В субботу ранним утром Виталик со своей женой Светланой ехали на дачу. Не на свою дачу, а на тещину. А тещина дача - она, как не трудно догадаться, существует не для праздного отдыха. Она совсем для другого.
- Ты чего такой хмурый? - Светлана изо всех сил пыталась поднять настроение мужу, который - с лицом замученного насмерть каторжанина - держался за руль автомобиля и следил за дорогой. - Расслабься, Виталик. Сейчас приедем, обнимемся с мамой, и сразу побежим на озеро. Поваляемся на берегу, покупаемся, позагораем..
- Угу... - угрюмо буркнул муж. - Мы поваляемся... Вечером на полу на матрасе... После того как твоя мама из нас все жилы вынет...
- Какие жилы? - натужно засмеялась жена. - Подумаешь... Неужели так сложно чуть-чуть покопаться на грядках?
- Ну-ну... Я посмотрю на тебя в обед, какая ты будешь... – недовольно хмыкнул муж. - Кстати, я давно тебя хотел спросить, ты не боишься, что твоя мама когда-нибудь в своём домике устроит пожар?
- А почему я должна этого бояться? - удивилась жена.
- А потому что у неё печка совсем развалилась. Точнее - труба. Её давно ремонтировать пора. Я предлагал заняться этим, а она - ни в какую. Говорит, возни много, пока не до этого.
- Ну, правильно. Мама же на ней еду готовит.
- Можно же пока и на электрический плитке готовить.
- Да брось ты! - легкомысленно пожала плечами Светлана. - Мама привыкла готовить на печке. Говорит, еда получает – как раньше в деревне. Мой тебе совет, Виталик, относись ко всему легко. Ведь это твоя тёща, и никуда ты теперь от неё и её тараканов не денешься. Скажи честно, ты её хоть немножко любишь?
- Ага... Люблю... - опять хмыкнул муж. - Уважаю...
- И мы ей должны помогать, правильно?
- Должны, должны...
- А если мы должны, значит, нам нужно относиться к поездкам на эту дачу как к неизбежному приключению, пусть и не очень приятному. А ты едешь, и проклинаешь жизнь. Так нельзя, Виталик. Нельзя.
- Я и не проклинаю.
- А чего тогда такой хмурый?
- А оттого я хмурый Света, что у меня сегодня утром в голове один вопрос возник... Очень сложная задачка с двумя неизвестными...
- Что за вопрос? – заинтересовалась тут же жена.
- Нет, я пока тебе не скажу.
- Ну, Виталик, ну, почему? – начала приставать к нему Светлана. – Ну, скажи. Мне же интересно.
- Нет, пока не скажу. Вот, сядем в обед вместе с твоей мамой за стол, тогда я и скажу.
- Почему так?
- Потому что он касается вас обеих?
- А он не глупый, этот вопрос?
- Нет, Светочка. Наоборот. Он очень даже насущный.
Когда они приехали на место, всё случилась так, как и предполагал Виталик. Теща их напоила чаем и сразу же определила фронт работ. Виталику вручили лопату и сказали вскапывать землю под картошку - от сих и до сих. А Светлане дали резиновые перчатки и велели заняться обработкой садовой клубники. И начался "отдых".
В обед они, кряхтя, и держась за поясницу, с трудом возвращались к дачному домику.
- Ну, что, умаялись, работнички? - радостно заворковала теща, усаживая дочь с зятем за стол, стоящий на веранде. - Сейчас я вас картошечкой отварной накормлю, с салатиком. Потом передохнете чуток, и продолжите наслаждаться работой дальше.
- Ага... - обречённо вздохнул Виталий. - От такого наслаждение у меня, кажется, даже крылья за спиной начали расти. Ещё немного, и я улечу... Навсегда на небеса... Точнее, на тот свет… Кстати, Настасья Петровна, я хотел у вас спросить - вы опять, наверное, готовили обед на своей старой печке? Вкусно у вас всё очень.
- А как же! Я всё на ней готовлю, на этой печке! - гордо ответила теща. - Она уже двадцать лет нас кормит. Как мы с покойным мужем эту дачу построили, так она каждое лето и пыхтит.
- А вы ведь её и по вечерам тоже топите, да? - продолжил задавать подготовительные вопросы зять.
- Конечно. По ночам-то пока ещё холодно. Вот я и согреваю домик, чтобы вам, молодым, спалось хорошо.
- А вы не боитесь однажды вашу замечательную дачу спалить? – вдруг спросил зять.
- Да, мама, - поддержала скорее мужа Светлана, - ты не боишься? Может, всё-таки, нам с Виталиком нанять людей и трубу переложить? На ней уже такие страшные трещины. И на крыше от трубы уже кирпичи валяются.
