В ранние годы в ней проявилась сложная двойственность; у нее было желание быть частью своего культурного семейного сообщества и в то же время быть современной и интернациональной. Она родилась в семье ортодоксальных русских евреев в 1908 году, ее звали Лена Красснер, но в 1922 году она приняла более американское “Ленор”, которое позже сменилось на “Ли”. Она также убрала вторую букву “с” из своей фамилии.
Нет сомнений в том, что прослеживаемое влияние на ее работы иногда бывает слишком очевидным и навязчивым — от Пабло Пикассо, Пауля Клее и Пита Мондриана. Но эти работы, похоже, являются беседой, которую она ведет с художниками, которых она знала и которыми восхищалась. Она проникает в суть их творчества, оживляет его и откликается на него. Это дает захватывающее представление об отношениях и дискурсах между художниками и их коллегами.
Некоторые жалуются, что у Краснер не было своего стиля. Но это стилистическое разнообразие и желание сменить направление были намеренными. Краснер однажды сказала: "Я меняю среду, чтобы стимулировать себя. Это помогает мне работать, и это важно."
Она работала с красками и холстом, создавала коллажи и мозаику. Она создавала автопортреты, натюрморты и абстрактные работы. Краснер не могла смириться с тем, что один стиль может выразить все аспекты ее подлинной натуры. Она переосмысливала образы, создавала заново.
Творчество Краснер можно охарактеризовать как следование природным циклам. Свет и тьма, неподвижность и движение, хаос и контроль, отдых и продуктивность. Она работала только тогда, когда на нее находило вдохновение — долгие периоды бездействия сменялись почти бешеной активностью. И когда она была готова, все было готово для изучения. Элеонора Нэрн, куратор галереи Барбикан, говорила о Краснер: "Она верила, что искусство - это выражение внутреннего Я. Наличие фирменного образа означало бы, что в жизни нет ничего случайного."
Краснер сказала, что ее предметом является она сама; ее работа была тем местом, где она исследовала идеи, касающиеся самости, зависимости и независимости, а также интеллекта. Она была достаточно смелой, чтобы быть непоследовательной, противоречить самой себе и демонстрировать эту дихотомию нам, зрителям.
Друзья Краснер описывают ее как сложную личность. Временами она была ужасно чувствительна к критике своих работ. В других случаях у нее была шкура носорога, и ее мало заботил успех у критиков. Хотя она, казалось, прекрасно понимала свою ценность как художницы и заявляла, что рисовать - значит жить, она, как ни странно, пожертвовала многими периодами своей жизни, чтобы продвигать и поддерживать Поллока, оставив в стороне свои собственные потребности.
Многие критики и любители искусства смотрят на работы Краснер сквозь призму Поллока, но если вы сможете взглянуть на ее работы непредвзято, то будете тронуты и вдохновлены тем, что обнаружите. Историк искусства Барбара Роуз сказала об этих работах: “Это прямые, энергичные, требовательные встречи между душой художника и душой зрителя”.
Искусство становится наиболее значимым, когда выходит за рамки, разрушает их, чтобы попытаться показать и объяснить нам, что такое свобода.
Абстрактный экспрессионизм:
