Давно уже поэма К. Симонова «Сын артиллериста» занесена в школьную хрестоматию для 5-го класса. Её «проходят» по литературе. Наверное, даже пишут сочинения на тему: «Основные черты образа Лёньки». Учат наизусть рассказ о подвиге Лёньки.
Помните? «Был у майора Деева товарищ, — майор Петров...»? А были ли они на самом деле? И сам Лёнька, кто он? Литературный герой?
Обо всём этом я узнала случайно.
В один летний день 1966 года зашли к нам в редакцию два седоватых человека с мальчиком лет двенадцати. Один мужчина, указывая на другого, говорит:
— Вот, пожалуйста, я хочу познакомить вас со своим другом. О нём уже знают многие. А вот у нас в Ленинграде не знают. Расскажите о нём в газете.
— Кто же он, ваш товарищ?
—- Да Лёнька — сын артиллериста. Знаете поэму Симонова? А теперь слушайте. О нём, о человеке, пришедшем из поэмы...
Только фамилия и имя были у него другие. Лейтенант Иван Лоскутов воевал на Севере, там, где волны Ледовитого океана ведут вечный спор с прибрежным гранитом. Там, где флажком выдаётся в море полуостров Рыбачий. Здесь отборные гитлеровские горнострелковые полки так и не смогли перешагнуть государственную границу СССР.
Погранзнак, сложенный из гранитных обломков, остался стоять на ничейной шестикилометровой полосе. Фашисты в злобе расстреливали его из орудий. А защитники полуострова складывали его вновь и вновь.
Так он и простоял все 1208 дней до победы!
«Гранитный линкор» — так называли Рыбачий его защитники. Здесь и совершил свой подвиг сын артиллериста — командир взвода лейтенант Иван Лоскутов.
Высоту 122,0 удерживали пятнадцать советских бойцов. А враг лез и лез. Ожесточённо. Напролом. Бросал в атаку роту за ротой. Поливал высоту огнём и металлом. За выступами скал не было видно фашистских огневых точек. А как их подавить, если не видно, если не знаешь, куда стрелять?
Выход был один: послать на высоту артиллериста-корректировщика. Дело это не простое. Потому что на севере в ту пору даже ночи не было — стоял полярный день. Темнотой не прикроешься, всё у врага как на ладони. Кого послать?
Выбор пал на лейтенанта Лоскутова.
Так он шагнул в поэму.
Майор к себе вызвал Лёньку,
Взглянул на него в упор.
— По вашему приказанию
Явился, товарищ майор!...
Иван Лоскутов видел склонившегося над картой комиссара Ерёмина и незнакомого военного с двумя шпалами в петлице. Незнакомец поднял глаза и внимательно посмотрел на лейтенанта. Так произошла их встреча. Ефим Самсонович Рыклис был старым другом Лёнькиного отца.
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.
Отец часто брал Ваню в летние лагеря на полигон. А однажды мальчишке, уже подростку, удалось даже стрелять из пушки. И вот теперь 22-летний лейтенант получил от друга своего отца особое боевое задание.
— Возьмёшь двух парней, рацию и проводника из пехоты. Медлить нельзя ни минуты. Защитники высоты держатся из последних сил.
Надо было проползти под огнём три километра. От артиллерийских позиций — до высоты 122,0. На полпути ранило проводника, его отправили на батарею. От камня к камню пробирались разведчики, оберегая больше жизни рацию.
Наконец последний рубеж. Они на высоте.
С биноклем Иван Лоскутов вылез на гребень скалы, пуля вдребезги разбила прибор. Пришлось взять перископ. Составили схему целей и по радио в часть полетел первый сигнал.
Двое суток шёл бой. Подавлена вражеская батарея, несколько пулемётных точек, уничтожен отряд пехоты.
Семнадцать защитников высоты продолжали бой. Мучила жажда. В расщелинах по капле они собирали росу от ночного тумана, слизывая её с холодных камней. Немцы поняли, что на высоте находится советский корректировщик. Они в ярости сжали горстку бойцов шквальным огненным кольцом. Летели земля и скалы. Столбом поднимался дым.
А по камням, всё ближе к последним защитникам высоты, карабкались и карабкались всё новые ряды солдат в мундирах мышиного цвета.
— Рус, сдавайс!
И тогда лейтенант Лоскутов решил вызвать огонь на себя.
Этот сигнал принял командир полка. Он запросил разведчиков вторично. Да, сомнений не было: высота 122,0 вызывала огонь на себя. Вот в ту минуту
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
— Ты слышишь меня, я верю:
Смертью таких не взять,
Держись, мой мальчик:
На свете два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла! —
Такая уж поговорка
У майора была.
Его слова оказались заклинанием. Иван Лоскутов и его товарищи чудом уцелели. Оглохшие, измученные, они через несколько дней добрались до своих.
Всю будущую поэму они изложили в скупых строках боевого донесения: «Вернулись в полк, где нас уже считали погибшими, и доложили о выполнении задания».
Дороги войны привели в 104-й пушечный артиллерийский полк корреспондента «Красной Звезды» Константина Симонова. Здесь, в землянке, майор Рыклис и комиссар Ерёмин рассказали ему историю об Иване Лоскутове. Всю ночь поэт ходил по землянке: рождалась поэма «Сын артиллериста». Ивана Лоскутова не было в части. Он ушёл на выполнение очередного боевого задания с новенькой медалью «За отвагу» на груди.
Встретиться им пришлось в годовщину 20-летия Победы.
Подполковник Иван Алексеевич Лоскутов и поэт Константин Симонов встретились в праздничной Москве.
В память об этой встрече у Лоскутова осталась книга «Солдатами не рождаются» с надписью от автора: «Ивану Алексеевичу Лоскутову в день личного знакомства с 25-летием заочной дружбы».
Иван Лоскутов прошёл всю войну, участвовал в боях в Японии. К той первой медали прибавились новые награды. Сейчас он служит на Тихоокеанском флоте. Живы и другие герои поэмы — Е. С. Рыклис, комиссар Д. И. Ерёмин. А командир батареи, которая вела огонь по высоте, А. Я. Старов — теперь уже генерал — и сейчас начинает свои письма Ивану Алексеевичу со слов: «Дорогой мой Лёнька...»
Вернулся с войны и отец Лёньки — тот, кто в поэме назван майором Петровым. Он просто был тяжело ранен, и от него долго не было вестей.
Красные следопыты из далёкого села Подберёзовцы на Львовщине, члены клуба «Звезда Гайдара», разыскали героя поэмы Ивана Лоскутова. Сотни писем летят к нему через всю нашу огромную страну, некоторые с несколько странным адресом: «Краснознамённый Тихоокеанский флот, сыну артиллериста». И представьте, доходят письма.
А. ХОХЛОВА (1967)
