Утром дождя не было. И вернулось лето, что избавило Ирину Петровну от депрессии, неизбежно следующей за отпуском. В иные годы она длилась неделями, и Ирина давала себе торжественное обещание никуда не отлучаться, а работать, как заведенная. Маринка, например, тянула бухгалтерию трёх фирм, и в отпуск не уходила.
– Когда есть цель, нельзя её предавать и отвлекаться даже на неделю, – повторяла Маринка. – А у меня цель благородная: заработать побольше денег. Рассчитывать мне не на кого, стоять на проходной и держать дурацкие плакаты типа "Отдайте мою зарплату" не могу – стыдно. Мужа нет, детей нет. Вот и стараюсь для себя, любимой.
Ирина Петровна работала с Маринкой на одном заводе, и ушла оттуда вместе с подругой. И всё бы хорошо, да, как говорит бой-френд: "Теперь-то мы узнали основное преимущество социализма: уверенность в завтрашнем дне!" Узнали только после того, как лишились! Это сегодня, спустя пять лет, попривыкли. А как тряслись все! В какие стороны всех понесло!
Даже когда Ирина Петровна в конце концов попала в банк, первый год там показался ей кошмаром. После завода, где пролетариями были все, – от директора до уборщицы тети Клавы – угнетала и коробила чопорная атмосфера, где каждый старался показать свою избранность, где на планерках и в деловых письмах употребляли слово "господа", где все стены были увешаны дорогими картинами столичных художников.
Иногда Ирина Петровна изнемогала от желания брякнуть на новой работе что-нибудь залихватское типа "Ну что, бабоньки, приуныли?", но знала, что должна придерживаться правил игры в "настоящих капиталистов", и для поддержания имиджа даже сшила себе пять деловых костюмов – на каждый день. Серый, бежевый, цвета хаки, зеленый и темно-малиновый, для пятницы. Утром у зеркала она не испытывала никаких терзаний, что под что надеть. Снимала с вешалки серый пиджак, прямую, того же тона, юбку, белую блузку – и наряд робота-банкира готов. Никаких брюк или тем более джинсов, столь любимых на должности профсоюзной богини!
– Ты ходишь, как зашитая, – хохотала Маринка, наблюдая превращения подруги.
– Давай, смейся, а в наш банк свои счета все-таки переводи! Если что опасное на горизонте замаячит, я тебя предупрежу или хотя бы попытаюсь. Иначе разорятся все твои фирмы, и на новый лифчик денег не хватит! – отвечала Ирина Петровна.
Страсть Маринки к нижнему белью не поддавалась никакой логике и вспыхнула уже после сорока лет. А может, она тлела еще в те годы, когда все носили атласные, на пуговицах бюстгальтеры (словечко-то какое!), а реализоваться смогла только теперь, когда в магазинах появились маленькие сладенькие коробочки с кружевными прелестями.
– Было нечего надеть, стало некуда носить, – любила декламировать Маринка, и развивала тему: – Ну ладно, про лифчики мои ты, да еще человек двадцать-тридцать знают. А вот, например, шубы. Ну, купила я третью. Ну и радуйтесь! Я же для вас её купила, для украшения окружающего пейзажа! Так нет же – завидуют, прямо сгорают!
– Нет, ну ты как хочешь объясняй, а третья шуба – это вызов! – смеялась Ирина Петровна. – В наше тяжёлое время…
– Да что ты заладила: время, время! Когда это оно у нас было легким?
... – Ирина Петровна, душечка, вы вернулись! А загар-то, загар! А красота неописуемая! – приветствовали Ирину коллеги на совещании. И от этих комплиментов, которые были очень похожи на правду, Ирина Петровна расцветала еще ярче. Она видела, как одобрительно смотрят на неё мужики, даже молодые. И понимала, что начинается новый период жизни, когда на её сияющий взгляд полетят все бабочки!
– Ну и пусть! – решила Ирина Петровна. – Пусть думают, что они мне интересны. И только я знаю тайну! Жаль, Маринка в командировке. И угораздило же её попасть в Сочи сразу после моего отъезда! Нет, чтобы вместе… Эх!
Только через долгих две недели один, без свиты, в город вернулся Алексей.
– Ты что такой хмурый? – на вокзале она по-матерински чмокнула его в лоб. Выполнил заказ с бурей? Я старалась!
– Напрасно. Стоял глубокий штиль.
Он хотел загладить грубость, обнял её, но она испуганно отстранилась:
– Ты что? Тут полно знакомых!
Он пожал плечами, мол, как скажешь, подхватил дорожную сумку, этюдник, и они отправились к стоянке такси.
– Поедем ко мне?
Он назвал адрес, и такси остановилось в центре города, в той его части, которая называлась "стодворками" и состояла из старых одно- и двухэтажных домов-коммуналок.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать автора добрым словом! Подписывайтесь, ставьте лайки и комментируйте. Делитесь своими историями!