Во время учебки, в армии, у одного новобранца вырезали аппендецит. Проведать больного отправили одного из бойцов его взвода. Когда боец заглянул в двухместную палату с его больным приятелем, то увидел возле соседней койки висящий на стуле черный, военно-морской офицерский китель. На погонах с двумя просветами светились две большие звезды. А на койке, видимо лежал владелец этого кителя.
По уставу, боец должен был спросить разрешение у офицера посетить своего больного друга. Да вот беда, он в в воиских званиях пока еще не разобрался. Не долго думая и видя, что его уже заметили, боец поднял руку к пилотке и выпалил: ,,Товарищ дважды майор, разрешите поговорить со своим другом?”
На что тот ответил: ,,Разговаривай, только у меня звание немного ниже, я дважды капитан”.
-------
Свидание на небесах
Самолет АН-24 летел в город Якутск. Тепло салона, негромкий звук моторов и удовлетворение от сбывшейся мечты всей моей юности. Что мне еще было нужно? Наконец-то я оказался по другую сторону Уральских гор, добрался аж до Якутии и побывал в заполярном поселке Оленек. Но удовлетворение разбавляло небольшое раздражение, в сущности не надо было забираться в такую даль и так тратиться, ничего особо нового для себя там я не увидел и не узнал.
Вдруг самолет стал как-то дергаться и рывками терять высоту. Мало того, из левого двигателя самолета пошел дымок, прямо через щели капота. А снизу, клыками голодного хищника, все ближе и ближе, рывками подбирались к самолету невысокие горы. У меня появились нехорошие предчувствия. Стюардеса по второму разу стала обносить пассажиров конфетами. Было смешно смотреть как пассажиры хватали бесплатное угощенье громадными горстями и рассовывали конфеты по карманам. Хорошо запомнилось брезгливо-ироничное выражение лица стюардессы в этот момент. Когда она проходила мимо, мы переглянулись и в её взгляде я уловил подтверждение надвигающейся беды.
Рядом со мной сидела девушка, моего примерно возраста. Вместе с ней я шел по дороге из поселка в аэропорт, вместе купили билеты, вместе сели и на этом наше знакомство и кончалось. Видимо, она тоже все поняла и когда мы с ней встретились глазами, она меня спросила: ,,Вам тоже очень одиноко?'' Через секунду мы с ней уже целовались взасос ,,Как в последний раз''. На нас никто не обращал внимания, наверно, таких понимающих в самолете было полно. А нам уже было все равно, что может случиться с нами через мгновение.
Через какое-то время наш самолет приземлился на военном аэродроме. Самолет остановился сразу же как сел. Еще не остановились винты, а земные техники уже скидывали прямо на бетонку посадочной полосы крышки капота с левого двигателя. Вокруг самолета уже стояли и все подъезжали машины с новыми бригадами аэродромных рабочих, пожарников и медиков. Пассажиры нашего самолета дружно выпрыгивали на влетную полосу и куда-то бежали. Лестницу к входному люку самолета не подставили, хорошо хоть, высота от входного люка до земли небольшая. Я хотел помочь старушке-якутке спуститься на землю, но от удара ногой в мою пятую точку, сам вылетел из самолета на бетонку. Разбираться было некогда и не с кем, пока я вставал с земли мимо меня пробежали с десяток пассажиров нашего самолета, включая бабулю, которой я хотел помочь. Кто-то кричал, чтоб мы все бежали подальше от самолета и я тоже побежал к виднеющемуся на краю поля зданию, мимо рядов истребителей-перехватчиков, транспортных самолетов и громадных бомбардировщиков.
На первом этаже здания была самая обычная, совковая столовая и никаких залов ожидания. Видимо это здание на таких пассажиров как мы расчитано не было. Все кто прибежал, сразу же вставали в очередь с подносами. Я почувствовал такой голод, что тоже схватил поднос и обойдя несколько человек пристроился к своей соседке по самолету. Она прибежала раньше меня и заняла очередь почти в самом начале. Скоро мы с едой на подносах подходили к столам и в это время из динамиков на стенах услышали: ,,Всем прилетевшим на самолете из Оленька в Якутск срочно и самостоятельно подойти на посадку к самолету.'' Все прибежавшие, побросали подносы и побежали обратно.
Мне тоже пришлось отложить свой обед из трех блюд на потом. Я выпил свой компот и сделал бутерброд с двумя громадными шницелями, из моего второго, между двух кусочков хлеба. Жуя на ходу, этот не вмещающийся в рот бутерброд, я побежал следом за своей соседкой к самолету.
