Рассказы Анисимова

- Итак, Ольга Николаевна, я пригласила вас затем, чтобы с вами посоветоваться, - сообщила Зоя Петровна своему начальнику отдела кадров. – Нам нужно решить два вопроса – подобрать из наших мастеров кандидатуру на должность моего заместителя, вместо недавно уволенного Петрова, и… - Из наших на эту должность я вам никого не посоветую, - сразу перебила директрису кадровичка. - Почему? – Зоя Петровна напряглась. – Разве у нас нет нормальных мастеров? Например, Синичкин. Или - тот же Сергеев. - Сергеев – необязательный человек...

В эти предновогодние дни на душе у Семёна было совсем не праздничное настроение. Он с ужасом думал, что скоро начнутся длинные новогодние выходные, а их-то он ненавидел всей душой. Рабочие дни спасали его, не давали впадать в отчаяние. Он даже субботу и воскресенье старался проводить на работе, когда была возможность - для того, чтобы не ощущать себя совершенно одиноким человеком. И теперь он лежал на своём любимом диване, и под монотонный звук включенного телевизора, в отчаянии думал, чем занять себя в надвигающиеся длинные праздничные каникулы...

- Синицын, нам нужно срочно и серьёзно поговорить! Толик, услышав такое, сделал кислое лицо, и вжал голову в плечи. - Ой, Даша, давай, в следующий раз. - Нет, сейчас! – настойчиво скачала Даша. – Сейчас, или - никогда! - Ты же видишь, я смотрю хоккей! - Сейчас - перерыв. И разговор у нас займет совсем немного времени. Тебе нужно только ответить - да, или нет. - Ну, Даша… - простонал Толик. - Не надо... - Почему ты не хочешь со мной говорить? - Потому что твой решительный настрой меня пугает. - Правильно он тебя пугает, - кивнула Даша...

- Коля, пора подумать, как мы будем встречать Новый год, - озабоченно произнесла Елена за ужином. - А что тут думать? – Николай легкомысленно пожал плечами. – Можно его встретить дома. Хоть раз, за последние пять лет. - А друзья? - Пригласим их к нам. - Да, ну… - Жена сразу сделала недовольное лицо. – К Новому году всегда столько готовки. Я как вспомню… А все наши друзья все любят, чтобы стол ломился от закусок. Может к Петровым на дачу? На три дня. У них там, как всегда - шашлык, и всё такое. - А наш Сашка? Куда мы его денем? - Возьмём мальчика с собой...

Обедая в кафе, Сергей, вдруг, явно почувствовал на себе посторонний взгляд. Спине его стало как-то не очень неприятно, как будто кто-то пытался её прожечь глазами. Он замер, проглотил то, что было во рту, стараясь при этом не подавиться, и медленно обернулся. Так и есть – сзади, за столиком, который находился через столик, сидела молодая рыжая девушка, и смотрела на него подозрительно пронзительными глазами. Увидев глаза Сергея, она скорее уткнулась в свою тарелку, делая вид, что посмотрела на него случайно...

Горелов внимательно смотрел теле-шоу с участием певицы Голиной, где она старательно рассказывала о том, как её надули аферисты и развели на огромные деньги. Смотрел, и вспоминал о том, как и с ним не раз пытались проделать тот же самый трюк. Но Горелов устоял, и теперь ему было удивительно – неужели он оказался умней, чем эта певица? Ведь она же – ого-го - кто! А он – обычный работяга среднего звена. Странно всё это… Клинья к Горелову аферисты подбивали давно. Сначала они работали очень топорно....

- Дима, ты будешь писать письмо Деду Морозу? – спросила загадочно Наташа, когда сын увлечённо играл на полу с игрушками. Пятилетний мальчик замер, оглянулся на маму, подумал немного, и задумчиво сказал: - Нет, не буду. - Почему? – удивилась Наташа. – Ведь ты же хотел. - А теперь не хочу. Я хочу по-другому. - Как по-другому? – Мама удивилась ещё больше. - Я хочу, чтобы вместо подарка вы с папой подарили мне денежки. - Какие ещё денежки? – У Наташи от удивления даже вытянулось лицо. - Ты что придумал? - Бумажные денежки...

У Козлова с утра сильно болела голова. После вчерашнего. И теперь он шёл по заснеженной улице, и думал, как бы эту голову поскорее поправить. Он уже почти дошёл до маркета, где продавалось это самое лекарство от похмелья, как вдруг – замер. Потому что увидел нечто странное – несмотря на то, что сегодня было всего лишь семнадцатое декабря, по улице шёл дед Мороз. Настоящий, в шубе до пят, в высокой расписной шапке, с белыми усами и бородой чуть не до пояса. Козлов, забыв про маркет, скорее поспешил к этому старикану, и схватил его за рукав...

Под крылом самолёта Евгения впервые не пустили на самолёт. Потому что он был сильно подшофе. Так сильно, что чуть не подрался с дежурной по встречи и посадке, которая грудью закрыла ему путь на трап. - Мужчина, в таком состоянии вы никуда не полетите! – закричала она. – Я вас не пускаю! - Немедленно пропусти меня! – заплетающимся языком возмущался невменяемый пассажир. – Я должен обязательно попасть в Ленинград! - Ага, сейчас! Вы так надрались, что даже не помните, что Ленинград давно переименовали! – Дежурная оглянулась на стоящую рядом женщину в синей форме...

Ах, какое было время Иванов убегал от политики как мог, но она всюду его догоняла. Недавно он решил поменять профессию, потому что ему надоело работать в охране. Но по первой специальности его не хотели брать ни в одну мастерскую, хотя у него был стаж. Когда-то он работал мастером по ремонту телевизоров целых пять лет. - Это у вас теперь политика такая, да? - спрашивал он у нового работодателя. - Опытных мастеров брать опасно? Они могут потребовать большую зарплату? Такая у вас политика? Когда он, всё-таки, устроился мастером, то через какое-то время стал замечать, что ему платят очень мало...

Он всё наврал В свои пятьдесят лет Петров считал, что он совершенно здоров. Но жена, почему-то, думала иначе. - Коля, тебе нужно сходить в платную поликлинику, и проверить своё сердце, - однажды сказала она, тоном не терпящим возражений. - Чего? – Петров с удивлением посмотрел на неё. – Ты с чего это придумала? - Я не придумала. Вчера в телевизоре сказали, что мужчины в пятьдесят должны обязательно обследоваться у врачей. Это такой возраст… - Прекрати! – оборвал Петров супругу. – У меня ничего не болит...

Не спеши туда, дядя Иван собрался умирать. Он так и сказал фельдшеру скорой, который суетился вокруг него, пытаясь сбить давление. - Не возись со мной, сынок. Я – всё. Доживаю последние часы. Прости мою старуху за то, что вызвала вас, и езжай с чистой совестью обратно. Тебя другие больные ждут. Жена, нахмурясь, тревожно слушала его бред, потом не выдержала. - Ну-ка, хватит, Ваня. Не зли врача. Не мешай. - Так… Мы его забираем, - сказал озабоченно фельдшер. – Чего-то мне не нравится его состояние...