Подходила осень, за окном спадала первая листва. Я заметно ожил, начал есть, стал бродить по коридору и скучать — скучать по улице, по городу, коллегам и жизни в целом. Но, держалась высокая температура, покоя не давала диарея, изматывала жесткая анемия. СПИД — просто так не сдавался, и все еще пытался утащить мою тощую душу в страну вечной охоты. Но, врачи видели картину иначе, поэтому вскоре было принято решение о выписке. Продолжение лечения планировалось дома, и тут уже мне нужно было позаботиться о себе самому. Ресурсы государства не бесконечные, а людей со СПИД в России много, поэтому дорогих препаратов из Европы должно было хватить на всех.
За день перед выпиской ко мне приехала супруга. Я лежал в койке, она сидела рядом, а в палате все шло своим чередом. К иконописцу Валере, с Саркомой Капоши, приехала сестра. Она тоже сидела рядом с ним на краю кровати, что-то ему рассказывала, в чем-то наставляла, как-то пыталась поддержать и успокоить его самобичевание и обреченность.
Внезапно, Валера сморщился от боли: сначала про себя, затем вслух. Через мгновение его тело изогнулось, а руки схватились за голову. Сестра в испуге подпрыгнула и вскочила на ноги.
— Ааааааа! Заорал на всю палату Валера. — Бл……..ть!!! Ааааааа!
Она матерился во все горло, кроя матом всю вселенную, себя и всех вокруг! Было ясно, что сейчас он испытывает страшную боль, которую мы не могли понять, но могли почувствовать инерционно. Он бился в кровати, выгибался, прыгал, крутился вокруг оси, и кричал, кричал, кричал.
Мы столпились вокруг его койки и не знали, как вообще ему помочь, и что с ним происходит. Позвали медсестер: пытаясь его удержать, они стали ему что-то колоть, но ничего не менялось. Его сестра плакала закрыв лицо руками, творился хаос, переполох, катастрофа… Сбежались люди из соседних палат, каждый что-то кричал, советовал… Но, что мы могли сделать? Проклятая Саркома, видимо достигла своего апогея, и было ясно, что уже ничем не помочь. Прибежали еще медсестры, положили Валеру на каталку и бегом увезли в реанимацию.
Всем было страшно: я сжался в кровати, Алиса вцепилась в мою руку, парни молча стояли и растерянно озирались по сторонам.
Через пару лет, от одного человека, я узнал историю о бедном иконописце Валерии, который умер от СПИД и был похоронен возле того храма, который он долго восстанавливал, молился, веря, что Бог ему обязательно поможет и излечит от болезни. Но, все произошло по другому сценарию, ведь Бог может только давать возможности, которыми нужно воспользоваться. Для Валеры — это было арвт, которую он, к сожалению, не пил. СПИД — не выбирает, праведник ты или грешник, он не имеет эмоций и толерантности, он бездушный и бесчувственный. Это убийца и социопат, и только включив разум можно попытаться его обмануть. Чудеса происходят каждый день, но мы сами творим эти чудеса. Мы частицы того самого Бога, который нас создал, и пустил в свободное плавание. И дальше, только мы сами, должны отвечать за себя, брать ответственность и выбирать путь.
На следующий день я выписался из этого ада. Теперь я должен был бороться сам. Противотуберкулёзную терапию, я получил в тубдиспансере, а антибиотики мне нужно было покупать самому. Азитромицин российского производства был не эффективен, а врачи поликлиники сказали, что он весь поддельный. Поэтому, мне рекомендовали покупать французский Сумамед. Этот антибиотик стоил 600 рублей, а в упаковке было всего 3 таблетки. Поэтому хватало его всего лишь на три дня. Лечение было беспрерывным и длилось еще два года. Кроме этого, мне нужно было покупать еще ряд антибиотиков, и различные дополнительные лекарства.
Когда говорят, что ВИЧ — это ничего страшного. Выпил таблетку и гуляй! Я с сожалением молчу. Мне грустно… ведь я знаю, что это не так. Я знаю, как от него умирают люди: до сих пор в России в каждом регионе. Это не та веселая прогулка, о которой трещат блогеры. Да, с ним можно и нужно жить, но жить нужно осознано. Нужно включать мозг и меняться на корню. Чтобы выжить, нужно очень сильно постараться и включить все ресурсы. К сожалению, нужно понимать, что мы никому не нужны, и все только в наших руках. Не нужно ждать манны от государства, обвинять других… Это только наша ответственность и труд. Труд быть человеком.
Мы жили у моих родителей, и отчаянно верили в то, что очень скоро я встану на ноги, выйду на работу, и мы сможем наконец сделать ремонт в нашей новой квартире. Как же я был наивен…