Самолет уже собрали-отремонтировали, машины с борттехниками уехали, несколько солдат с автоматами стояли вокруг самолета, а пара офицеров проверяла у подбегавших пассажиров билеты и паспорта.
Что случилось с самолетом пассажирам не сказали. Между мной и моей соседкой буд-то невидимую стену возвели. Я сидел на ,,пионерском'' расстоянии от соседки и весь полет болтал с ней ни о чем. В Якутске мы очень тепло, но без поцелуев и сожалений, распрощались. Случайное свидание на небесах закончилось.
Через час я летел на другом самолете еще дальше на восток в Магадан и вспомнил, что я, во время полета из Оленька, узнать имя своей соседки не догадался.
Чайка была отпущена на свободу невредимой, сразу же после совместных фотосъемок.
---------
Цветы и бабочки
Купол парашюта хлопнул и окончательно раскрылся. Я устроился поудобней в хитросплетении ремней подвески и посмотрел вниз. Солнце только что вылезло из-за горизонта и красно-желтым светом поливало подомной лес и речку. Я на уровне подсознания осматривал и запоминал все старицы и хитрые изгибы реки, лесочки, открытые поляны и заросли кустарника. Уже через минуту я с удовлетворением подумал, что знаю теперь, эту местность на отлично и лично смогу провести показательный бой хоть с целой ротой противника. Все мое снаряжение и оружие было на своих местах и я в душе, хотел похвалить сам себя за проявленное мастерство и высокий профессионализм.
Земля приближалась, я сгруппировался и четко по уставу приземлился. Уже через мгновение купол парашюта был погашен, а я освобожден от ремней подвески и готов вести круговую оборону. Осталось только сообщить по миниатюрной рации, что все в порядке и через двадцать минут сюда высадится десантная бригада. С пушками, танками и бронетранспортерами. Уже через час эту местность невозможно будет узнать. Будут прорыты окопы и ходы сообщений, будут дымить походные кухни, развернуты палаточные городки, полевой госпиталь и штаб. На нехоженой траве через кусты будут протоптаны тропинки и протянуты кабели телефонной связи, над лесом поднимутся вышки радиостанций. Тишину сменит рев двигателей и выстрелы орудий. А после учений я как всегда буду главным героем и примером для всех.
На ствол моего автомата уселась большая, черная бабочка и я с удивлением увидел, что у нее всего лишь четыре лапки. Бабочка перешла на мою руку и устроившись поудобней, раскрывала и схлопывала свои прекрасные крылья. Через минуту я был облеплен разноцветными и всех размеров бабочками и боялся пошевелиться, чтоб не вспугнуть такую красоту. Легкий ветерок донес до меня запах цветущего шиповника и пьянящий запах других цветов и трав. Высоко над головой пела невидимая птичка и целый хор птиц подхватил и запел гимн утру и лету.
Как много вокруг было цветов и бабочек. Мне стали мешать мой шлем и моя одежда. Я снял и шлем, и неподъемную разгрузку, снял комбинезон и тяжеленные ботинки, снял все. И забыв обо всем на свете, голышом подошел к реке и потихоньку вошел в теплую воду. Река подхватила меня как маленькое дитя и нежно держа в своих ладонях, потихоньку кружа понесла меня вниз по течению. Положила нежно на отмели и стала ласкать мои ноги. Бабочки снова прилетели и втягивая, и вытягивая свои хоботки приятно щекотали мои плечи и грудь. В воде сотни мальков ухватились за волоски на моих ногах, а солнце шаловливо светило мне в лицо, не давая раскрыть глаз.
Потом я сам поплыл по течению и крупные рыбины играли со мной в догонялки и прятки. Через какое-то время я вышел на берег и по звериной тропе вдоль реки, сопровождаемый бабочками пошел обратно к месту высадки.
Парашют все также лежал на кустах и траве, мои вещи и оружие валялись рядом, а рация орала и перемигивалась огнями как ненормальная. Когда я поднял рацию и поднес ее к своим губам мне на руку села бабочка, большая и теплая и будто пытаясь мне что-то сказать раскрывала и сворачивала свой хоботок. Я сказал в микрофон: ,,Высадка не возможна, прошу отменить учения''.
Через десять минут вертолет сделав круг над лесом и речкой увозил меня обратно к людям. На аэродроме вертолет по самолетному рулил через весь аэродром по рулежке, мимо гигантских, пузатых самолетов, ощетинившихся ракетами и пушками вертолетов, и многих тысяч десантников, развалившихся на своих мешках под крыльями самолетов.
Я не знал, чем буду мотивировать срыв этих учений, но может быть это и был мой самый главный подвиг в моей жизни?
