234,3 тыс подписчиков

Наследство Катарины. Часть 6

21 мая 202421 мая 2024

202

21 мин

Глава 6. Фибург

Она поднялась в комнату и вспомнила о личном письме от бабушки, забытом во внутреннем кармане пальто. Забавно, как только о нём пошла речь, она стала с нетерпением ожидать момента уединения, не смотря на компанию потрясающе-сексуального друга детства. Ночь спустилась на город и заволокла чернотой всё вокруг. Люцерн светился где-то внизу, там кипела жизнь. Полюбовавшись на огни, она отправилась в ванную, наполнила до краёв и медленно погрузилась. Удовольствие от тёплой воды и уставших мышц, получивших необходимое расслабление, накрыло с головой. Процесс очищения всегда доставлял немалое удовольствие, и из всех домашних развлечений она предпочитала именно его. Насладившись тишиной и покоем, выбралась из ванной и накинула махровый халат, приятно касавшийся тела. Она устроилась в кровати, как можно удобнее, спина утопала в подушках, в ней поселилась небывалая легкость, глаза начали смыкаться. «Письмо. Я должна прочесть. Слишком устала…Подождёт до утра». И положила, запаянный печатью из красного воска, конверт на тумбочку, погружаясь в сон. Опять снился дом. И снова рассматривала узор на оконных, резных рамах. Только теперь была ближе, на том самом месте, где остановилась в прошлый раз. Она прошла ещё немного. Узор можно было рассмотреть с этого расстояния. Это был знак бесконечности – перевёрнутая восьмерка, а рядом изображение лисы, склонившей голову на бок. Второе уже где-то видела. «Ну, конечно! Лиса символ семьи!». Она задумчиво смотрела на знаки, гадая, зачем бабушке понадобилось вырезать их на рамах, ведь у них не было так принято, насколько ей было известно. Любопытство вело в дом, и она поднялась по крыльцу, скрипнувшему под ногами на третьей ступени. В этот момент из сна вновь выдернуло что-то бестелесное, напугавшее до чертиков в первый раз. И также как и тогда, крепко заснула после.

Утром, потянувшись в кровати, она обнаружила под боком «Бродягу» и потрепала по голове. Кот вытянулся и затрещал. Солнце пробивалось в окно и наполняло комнату светом, с улицы доносился звук лопаты, расчищавшей дорожки. Она вспомнила сон. «Такое чувство, будто кто-то хочет что-то сказать, но не может». Посмотрела на письмо, раздумывая какое-то время. Любопытство пересилило страх. Она взяла его в руки и обнаружила, что печать оторвана. «Ещё вчера оно было целым». Катарина судорожно оглянулась. «Но, кто мог открыть? Стефан? Агнесс? Базиль? И зачем им это? Бессмыслица». Достала его и не увидела ничего. Буквально. Листбыл чист. «Какой смысл опечатывать семейным гербом пустой лист? Бабуля, похоже, реально спятила под конец!». Она оделась к завтраку, и вдруг посетила ещё одна мысль. «Но, тогда зачем кому-то вскрывать письмо? Что они искали? Да. В этой семейке больше тайн, чем у самих королей». Полдня она бесцельно бродила по дому, не в силах выкинуть из головы бабку и её секреты. Николас куда-то запропастился, остальных, к счастью, тоже не было видно. Отец поехал на вокзал встречать жену и сына. Даже кот умчался, задрав хвост, в неизвестном направлении. Она обошла поместье трижды, заглядывая в каждую комнату, но так и не обнаружила картины с изображением дома из сна. Самым подозрительным местом оказался коридор, в котором та висела. На том месте остался потускневший от времени квадрат на обоях. «Чертовщина. Может, это один из тех домов с привидениями?». В обед прибыл отец. Она как раз спустилась в кухню, вспомнив о том, что голодна. За столом сидела приятная на вид женщина: темноволосая, кареглазая, пухлая. Она имела округлые формы, которые подходили, и невозможно было представить её иначе; губы полные и сочные, а белоснежная улыбка неплохо сочеталась с искривлёнными зубами. Женщина встала и протянула руку, добродушно улыбнувшись.

