пуповина трижды туго обвила шею.
Вскрытие, на которое я, естественно, пошла подтвердило наш предварительный диагноз. В заключении было указано: гипоксия плода в антенатальном периоде.
После морга отзвонилась начмеду по результатам аутопсии. А в ответ услышала: "Акушерство, Анастасия Сергеевна, это не только розовые щекастые пупсы..."
