Прежде чем говорить о том, кто стоит в центре этой самой знаменитой картины Антуана Ватто “ Пьеро” (1719) обратим внимание на тех, кто располагается снизу, у него за спиной.
Там перед нами персонажи традиционного европейского театра, того, что итальянцы называют “комедия дель арте”, а французы импровизированной комедией ( comédie à l'impromptu).
Точнее, и это важно, не сами персонажи, а актеры ими наряженные. Даже осел не настоящий, а - ряженный, его выдают осмысленно смотрящие прямо на нас грустные человеческие глаза и есть версия, по которой осёл - это сам Ватто, впрочем не будем торопиться
Давай обратим внимание на то, куда все на холсте смотрят. Ведь на самого Жиля никто не глядит, что, конечно, подчеркивает его одиночество, но я сейчас не об этом, а о том, что “массовка” играет совершенно самостоятельную роль и разыгрывает свою пьесу создавая своего рода полифонию на полотне.
Итак, все персонажи в правом от нас углу смотрят на осла и его наездника слева, которые, явно объединены между собой, и которые, в свою очередь смотрят нас. Картина общается с нами через эту парочку. Да, Жиль тоже смотрит в нашу сторону, но таким отсутствующим взглядом, что с ним можно и не общаться (что, конечно, не значит, что на него можно не обратить внимание).
Чтобы мы уж точно их не пропустили и все остальные персонажи картины смотрят на эту парочку и даже обсуждают её. При этом, если персонажей справа нетрудно идентифицировать - Арлекин, Коломбина и Бригелла (или его южный двойник Скарамуччо), то кем именно являются мужчина слева сказать уже не так легко - может Доктор, может Панталоне, а может еще кто-то.
Но важнее всего, что эти двое - Ватто, точнее художник или творец вообще, так же как и сам Жиль - главный герой картины.
И вот тут начинается игра в соотношение искусства и действительности, а также жизни и театра и метафорическое объяснение всей жизни как театра.
В центре картины оказывается соотношение показного и подлинного. Но, для нас уже переживших романтизм с его противопоставлением внутренней драмы внешнему благополучию, то как рассматривает соотношение подлинного и видимого Ватто, а вместе с ним и всё рококо, оказывается совершенно неожиданным.
Второе название этой картины Антуана Ватто - “Пьеро, называемый Жилем” и здесь кроется одна подсказка.
Дело в том, что изначально французский персонаж Жиль довольно сильно отличался от итальянского Педролино и в нем не было никакой особой грусти. Напротив, это был довольно своеобразный персонаж - глупый и похотливый слуга, который, из-за этих своих качеств, все время попадал в дурацкие ситуации.
С итальянским Педролино - обычно несчастливо влюбленным (иногда глупым, а иногда просто меланхоличным) слугой - его объединяло изначально только то, что они оба нередко бывали биты в результате своих неудач.
“Сливаться” в Пьеро эти два персонажа стали лишь в начале XVIII века, как раз во времена Ватто. Но даже еще тогда романтический образ несчастного влюбленного Пьеро еще не сформировался окончательно, это произойдет лишь во второй половине века.
Таким образом, перед нами похотливый и хитрый Жиль, желающий вызвать жалость в своем новом образе Пьеро.
Но еще сложней ситуация становится от того, что, на самом деле, перед нами актер изображающий Жиля, притворяющегося Пьеро.
Теперь давайте попробуем разобраться в этих хитросплетениях реальности и искусства и унаследованной Ватто, еще из барочного XVII века диалектике театра и жизни.
Вся грусть изображенная на картине оказывается показной, а всё веселье подлинным и в итоге выясняется, что сама жизнь - радостная штука, а все явленные миру страдания, лишь театральная постановка, веселая комедия, которую разыгрывают люди друг перед другом, пытаясь казаться значительнее, чем они есть и придающие ей слишком много значения.
И даже сам художник, радостный и довольный жизнью человек вынужден на публике изображать грустное существо измученное творческими страданиями.
Всё не так серьезно и всё лишь театр, убеждает нас Ватто, а остальное прекрасно описано в блоковском “Балаганчике”:
Вдруг паяц перегнулся за рампу
И кричит: «Помогите!
Истекаю я клюквенным соком!
Забинтован тряпицей!
На голове моей - картонный шлем!
А в руке - деревянный меч!»
И еще вот что. По композиции “Жиль” - парадный портрет. И вот оно перед нами - парадное лицо искусства, которое хочет чтобы мы видели его именно таким.
ТЕЛЕГРАМ -КАНАЛ "ПРОВОКАЦИОННАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ" - Еще больше интересного каждый день