– Вета. А ты, стало быть, Катарина? Мне очень приятно.

– Мне тоже, – скромно отвечала она, не лукавя, но где-то в глубине души всё равно скребли кошки.

Она запихнула обиженную девочку во внутренний шкаф и закрыла на ключ, игнорируя протесты, ради отца.

– Это Ленц. Надеюсь, вы подружитесь. – На лице у того появилась гримаса, означавшая, что это вряд ли возможно.

Вообще, сводный братец выглядел неприятно и создавал впечатление задиристого подростка со скверным характером. Внешне отчасти походил на мать: пухлый, кареглазый, круглолицый, темноволосый, с губками женской формы, приземистый. От отца не было абсолютно ничего. «Может, он не его ребёнок?», - с воодушевлениемподумала она, но спешно отбросила приятные мысли. Брат был младше лет на пять, но из-за небольшого роста складывалось впечатление, что на все десять. Отец заметно выдохнул, наблюдая, как хорошо всё для него складывается. «Мужской эгоизм в действии», - закатила она глаза, естественно мысленно.

Во время трапезы зазвонил телефон, и она, попросив её извинить, удалилась, радуясь тому, что звонок избавил от их общества и неуютного ощущения. На другом конце провода раздался приятный тембр Габриэля.

– Привет красавица! Чем занята?

– Обедала с новой семьёй отца, – угрюмо ворчала она.

– Всегда, пожалуйста! На самом деле я только освободился, напряженный выдался денёк. И ещё, я соскучился. Поужинаем? – уши загорели, щёки опять раскраснелись. «Хорошо, что он этого не видит. Нужно взять себя в руки».

– Конечно.

– Заеду через час. До встречи Кэти. – И он положил трубку, а она побежала наверх.

После наведения вечернего макияжа, занялась подбором платья и туфель, примерив содержимоевсего чемодана. Нервозность распространялась в сознании, прогрессируя, ладошки потели. В конце концов,остановилась на красном со стразами, раздумывая: «Не слишком ли вызывающе?». Отец пару раз заходил, что-то бубня под нос, и выражая недовольство по поводу свидания. «Не торчать же весь вечер с ними. Повеситься можно». Она осеклась на этой мысли и сразу вспомнила о супруге. «Удивительно, но Габриэль не вызывает чувство стыда, и я не ощущаю себя изменщицей. Может, начинаю отпускать...по-настоящему». Грусть и внутренняя пустота напомнили о себе, давая понять, что они всё ещё здесь.

Ухажёр прибыл в назначенный срок с букетом ярких и ароматных роз наперевес. Он пожал руку отцу, затем его сыну, кивнул жене, которая открыла рот, удивляясь красоте и грации её спутника. «Ну, конечно, она считает меня недостойной быть с кем-то вроде него!», - раздражалась Катарина. Они покинули дом и помчались опасными, серпантинными дорогами в горы. В машине молчали, повисла неловкая пауза. Она вдыхала его сладковатый парфюм, ловя себя на мысли, что хотела бы прижаться поближе. Габриэль кружил голову одним присутствием. Спустя час пути, заехали так высоко, что туман окутал машину со всех сторон. Потом поднялись по канатной дороге ещё выше и оказались в комплексе, расположенном на самой вершине. Виды сводили с ума бесконечностью и даровали чувство свободы, полёта.

– Спорим, ты не забиралась так высоко? – усмехнулся он и приобнял за талию. – Это гора Понтия Пилата. Сейчас здесь не очень людно, самое время всё осмотреть.

Он водил под руку, объясняя и отвечая на вопросы. А когда любопытство было полностью удовлетворено, они отправились в уютный ресторанчик с домашней едой. Вкусно поужинав, он откинулся на спинку стула.

– Как тебе ужин? Надеюсь, понравился?

– Всё было великолепно. Спасибо Габи. Я давно не чувствовала себя такой свободной. Эта гора останется в сердце навсегда. – Слова сами вырывались изо рта, и только после она начинала думать над тем, зачем говорит ему это.

