Глава 82
Дмитрий
Приезжаю домой после ночной смены. Паркую машину, иду к коттеджу… Вижу Катерину. Она стоит у забора неподалёку от калитки, грустная и одинокая. Присматриваюсь: не может быть! Ещё и плачет. Становится её ужасно жаль. Подхожу.
– Я пытаюсь не делать этого. Но стоит мне столкнуться с трудностями, и я думаю о тебе, – признаётся она, и сразу становится понятной причина, по которой Катя здесь оказалась.
Неожиданно подходит, обнимает и кладёт голову на плечо.
– Почему это не я? Почему не я? Нам же хорошо вместе. Мы так хорошо друг друга знаем, –говорит она.
Беру её за руку и оттягиваю от себя.
– Глупая. Проблема во мне, а не в тебе.
Катя утирает слёзы.
– Знаешь, как хорошо мы смотримся вместе. Ты высокий. У меня идеальный рост для такого высокого парня, как ты.
Улыбаюсь на эти её слова. Не думал, что Катя Новосельцева может быть такой романтичной.
– Да, ты и правда высокая.
– Раз ты признал это, то мне нечего сказать. Мой рост был единственным аргументом.
– Иди домой. Нас могут увидеть.
– Какая разница, увидит меня кто-то или нет?
– У таких людей, как мы, есть два варианта. Либо делаем то, что хотят наши родители, либо нет. И если нет, мы должны дать им что-то взамен. Ты этого не можешь, – говорю Кате.
– Не могу. Всё, что я делаю, не соответствует их ожиданиям, – отвечает она.
– Знаешь почему? Ожидания, они как жадность: когда устанавливаешь планку и ждёшь, что кто-то до неё дотянется.
– Мой отец хороший, – замечает девушка. – Был, когда я была маленькой.
– Иди домой. Прекращай реветь, как маленькая. И уходи от своих родителей.
Мне больше нечего ей сказать. Иду в домой. Надеюсь, Катя крепко подумает над моими словами. Но пока же, и слышу прекрасно, стоит и плачет.
***
Костя
Он зашёл в ординаторскую, продолжая говорить по телефону:
– Да. Нет, я... Да, понятно. Да. Ясно, – убрал гаджет в карман, посмотрел на подчинённых и ахнул. Они прямо на столе для совещаний кухню устроили! Максим, натянув на руки перчатки, в которых работают повара, что-то лепит.
– Эй! – гневно окликнул его Парфёнов.
– Что?
– Ты сейчас есть собрался? Почему не сделал КТ Смирновой?!
– Я сказал Маше его сделать, – говорит Подберёзовиков и смотрит на медсестру. – Ты не сделала?
– Когда это? – она от удивления даже вилку с нацепленной сосиской отложила.
– Я звонил тебе сегодня рано утром.
– Я не слышала звонка, – в ужасе говорит Маша. – Ты должен был дать мне официальное распоряжение. Пойду проверю.
– Ты... это серьёзно? – хмуро смотрит на Макса старший ординатор. – То ты Антона заставляешь работать вместо себя, то её.
– Нет, это не так, я...
– У тебя что, проблемы с другими врачами? Ты хоть общаться-то умеешь? Ответственность возьмёшь, если вдруг что случится с пациентом? Может, возьмёшь себя в руки?! – последние слова Парфёнов буквально выкрикнул.
Неожиданно Костя вскочил, бахнув крупным кулаком по столу, так что во все стороны из неё полетели кусочки салата, который он пытался соорудить.
– Ты чего вскочил?
Вместо ответа Подберёзовиков схватил второй рукой крупный кусок салата (кажется, он пытался сделать оливье), взял и пошёл прочь.
– Эй! Эй! Положи салат на место! – крикнул ему Парфёнов. – Эй!
– Кажется, вы с ним слишком строги, – заметил наблюдавший сцену Антон.
– Если кажется, креститься надо.
– Попробуй, – Милосердов протянул ему сосиску.
Костя раскрыл рот, откусил кусочек. Прожевал.
– Умница, – сказал, но, жуя дальше, скривился. – Там же чеснок!
– Он сделает вас добрее, – хитро усмехнулся Антон и тут же получил подзатыльник.
***
Максим
Салат вместе с перчатками Максим по дороге выбросил в урну. Стянул халат, переоделся (завершение смены Парфёнов испортил, конечно) и побрёл домой. Только вот идти туда совсем не хотелось. Ноги сами принесли в «Пиратскую пристань».
