Сказать, что царь по возрасту очень старым был, никак нельзя. У некоторых боярынь, куда старше мужья были, да выглядели браво! А ее батюшка? Просто добрым молодцем на фоне зятя казался! Ее же супруг глубоким стариком выглядел. Видать и верно, бремя государственных забот тяжелым грузом на плечи ложилось.
Покрытое глубокими морщинами лицо Ивана Васильевича смотрелось очень асимметрично. Левый глаз был гораздо выше правого. А уж огромные мешки под ними и вовсе старили лет на тридцать. Далеко выдававшийся вперед тяжелый нос также не делал его обладателя красивее. Единственно, что выглядело приятным, так это чувственные губы. Они были пунцовыми и какими-то по-детски пухлыми.
Одна плечо смотрелось выше другого, при ходьбе эта сторона как-то странно выступала вперед. В довершении всего, тело у царя постоянно подрагивало, то ли от сдерживаемого вожделения, то ли от внутреннего холода. Когда рот свой беззубый открывал, невольно на память сказки о Кощее Бессмертном приходили. Себя его пленницей представляла и все ждала, когда Иван-царевич прибудет выручить. Естественно, такового не нашлось.
Как не стыдно это вспоминать, но молодую жену своим вниманием ни на день не оставил. Даже на исповедях сию тему деликатную предпочитала умалчивать. Да и как скажешь, что царь, когда к ней в опочивальню приходил, все прижать к себе покрепче пытался, стонал от вожделения, и слюну до пола распускал. Прежней силы в руках-то давно не осталось и это его очень бесило. От злости начинал бритой головой злобно подергивать и острую бороду вперед выставлять. Ох, ты Господи, страсти какие испытать пришлось!
По сей день удивляется — как только решился на коня взобраться, когда свататься приезжал. Красиво так на батюшкин двор въехал, жеребца вороного из лихачества на дыбы поднял и разом спрыгнуть попытался. Да жеребец что-то заартачился, глазами засверкал и ржать начал, словно над хозяином посмеивался. Стройными ногами нетерпеливо перебирал, вроде как сбросить захотел. Да и сам государь замешкался, в стременах расшитым сапожком запутался.
Хорошо еще верные бояре на помощь подоспели, а то высокородный всадник не удержал бы в слабых руках поводья и бессильно на землю рухнул. Дядюшка Афанасий облегченно вздохнул, когда увидел, как гостя подхватили. А уж родители те и вовсе дружно креститься принялись, радость-то какая! Уцелел гость незваный!
Сердце у Марьюшки забилось испуганно, но наблюдая за всей суматохой из узкого окошка терема, уж очень любопытно царя живьем было увидеть, с трудом от смеха удержалась. Больно забавной все эта сцена смотрелось. К тому же в мыслях не держала, с чего это вдруг столько людей во двор набилось!
Еще от той первой встречи в памяти остались болезненные щипки дядюшки Афанасия, которыми строптивую племянницу награждал, да шипение злобное:
— Иди, дурища безмозглая, высокого гостя встречай!
Все это удивляло и она никак понять не могла, что же такое происходит. Обычно подобное матушка делала. На красное крыльцо в поклоном выходила, поднос с чаркой вина подносила, просила в терем пройти, еды отведать. А тут ей велели. Странным показалось... Не ведала, что государь уже посещал двор и матушке уже приходилось с чаркой сладкого вина его встречать.
Да только в тот раз он пить не стал. Обвинил батюшку в обмане, а когда тот от ужаса едва разума не лишился, повелел немедленно дочь привезти да пред ним поставить.
— Слышал я, что она у тебя красавица, — проскрипел, будто дерево на ветру, — покажи немедленно!
Узнав, что боярышни в тереме нет, приказал доставить немедленно... Обозначил время, когда прибудет. Так ее судьбу без нее решили.
Публикация по теме: Марфа-Мария, часть 39
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