– Только не заполняй сердце полностью, я рассчитывал занять в нём немного места, – игриво заулыбался и погладил по колену, протянув руку под стол. – Дыхание перехватило, она напрягалась всем телом.

Рука продвигалась всё выше, лаская, и она тяжело задышала. Вокруг не было ни души, не считая официантов, которые скрылись за дверьми кухни. В груди буйствовал вулкан, расплескивая горячую лаву, обволакивающую внутренности. Долгое время она не испытывала ничего подобного. И вот, приехав на родную землю, встретила человека, при одном взгляде на которого, подгибались колени.

– Поехали ко мне Кэти, – взгляд затуманился от желания, он наклонился и целовал мочку уха, сводя с ума.

– Я не могу. Уже поздно. – Она отчаянно противилась себе и желаниям, возбуждаясь сильнее.

– Ты уже большая девочка. Едем, – это не было вопросом, и напористость оказалась по душе.

Они быстро преодолели подъёмник, безостановочно целуясь. Из головы вылетели мысли и тяжесть уходящего года. Сейчас она хотела лишь одного – оказаться прижатой атлетическим торсом к постели. Страсть снедала изнутри. Они мчались в машине, и он на ходу гладил ей ноги, не прерывая контакта, будто опасаясь, что передумает. Квартира оказалась в центре города. Они стремительно поднялись по лестнице, отворили дверь, прижимаясь друг другу плотнее с каждым шагом. Он подхватил её на руки и уложил на кровать, жадно сдирая с неё одежду, а затем и свою. Он был прекрасен, как человек, но внешне выглядел, словно полубог. Линии торса были чёткими, а вьющиеся, тёмные волосы усеивали грудь, живот и спускались ниже. Он дал разглядеть себя и насладиться увиденным, а потом накрыл собой. В какой-то момент он напирал и был груб, но руки тут же принимались ласкать, а губы покрывали поцелуями. А позже, она лежала, задыхаясь от наслаждения, и думала о том, что никогда ещё не испытывала ничего подобного, ни с кем. Габриэль обнял сзади, прижимаясь вплотную. Нежно поцеловал между лопаток и зарылся в волосы лицом.

– Признаюсь честно. Я отчаялся ждать тебя, Кэти. Почему ты так долго ко мне шла? – шептал он на ухо, притягивая сильнее.

– Я жила другой жизнью, – заключила она, а про себя добавила: «Не своей быть может».

Казалось всё, что было до него, плохой сон, кошмар, произошедший отчего-то наяву. Он развернул лицом и нежно поцеловал.

– Ты прочитала письмо? – глаза блестели, словно драгоценный камень.

– Не вышло. Моя бабушка была той ещё шутницей, и оно оказалось пустым. – Она вновь над этим задумалась.

– Чера была очень умна. Если оно пустое, значит, тому должно быть логичное объяснение, – стал серьёзен, включая деловую хватку.

– А, знаешь! Вчера я положила его на тумбочку, оно было запечатано, а утром нашла открытым! Я думала об этом весь день. Кому могло понадобиться письмо? – она перевела на него взгляд и заметила, как он побледнел. – Всё в порядке Габи?

– Да. Да. Конечно красавица. Я просто немного задумался. Нужно съездить в Фибург, посмотреть твоё наследство. Как считаешь? Может завтра? – было видно, что он пытается сохранить спокойствие, но сдерживается с трудом, что-то заставляло нервничать, показывать это не хотел.

Остаток ночи они провели в объятиях. Он достаточно быстро заснул и засопел, а она не могла, размышляя над реакцией на письмо. «Он знает больше, чем говорит, и старается скрыть. Судя по всему бабуля рассказала что-то еще…В любом случае, я собиралась поехать туда, рано или поздно, а в хорошей компании сделать это будет гораздо приятнее».

