Это одна из самых болезненных тем в российском судопроизводстве. На Западе практика гораздо более разнообразна. Там широко практикуется освобождение под залог, с ограничением перемещения и другие меры. У нас же работает простое правило: лучше перебдеть, чем недобдеть.
Поэтому рапорта рядового оперативника, где вообще нет каких-то внятных обоснований и четких доказательств, зачастую достаточно, чтобы вместо домашнего ареста человек был заключен под стражу. Сетовать на систему не будем, попробуем разобраться, как избежать данной ситуации.
На что делает акцент следствие?
Почему человека необходимо заключить в СИЗО? Потому как, если не заключить, он будет угрожать свидетелям, прятать или уничтожать улики или, хуже того, попытается скрыться от следствия в глухой сибирской тайге либо убежит в страну, у которой нет договора о выдаче с РФ.
Это основной аргумент следствия, значит, нам нужно играть от обратного. Надо всячески показывать, что человек законопослушен и готов добуквенно следовать тем запретам, которые уже были на него наложены.
Практика показывает: меру пресечения изменяют не просто так, а основываясь на систематических нарушениях.
К примеру, человек был помещен под домашний арест, но ему было разрешено осуществлять прогулки днем по два часа. Если он трижды превысит лимит или решит погулять ночью, он поедет в СИЗО без всякий вопросов.
Вспомним хотя бы пресловутого блогера – Елену Блиновскую, которая первоначально была отправлена под домашний арест и, находясь у себя дома, умудрилась организовать шумную вечеринку с пьянкой, куда к тому же позвала свидетеля по делу, что расследуется в отношении нее.
То есть она собрала полный букет всевозможных нарушений. Не будьте, как Блиновская! Основополагающий фактор – нужно убедить судью в том, что находящийся под домашним арестом не будет мешать следствию.
Возьмем другое известное дело – бойца некогда известного ЧВК Вагнер, обвиненного в хищении боевого огнестрела.
Он тоже без разрешения гулял от своего дома до реки. Но под домашним арестом его оставили. Почему? В суд не было представлено доказательств, что Караульных пытался скрыться от следствия или как-то повлиять на расследование своего дела.
Слепая Фемида без весов
Богиня правосудия, как известно, слепа, но у нее есть весы, на которых она взвешивает доводы сторон. В нашем случае мы наблюдаем презабавный нонсенс – она не только слепа, но и лишена весов.
Переходя от поэтических сравнений к практике, можно сказать, что ни в сложившейся судебной практике, ни в законе просто нет никакой “лестницы градаций” нарушений. Абсолютно неясно, по каким именно признакам подписка заменяется СИЗО.
Здесь действует основополагающий принцип “кто во что горазд”. Абсолютно такая же ситуация относится и к доказательствам, что используются для обоснования ходатайства об ужесточении меры пресечения.
Обычно единственным железобетонным и неубиваемым аргументом становится просто рапорт оперативника о том, что обвиняемый имеет возможность скрыться.
Юристы-эксперты давно говорят, что в данном случае должен быть четкий процессуальный документ. К примеру, допрос свидетеля, явно показывающий, что на него пытались давить, фото- или видеофиксация того, как человек нарушил подписку или же условия домашнего ареста.
Юридическое сообщество ждет недвусмысленного разъяснения, в каких случаях будут ужесточать меру пресечения. Но Пленум Верховного Суда продолжает хранить молчание подобно Сфинксу.
Какой же рецепт можно посоветовать?
Он предельно прост и исходит из практики. Серьезно подойти к выбору защитника, целиком и полностью слушать его рекомендации.
Очень часто доверители до смешного легкомысленно относятся к нарушению запретов, не понимая, как сильно подставляют себя. Ведь данная “дырка” в законодательстве появилась не просто так. На ее защиту грудью становятся следователи.
Они обещают примерно следующее: признаешь вину, подпишешь показания на подельников – и отзовем просьбу об ужесточении пресечения, да и срок опять же меньше будет.
Особенно удобно так давить на подследственных, если они уже устно согласились помочь правоохранителям, но, вняв разуму и посоветовавшись с адвокатом, изменили стратегию поведения.
Почему стоит довериться адвокату?
Те, кто не верит в альтруизм и меценатство, отчасти правы – человек эгоистичен. У доверителя есть свой интерес – он не хочет в тюрьму, и в СИЗО он тоже не хочет. У следователя есть свой интерес – ему надо красиво закрыть дело, от этого зависит его показатели, как следствие, карьера, премии и прочее.
У адвоката свой интерес – ему нужно заработать, а также защитить доверителя, ведь от количества успешных дел зависят его гонорары и, в целом, востребованность на данном рынке услуг. Вопрос: с кем из названных двух лиц пересекаются интересы доверителя, а в ряде моментов и совпадают?
Стоит учитывать, что уголовные адвокаты в подавляющем большинстве не начали практиковать после юрфака. В основе своей это выходцы из силовых структур: полиции, следствия, прокуратуры. Они просто сняли мундиры и перешли в адвокатуру, где заработки больше.
Но это не значит, что их знания обнулились. Они прекрасно знают, как работают ребята “на той стороне” – все ходы-выходы. Поэтому они как никто другой знают, чтобы добиться домашнего ареста вместо СИЗО. Потому что когда-то сами писали просьбы об ужесточении меры пресечения и знают, в каком случае суд отнесется к такой просьбе благосклонно, а когда откажет.