– Приятного аппетита, – послышался неподалёку голос хозяйки.
Вскоре она подошла к Подберёзовикову.
– Ты пришёл один? – спросила.
– Да, принесите мне чего-нибудь выпить и закуски побольше.
– Ладно.
Оля тут же вернулась с двумя бутылками пива в руках. Поставила перед ординатором:
– Прошу.
– Если меня кто-нибудь будет искать, особенно из больницы, не говорите им про меня, – грустно попросил Максим.
– Мне и говорить не придётся. Любой может убедиться, что ты здесь, – Оля пытается чуточку флиртовать, но гостю это, кажется, неинтересно. Он хватает бутылку пива и выпивает почти одним махом. Морщится, потом неожиданно опускает голову и вздыхает.
– Ты что, плачешь? – ошеломлённо спросила Оля.
Ординатор ничего не ответил.
***
Дмитрий
Выхожу в гостиную, навстречу мне шагает Татьяна. Как у себя дома расхаживает!
– Вы откуда? – спрашиваю её, ошарашенный такой наглостью.
– Приветик. Душ принимал? – с улыбкой спрашивает она, проходя мимо.
– Что вы тут делаете? Вы что, бездомная? Нельзя вот так вот ко мне вваливаться!
– Я устала. Принеси чего-нибудь холодненького, – отвечает, брякнувшись на диван.
– Послушайте!
– Слышала, тебе нравятся девушки с прошлым. Не влюбляйся в меня, – на полном серьёзе замечает Феоктистова.
Это наглое заявление вызывает у меня приступ истеричного смеха.
– Ой, ну уж точно не вы!
– Поэтому и говорю: не влюбись в меня. Прошлое у меня богатое.
– Можете не волноваться, – отвечаю насмешливо. – Хватит приходить ко мне. Идите к себе домой!
– Димон, твой дядя пришёл! – сразу после этого слышу голос Вени. – О, Танюха, – и машет ей рукой. Она отвечает.
– Вы меня замучили. Дядя, хватит сюда приходить. Иди к себе домой!
– Мне одиноко, – шутливо хнычет он.
– Мне тоже, – серьёзно говорит Татьяна. – Мне здесь понравилось.
– Мне тоже, – поддакивает Веня. – Пойми, мы оба разведены и одиноки. Нам нельзя быть только вдвоём.
– Точно. Вдвоём мы будем смотреться жалко. Наш малыш, – кивает на меня, – помогает нам сохранить лицо. И, что важно, дразнить его. Это так весело!
– У гениев мысли сходятся, – замечает Веня, и оба стукаются кулачками. – Бам!
– Я точно заведу девушку. Поселю её здесь, чтобы никто не смог прийти, – угрожаю непрошеным гостям.
– Валяй. Но, должна сказать, ты не из тех, кто нравится девушкам в силу своего характера, – заявляет Феоктистова.
– Тёть Тань!
– Ты купил мороженое в стаканчике? Если купил, то я скажу, что ты милый мальчик.
– Тогда пойду и куплю, – отвечаю с кислым видом.
– Сейчас? – игриво интересуется она.
– Нет, блин, завтра! – сдёргиваю полотенце с шеи и ухожу. Вот же навязались на мою голову! Две прилипалы!
***
Полина
Остановив машину, говорю:
– Прибыли.
– Помоги мне.
– Что?
– Тебе же это нравится: защищать и помогать людям, нет? – спрашивает Алёша.
– Вы слишком много обо мне знаете, – замечаю игриво.
– Я много о тебе узнал, когда ты меня отшила.
– Вы всё ещё не можете простить мне старые обиды.
Алёша улыбается. Протягиваю руку, нажимаю на кнопку ремня безопасности одной рукой. Вторую тяну к ремню на его груди и… замираю. Так пристально Макаров смотрит мне в глаза. Засмущавшись, отодвигаюсь обратно.
– Что? – спрашивает он.
– Это слишком… интимно.
Алёша хихикает и спрашивает:
– Ты голодная? Может, зайдёшь перекусить?
– Нет. Тогда подостаём игрушки.
– Ладно!
Усмехается. Знает ведь, чем меня задеть за живое! Я столько раз в детстве пыталась выудить из автомата хоть что-нибудь: ни разу не получилось! Теперь снова стою перед «хватайкой» и тренируюсь. Получается, наконец, выцепить беленького зайчика! Хлопаю от радости в ладоши.