Она проснулась одна в холодной постели, в квартире стояла абсолютная тишина. Габриэля не обнаружила, на кухонном столе лежала записка: «Уехал по работе, дождись меня! Завтрак на столе. Целую. Твой Г». Налив в кружку любимого бодрящего напитка, прошлась по обители нового избранника. «Вчера не было возможности рассмотреть здесь всё», - подумала она и раскраснелась. Квартира была большой, кухня соединялась с гостиной зоной, где удобно расположился кожаный диван и журнальный столик. Уютная, она плавно переходила в балкон, обставленный цветами и летней мебелью. Помимо спальни с шикарной кроватью, укрытой балдахином и оформленной в чёрном цвете, был кабинет, такой же тёмный, как в офисе, с таким же столом из красного дерева. Она села в мягкое, удобное, рабочее кресло, поставила чашку на отведённое место, покрутилась, и взгляд упал на противоположную стену. Она застыла на месте. Там висела, та самая, картина с изображением дома. Она подбежала и пощупала, отметая мысль о мираже, или сумасшествии. Она была настоящей, и краска выглядела свежей, как и в тот раз. Катарина принялась детально рассматривать её, но не обнаружила ничего, чего бы уже не видела.Потом повертела, обнаружив в стене металлический сейф.

– Что ты делаешь? – внезапно раздался в комнате напряженный голос Габриэля.

– Я…просто осматривалась…и…- слова застревали в горле, взгляд мужчины, недавно ласкавшего глазами, стал жёстким. Но смягчился после того, как сказанное было осмыслено.

– Прости. Я уезжал по работе. В моём кабинете ещё никогда не было девушки, – притянул к себе и жарко поцеловал, напряжение ушло, руки сами обвили шею.

– Что это за картина?

– Да, так. Купил на барахолке, – соврал он умело, а она промолчала, не желая начинать ссоры так рано. – Заедешь домой? Соберём вещи и в путь. До Фибурга несколько часов езды на машине.

– Отец будет в шоке. Куда так спешить?

– Ну…У меня есть дела. Лучше поехать сейчас, потом будет работа. – И она согласилась, позабыв мимолётную ложь.

Собраться оказалось тяжело, потому что их неотвратимо притягивало, словно магниты с разными полюсами. Они начинали целоваться, забывая о поставленной цели. Приехали в дом Николаса только к обеду, и не успела Катарина ускользнуть в комнату, как из ближайшего зала появился отец. Выражение лица говорило о многом, и она поспешила его успокоить, но он выставил руку.

– Займись лучше своими делами. Я хочу поговорить с твоим спутником, – грубый, холодный тон заставил вздрогнуть всем телом, перечить она не стала.

Пока отец вёл ужасную беседу с Габриэлем, вспомнив под старость лет про отеческие обязанности, она наспех собирала чемодан. Молния не желала застёгиваться, и она придавила его локтем. Выдохнув, присела на кровать, прямо на что-то мягкое. Кот взвизгнул и вцепился когтями в бок.

– Про тебя то я и забыла…Ну, да ладно, поедешь со мной. Каникулы кончились. – «Бродяга» посмотрел хозяйке в лицо так, будто понял о чём идёт речь и мяукнул, соглашаясь.

Она спустила чемодан вниз, надрываясь от тяжести, ещё раз проверила ничего ли не забыто, отискалапереноску кота, неодобрительно на неё взиравшего. Сборы были закончены, бабушкино письмо вновь покоилось во внутреннем кармане пальто. Она и сама не знала, зачем взяла его с собой. Быть может, в глубине души надеялась, что найдёт ответы в таинственном доме, доставшемся в наследство. Она подошла к двери гостиной комнаты, чтобы поторопить Габриэля и попрощаться с отцом.

– Ты не можешь вот так забирать мою дочь, когда тебе заблагорассудиться! Ты понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти! Твои глупые игры отразятся на её психическом здоровье! Я в последний раз тебя предупреждаю Балмер…Оставь её в покое!

Она передумала открывать дверь. Да, подслушивать было не хорошо, но была ошеломлена реакцией отца и не смогла оторваться. «Он так за меня переживает!». И, конечно, было жаль Габриэля, попавшего под раздачу.

– Я изменился, Кристоф. Знаю, ты наслышан о моей непостоянности, но теперь все иначе. Я лучше умру, чем причиню ей боль! – он говорил горячо, страстно, и убедительно, а отец притих и глубоко, шумно вздохнул.

