…Светлана, как ни странно, оказалась дома. И даже приготовила салат из крабовых палочек.
– Ой, мама, какая ты стала красивая! – всплеснула она руками, и это восхищение двадцатилетней дочери очень обрадовало Ирину Петровну, показалось ей искренним.
– Ну, рассказывай, в кого влюбилась! – вдруг заявила Светка в самый неподходящий момент, когда Игорь, налив всем кофе, взял в свою ладонь её руку и мягко погладил. Ирина Петровна залилась краской, выдернула руку, потом неловко сунула её обратно и отвернулась якобы в поисках салфетки…
– Ой, ханжа! – захохотала дочь. – Ты не только видеть, но и слышать ничего про любовь не хочешь!
– Мама у нас пуританка, это всем известно, – добродушно поддержал её отец и взглянул на часы: – Ой, обед-то давно закончился, меня заждались!
– Посиди, папашка, пусть подождут! – на прежней возбужденной волне воскликнула Света, но осеклась под укоризненным взглядом Ирины Петровны.– Хотя иди, а я тут мамины секреты выпытаю.
Ну что ты будешь с ней делать! Что ни скажет, всё некстати!
Ирина Петровна проводила мужа до дверей и вернулась на кухню, полная жажды мести:
– Ну, теперь рассказывай, что у тебя с английским?
Пришел Светкин черед! Все два года в институте английский она сдавала с пятой попытки, если вообще сдавала. Сейчас за ней тянулся длинный хвост с зимней сессии, а через неделю предстоял экзамен.
– Англичанка меня ненавидит! Понимаешь, ненавидит!
– Повторяю еще раз для туповастеньких: всегда, в любом коллективе обязательно найдется один или несколько человек, несовместимых с тобой на подсознательном, биологическом уровне! Так, видимо, устроен мир, и никуда от этого не денешься, терпи!
– Да, ты думаешь, легко? Я уже и конфеты ей совала, и видеокассеты с новыми непереведёнными фильмами – губки свои тонкие подожмет, и всё! Может, ей деньги дать? Другие же берут!
– Ты отлично знаешь, что от нас она денег не возьмет.
– Ой, прямо! Людкины родители за сопромат полтинник выложили, Васькины…
– Ну, ты еще вспомни, как Шпонько за поступление на юрфак машину отдали!
Их нервную беседу, грозившую перерасти в скандал, прервал телефонный звонок.
– Межгород! Уже? – обрадовалась Светка и лукаво посмотрела на мать.
– Английский учи! – опять покраснела Ирина Петровна и бросилась к трубке.
Конечно, это он! Остался на берегу зарабатывать на жизнь, а тратит деньги на звонки. Надо было всё-таки денег ему дать, хоть немножко!
– Алло!
– Позовите Ирину Петровну! – раздался писклявый женский голос, и грянул дружный смех.
– Алло, алло, – писк отодвинулся, – да не тащи ты трубку! Маргарита! Это я!
Ах, какой у него голос! Все их ночи мгновенно пронеслись перед глазами. А Маргаритой она стала после того, как призналась, что окрестила его Воландом. Маргарита и Воланд, конечно, не пара. Но так уж получилось…
Алексей сообщил, что у него все в порядке. Сказал, что намечается денежный заказ: один новый русский хочет морской пейзаж в бурю.
– А где ты возьмешь бурю? – довольно рассмеялась Ирина.
– Ты накличешь, если сильно по мне соскучишься. Стань на балкон и кричи: "Пусть сильнее грянет буря!"
В трубке опять послышалась какая-то возня, шёпот, смешки, и связь оборвалась.
*************
У Ирины Петровны вдруг испортилось настроение. Она подумала, что Алексей мог бы и сам прийти к автомату, не тащить туда всю свиту. К тому же она просила звонить ей не домой, а на работу. Хорошо, что Игоря нет дома. Хотя чего его опасаться? Он такой порядочный или, как говорит Маринка, положительный, что ничего и не заподозрит. Если она сама не проколется. Еще Овидий писал: никогда не признавайся, даже если застанут в чужой постели. Не оправдает суд – оправдает судья!
Но классики не спасли Ирину Петровну от неловкости, когда подошло время сна. После разлуки положено сыграть страсть. Правда, как говорит Маринка, секс после серебряной свадьбы это уже инцест. Но хоть чуть-чуть соскучиться она должна была?
"Хорошо, что догадалась поставить в спальню телевизор!" – думала Ирина Петровна, бегая по кнопкам пульта в поисках хоть какого-нибудь фильма.
– Выключай, ты с дороги устала!– просил муж.
– Подожди, я только одним глазком НТВ гляну, тебе тоже будет интересно…
Но слава богу, уже через три минуты рядом слышалось мерное посапывание, а Ирина Петровна, не выключая телевизор, улетела в другую реальность.
С разметавшимися по подушке волосами Алёша был похож на юного бога. “Юного-юного. Юного-юного…” – она про себя повторяла слово, как будто пробовала его на вкус и опять, в который раз, принималась вычислять разницу в возрасте. Выходила целая дюжина. "А если считать по месяцам, то меньше. А если по дням… – она рассердилась на себя за эту изнуряющую пытку. "По крайней мере, в матери ему не гожусь, и на том спасибо!"
С тем она и уснула, и, как обычно дома, ей приснился сон. Будто ходит она по своей квартире и открывает двери. Вот одна комната, другая, третья, а потом ещё и ещё – много – пустые, гулкие, с закрытыми окнами. И она почему-то решает, что это съехали соседи и оставили им свои квартиры, и думает, зачем ей столько, и радуется, и прикидывает, что из мебели можно сюда перетащить. Подружка Маринка про этот сон говорит: к смерти. А потом добавляет: в восемьдесят лет!
Продолжение здесь.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать автора добрым словом! Подписывайтесь, ставьте лайки и комментируйте. Делитесь своими историями!