– Ты молодец, – оценивает Алёша.
– Я всё на лету схватываю. Почему вы решили купить себе домой такой автомат?
– Хотел компенсировать то, чем не мог наслаждаться в детстве.
– Тогда и мне такой нужен.
– Я встретил твоего отца, – Алёша внимательно смотрит на меня. – Не продолжать?
– Продолжайте, – отвечаю.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Мне он не нравится, – признаюсь.
– Знаю.
– Если кто-то скажет, что мне нужно наладить с ним отношения, с этим человеком я больше не увижусь.
– Но я же могу его навещать?
– Зачем вам это?
– Хочу поесть в «Ужине у бабушки», соскучился, – признаётся Алёша.
– Я тоже, – признаюсь. – Я вам ещё не сказала? Знаете, почему я не готовлю? Потому что может оказаться, что я хороший повар. Это напомнит мне о бабушке. Из-за мысли о ней наворачиваются слёзы.
– Я не знаю, что делать в таких случаях.
– Мне нравится, что вы не боитесь этого признать. Я вас научу. В таких случаях... Просто обними меня. Вот так. И не отпускай, – беру руки Алёши, кладу себе на талию, сама обнимаю его и прижимаюсь.
***
– Даня, – говорит Вячеслав, сидя на кровати и обращаясь к младшему сыну. Старший рядом. – В операции нет ничего такого. Просто закрой глаза, если доктор скажет. И засыпай, когда тебе скажут.
– Хорошо. А Паша, он пойдёт со мной?
– Нет, у меня операция не сегодня, – отвечает старший. – Да, пап?
– Да, Паша сразу после тебя.
Старший смеётся.
– Боже мой, Пашка! – Вячеслав гладит его по голове. – Мой витаминчик.
Входит доктор Макаров в сопровождении ординатора.
– Привет, Даня и Паша, – говорит Алексей Петрович. Потом поворачивается к их отцу. – Веселов, не беспокойтесь.
– Да я и не беспокоюсь, – старается держаться глава семьи.
– Даня, как ты себя сегодня чувствуешь?
– Отлично.
– Я тоже! – улыбается Паша.
– Удачи нам, – Макаров протягивает Дане руку.
Тот пожимает её, вкладывая свою маленькую ладошку в большую взрослую.
– Даня ничего не пил с прошлой ночи? – спрашивает ординатор Малинина.
– Не пил, – отвечает Вячеслав.
***
Алексей Петрович
Операция в разгаре. На этот раз главная Полина. Я решил ей дать возможность проявить себя – начать.
– Халат, – говорю медсёстрам. Меня облачают.
Когда подхожу к любимой, она решает уступить мне место.
– Продолжай, – киваю ей.
– Нить, пожалуйста. Номер 19. Микроскоп. Я открыла доступ к паутинной оболочке.
Теперь настаёт моя очередь. Дальше для младшего врача сложновато будет.
– Хорошая работа, – оцениваю старания Полины. – Биполярный пинцет. Аспиратор. Аспиратор.
– Опухоль распространилась на мозговой ствол, – замечает она.
– Да. У нас нет права на ошибку. Любая неточность приведёт к инвалидности.
– Кажется, проблемы с электромагнитным полем, – говорит анестезиолог.
– Насколько серьёзно?
– Амплитуда сократилась в два раза, – говорит Полина. – Наблюдается латентность.
– Прекратить всё, – произношу громко и первый замираю. – Что теперь? – спрашиваю вскоре.
– Показатели стабилизировались.
– Хорошо, – возвращаюсь к работе. – Ну, как я?
– Прекрасно, – говорит Полина.
Через пару часов выходим. Вячеслав сидит на кресле, Паша спит, положив ему голову на ноги и свернувшись калачиком. Чему-то улыбается во сне.
– Операция прошла хорошо, – первое, что говорю отцу мальчиков.
Он облегчённо выдыхает:
– Спасибо, доктор.
– Посмотрим, как он будет отходить от наркоза. Не думаю, что вам стоит сильно волноваться.
– Да, спасибо, доктор.
– Кстати, вы просили доктора Озерову узнать насчёт оплаты. Так вот. Все расходы берут на себя Фонд соцстрахования и наша больница.
Вячеслав теперь уже не просто рад – он счастлив. На радостям даже обнимает меня. Смущается, отходит:
– Простите.
Беру его руку и крепко жму:
– Держитесь.