– Туда и обратно. И никаких фокусов! Иначе…

– Я понял.

Катарина открыла дверь, радуясь тому, что неприятный разговор окончен, и что отец разрешил поехать вместе, хоть его никто и не спрашивал. Габриэль пошёл к машине, захватив по пути чемодан и кота, смирно сидевшего в клетке. Они с отцом посмотрели друг на друга, он мягко взял за руку.

– Просто, будь осторожна. Говорят, родительское сердце чувствует приближение беды. Так вот. Я ощущаю сейчас что-то подобное. Не из-за него, – кивнул в сторону двери. – А в целом. И когда решишь вернуться, отправляйся сразу в Цюрих. К нам с Ветой. Здесь я дела уладил, а оставаться под крышей тех, кто тебя ненавидит, то ещё испытание.

– Я понимаю, пап. Конечно, я к вам приеду. – И она обняла его крепко. Холодные глаза стали тёплыми и нежными, улыбка расползлась по родному лицу.

Они мчались под музыку, и она, то и дело, зажмуривалась от страха. Естественно, предполагала, что Габриэль будет вести машину как обычно, и предложила себя в качестве водителя, но он тактично отказался. Оставалось смириться со стилем вождения. «Бродягу» снова выпустила, и тот устроился на коленях, не замечая машинной тряски. Пейзаж за окном не менялся, усыпляя однообразием. И вскоре, она оказалась на знакомом крыльце. Всё было, как прежде. Резная дверь, как и рамы, имела по центру изображение семейного герба и знака бесконечности. Появилась ещё одна деталь – металлический крючок в стене, на котором висела полая, белоснежная шляпа, на манер ковбойской. От неё исходили невидимые глазу тепловые волны, и она ощущала их кожей. Катарина протянула руку, желая дотронуться, пальцы обожгло. Она вскрикнула и отбросила руку в сторону, ожог приличных размеров красовался на ней, пульсируя от боли. Она открыла глаза в полной темноте, рёв мотора напомнил о том, где находится. Она потёрла глаза и вскрикнула вновь.

– Что такое Кэти? – обеспокоенно спросил он, бросая мимолетные взгляды, то на неё, то на дорогу.

– Не отвлекайся. Просто что-то с рукой. Всё будет в порядке.

– Отлежала? Соня, – весело рассмеялся. – Кстати, ты мило сопишь во сне. – Уши вновь загорелись. – Скоро будем на месте. Остановимся на ночь в гостинице. Чера говорила, к дому лучше ехать засветло, ночью там опасно.

– В каком смысле? – она старалась не двигать рукой, ожог горел.

– Серпантин погубил много жизней, а ещё волки бродят. Эти зверюги опасны, когда в стае! Отель недалеко. Переночуем, а утром сразу туда! – он кричал, чтобы его можно было расслышать за посторонним шумом. Снег хрустел под колёсами, дорогу здесь давненько не чистили.

Глубокой ночью они прибыли в отель - приличного вида и размера каменное изваяние, окружённое хвойными деревьями. Вывеска гласила: «Нет мест», но они всё же вошли в холл. Тощий мужчина в очках задремал на стуле и подскочил чуть ли не до потолка, когда Габриэль позвонил в специальный звонок. Мужчина поправил очки на носу и уставился сонными, заплывшими глазами.

– Читайте табличку, – раздраженно пропищал он.

– Может, проверишь наличие мест ещё раз? – сказал Габриэль и протянул крупную купюру.

Мужчина закашлял в кулачок, взял деньги, спрятал за пазуху и открыл запылившийся журнал.

– Есть пентхаус, но завтра прибудут гости.

– Завтра нас здесь уже не будет. – Тощий кивнул, поправил очки и отдал ключ от номера.

Пентхаус оказался огромным, одна из стен была полностью прозрачной и открывала незабываемый вид на горы. Кот расположился на громадном, бежевом диване, выделяясь, как грязное пятно. Габриэль протянул бокал с шампанским.