- Да бросьте вы, - засмеялась теща. - Это не кирпичи валяются, а так... Маленькие обломки от кирпичей. Я же вам говорю, двадцать лет уже печь стоит. За это время, мы же, вроде, пока ещё не сгорели. Но, если вы так опасаетесь, осенью, перед закрытием сезона, можно будет этим заняться. Если руки дойдут.
- Осенью, говорите? - Виталий вдруг сделал строгое лицо. - Тогда вы должны мне сейчас ответить на очень важный вопрос. Если вдруг ночью ваш дом, не дай Бог, загорится, кого мне первой спасать - Светлану, или вас, Настасья Петровна?
- Чего? - хором воскликнули мама и дочь, и ошарашенно уставились на него.
- Если, не дай Бог, что-то такое и случиться, мы, наверное, и сами спастись сможем! - через паузу, неуверенно сказала теща.
- Ну, не скажите, - замотал головой зять. - Я знаю, что из-за неисправной трубы люди часто теряют сознание. От угарного газа. Так вот, если что, кого мне из вас первой на улицу за ноги тащить? Сразу двоих я не смогу.
- Что за дурацкий вопрос, Виталик! - воскликнула недовольно Светлана. - Разве можно про такое спрашивать?
- Это сейчас он тебе кажется дурацким, Светочка, - ответил муж. - А потом, когда я тебя спасу, а маму твою не успею, ты же мне этого никогда в жизни не простишь. Всю жизнь будешь меня пилить, что я, почему-то, спасать начал тебя - молодую, а не - пожилую женщину. А если я вас, Настасья Петровна, спасу, а Свету не успею, вы меня за это проклянете. Правильно? Так что, давайте решайте прямо сейчас - кто из вас больше имеет право быть спасенной? Если не сможете ответить на этот вопрос, тяните на спичках. Чтобы я потом виноватым не был.
Женщины в недоумении переглянулись, потом опять уставились на Виталика.
- Я надеюсь, это была шутка? - нервно спросила Светлана.
- Нет, нисколько не шутка. И если вы мне сейчас же на мой вопрос не ответите - кого я должен спасать из вас первой, я больше в этот дом никогда не приеду. И тебя не пущу. При всём уважении к вам, Настасья Петровна. - И он очень выразительно посмотрел на тещу. - Ну, говорите, кто из вас имеет право жить в первую очередь? Дочка или мама?
Теща растерянно посмотрела на дочь и забормотала:
- Вот это да... Это чего такое, Светочка?.. Чем же я перед зятем провинилась, что он такие вопросы спрашивает?
- Значит, Настасья Петровна, я спасаю в первую очередь вас? - тут же сказал зять. - Я вам правильно понял?
- Нет, - испугалась теща. - Не надо меня первой спасать. Спасай сначала Светочку.
- Мама, ты что говоришь? - испугалась и дочь. - Спасать нужно тебя! Ты же - моя мама!
- А ты - моя дочка! И я хочу, чтобы ты осталась живой! А я уж, чего там, своё отжила...
- Мама никогда не говори так! Я за тебя сама готова жизнь отдать!
- Эй, женщины, вы чего? - остановил их спор ошарашенный Виталик. - Я не понял? Разве не проще - трубу у этой печки переложить? Тогда никого спасать не придётся. Я тут недавно познакомился с одним печником, он здесь, в соседней деревне живёт. Настасья Петровна, я же вам про это уже говорил. Давайте я за ним съезжу. Прямо сейчас.
- А на чем я вам готовить еду буду? – воскликнула испуганно тёща.
- На электрической плитке! - теперь уже хором воскликнули Светлана и Виталик. - Она же у тебя - вон - на полке стоит!
Теща долго думала, не собираясь сдаваться, и дочка не выдержала.
- Виталик! - почти приказала она. - Садись немедленно в машину и марш за печником!
- А может пока не надо?! - воскликнула недовольно Настасья Петровна.
- Мама, мы оплатим всё сами! - перебила её дочь. - И работу, и материал! Правильно, Виталик?
- Да, конечно! – Виталик, позабыв про уставшую поясницу, вскочил из-за стола и помчался к машине. - Я думаю, с моей помощью, печник завтра уже всё сделает. А вы, женщины, копайтесь в огороде сами.
- Это он специально про печку придумал... - недовольно вздохнула Настасья Петровна. – Чтобы землю лопатой не копать… Ох, мужики, хитрые они всё-таки…
- А ведь кирпичи-то от трубы, мамочка, правда, отваливаются… - неуверенно возразила Светлана.
- Эх, теперь во всём доме намусорят... Потом убирайся за ними… - И пожилая женщина обречённо вздохнула.