– Отметим. За тебя моя красавица, – отпил из бокала и прильнул к губам.

Кровать была неземной, мягкой, как облако. Они утонули в ней, уставшие от долгой дороги, и собирались поспать, но взаимное притяжение не дало этого сделать. По крайней мере, сразу. И вот, когда времени на сон оставалось всего ничего, они, наконец-то, заснули, лучась от счастья. А утром, она пробудилась чуть раньше и смотрела на него: красивого, мужественного, сильного. В нём было всё, о чём можно было мечтать. И страх, что всё сон или бред прожигал сердце. Она сновапровела параллель между ним и Ромкой. У них не было ничего общего, не считая симпатии к ней. Она погладила его по щетинистому лицу, и взгляд упал на пальцы, обожжённые, покрывшиеся коркой. «И как это я вчера не заметила насколько всё серьёзно?». Она быстро встала, нашла аптечку и перевязала руку. «Бродяга» орал и тёрся о ноги.

– Тише. Тише. Сейчас, – нашла в сумке немного еды и угостила кота.

Рассвет забрезжил сквозь прозрачную стену, восходящее солнце покрывало светом и теплом каждый уголок комнаты, и она прилипла к стеклу. Слова восхищения застряли где-то, так и не выбравшись наружу. Габриэль проснулся чуть позже, и они стали собираться в дорогу. Она практически переступила порог номера, когда зазвонил телефон. Он положил чемодан и взял трубку. На другом конце провода раздался баритон. Габриэль изменился в лице, но спустя мгновение взгляд ожесточился, скулы заходили ходуном на лице.

– Кто её спрашивает? – голос настаивал. – Вы ошиблись мистер. Здесь таких нет.И повесил трубку, едва не расколов от злости.

Она с ужасом смотрела на него, не понимая, что происходит. Он схватил чемодан и кота, и кивнул в сторону двери.

– Уходим. Объясню позже. – Катарина вспомнила мужа,окруженного странностями, секретами, загадками, и почившего совсем недавно. Слёзы потекли по лицу, она не сдвинулась с места. Он развернулся в холле, сверля глазами.

– Я уже проходила через это. Больше никаких тайн в моей жизни не будет. Либо ты скажешь, что происходит, либо иди один.

Настроена была решительно и сама себе удивлялась, ведь ещё вчера не смогла бы позволить ни с кем и половины того, что вытворяла. Что-то серьёзно её изменило, прибавило смелости. Может, закалили испытания, но, скорее всего, она лишилась страха всё потерять, и потому стали пробуждаться истинные качества характера, дремавшие столько лет под воздействием внешних факторов.

– Хорошо! Отлично! Я расскажу, что знаю! Только сделаю это в машине! Идём же! – он гневался и оглядывался по сторонам.

– Здесь условия ставлю я сама, Габи!

– Да! Да! Клянусь тебе, что всё расскажу! Просто поверь мне Кэти! Идём! История долгая, а нам нужно спешить! Тот, кто звонил, скоро будет здесь! – в глазах она прочла, что говорит правду, и ещё в них была паника. И она последовала за ним, перенимая нервное состояние.

Он стремительно закинул вещи в машину и даже немного подтолкнул её, заставляя забраться в джиппобыстрее. Спешка размыла события в памяти. Они мчались по дороге, нарушая все возможные правила.

– Ты обещал! – закричала она, прорываясь сквозь шум. Он слегка сбавил скорость, убедившись, что за ними нет хвоста.

– Ох! Всё не так просто Кэти! Знаешь, в жизни иногда бывает, что правда звучит, как бред сумасшедшего. Боюсь, что ты именно так обо мне и подумаешь, – он всё ещё нервничал и старался на неё не смотреть.

– Плевать! Я хочу знать. – Она так устала от тайн.

– Чера рассказала немного больше, чем я поведал. Дом, который завещала, скажем так, не простой. Я и сам не знаю, как это объяснить. Я там тоже не был. Она говорила, что дом является местом, где происходят необычные вещи, мистические. Не смотри на меня так, прошу! Какие именно, она не уточняла. Сказала лишь, что только ты сможешь во всём разобраться, и что дом нужно защищать любой ценой! По сути, Чера была кем-то вроде стража всю жизнь. Её бабушка передала эстафету ей, а она тебе. Ещё, она говорила о человеке, который охотился за домом многие века. Уж не знаю, как такое возможно. Я и сам в это не верил! Но, после её смерти, стал видеть сны, и в каждом был в доме, изображённом на картине в моём кабинете. Я слукавил Кэти. Прости за это. Картину мне подарила Чера. Сны реальны, происходящее отражалось на мне. Я думал, что схожу с ума. Да, ты и сама это проверила, так? Твои пальцы вчера обожгло, пока спала.

Она вытаращилась и закусила губу. Что тут скажешь, звучало это, как выдумка. Но, в глубине души она знала, что это может быть правдой, пусть разум иотказывался верить.

– Она была странной. Пустое письмо. Мне тоже снятся сны. Пожалуй, этому должно быть разумное объяснение, но его нет. Я верю тебе Габриэль. Только больше никогда и ничего от меня не скрывай! – он закивал облегчённо. – А кто звонил в пентхаусе?

– Я не знаю его. Он спрашивал тебя. Я сразу понял что-то не так, нутром почувствовал. С того самого дня, как ты вернулась, меня не покидает ощущение беспокойства. Как будто клятва твоей бабушке наложила отпечаток на меня, и связала с тобой.

Остаток пути молчали, обдумывая произошедшее. Фибург открылся, как на ладони, с остроконечными башнями, домами с красными крышами, приросшими друг к другу, высоченными мостами и старинными сооружениями. Она смотрела на красоту места и представляла, что за всем этим великолепием скрывается простая, обычная жизнь людей, населявших маленький, чудесный городок. Они проехали сквозь него и стали снова подниматься в гору. Он больше не превышал скорость, дорога, и правда, была очень опасной, слишком узкой. Проехать могла только одна машина, и лишь в одну сторону. Она задумалась над тем, что будет, если навстречу поедет другая. Но потом поняла, что в такое местечко, наверняка, никто не рискует кататься, поэтому дом находился именно здесь. «Она всё продумала. Ну, или тот, кто построил его». Не терпелось поскорее увидеть дом, любопытство раздражало и волновало. Она думала, окажется ли он таким, как во сне, и что такого мистического в нем было, раз какой-то психопат искал веками. И решила нарушить молчание.

– Габи? А как он мог жить веками? Ни одному человеку такое не под силу, – накрыла его руку.

– Чера говорила, что он колдун и преследует корыстную цель. И предупреждала, что очень опасен. «Беги от него со всех ног, мой мальчик. Он может убить, даже не прикасаясь», - сказала она однажды.

Катарина вновь замкнулась. Колдуны. Мистика. Она всю жизнь считала это сказками на ночь. Сердце застучало сильнее, и вспомнила странного старика, помогавшего найти кухню в имении дяди Стефана. «А ведь он интересовался домом и тем, кому он достался». Интерес сразу показался ей подозрительным. Тем более, что больше она его там ни разу не видела.

– А как он выглядит?

– Не знаю. Она говорила, что он может принимать любое обличие, какое пожелает. И ещё, о его любви к белым, широкополым шляпам. Прямо чувак из вестерна. Звучит странно. Особенно, когда говоришь вслух, – он опять сконфузился и поник, нахмурившись.

Она же открыла от удивления рот. А когда рассказала о шляпе во сне и старике, он побледнел ещё сильнее.

– Значит, он сразу нашёл тебя. Всё ещё хуже, чем я предполагал. Главное, добраться до дома. А там решим, что делать, – старался, как мог, сохранять спокойствие.

Её и саму затрясло от неосознанного страха, похожего на тот, который выкидывал из сна всякий раз, как приближалась к дому. Катарина положила руку ему на колено и слегка поглаживала, стараясь отвлечься. Он накрыл её большой и тёплой ладошкой.

– Не бойся Кэти. Я тебя в обиду не дам!

Продолжение (ежедневно в 15:00)