О теплокровности мы точно знаем, что она существует. Даже знаем, что она независимо появилась как минимум трижды — у некоторых акул, как минимум у одной рыбы и у наземных позвоночных — птиц и млекопитающих. А вот с её происхождением уже начинаются сложности. Какого-то отдельного органа у теплокровности нет, а физиологические процессы сохраняться в ископаемом состоянии почему-то не пожелали. Поэтому учёным в выяснении этого вопроса приходится опираться на косвенные данные, а сам он — предмет большой научной дискуссии, конца которой пока не предвидится.
Особенно учёных занимает вопрос о теплокровности динозавров. Во-первых, птицы, о которых мы точно знаем, что они теплокровны — тоже динозавры. Во-вторых, некоторые из них были покрыты перьями, а холоднокровным ящерам согревающий покров вроде как ни к чему. Судя по химическому составу костей, как минимум некоторые динозавры теплокровными всё же были, но с этим согласны далеко не все палеонтологи.
Способов определения теплокровности по окаменелостям предложено уже несколько. Сторонники теплокровности общего предка млекопитающих и птиц ещё апеллировали к довольно общим соображениям, вроде схожести физиологических механизмов теплокровности птиц и млекопитающих, а вот их оппоненты уже ссылались на конкретные черты конкретных окаменелостей. При определении, когда стали теплокровными млекопитающие — на размеры внутреннего уха, а прямое опровержение теплокровности общего предка опиралось на диаметр кровеносных сосудов.
А вот авторы очередного исследования о теплокровности динозавров занялись их носами. И у птиц, и у млекопитающих в носу есть специальные полости — дыхательные раковины из костей и хрящей. Поверхность полости внутри носа они увеличивают весьма значительно и предназначены, скорее всего, для водо- и газообмена между слизистыми носа и воздухом.
То, что такие полости есть и у птиц, и у млекопитающих, хотя теплокровность у них развилась, по всей видимости, независимо. А вот у холоднокровных наземных позвоночных — чешуйчатых и амфибий, ничего подобного нет. Это обстоятельство наводит на мысль о том, что дыхательные раковины — какое-то приспособление, связанное с теплокровностью.
И весьма вероятно, что наличие дыхательных раковин как-то связано с мозгом. Дело в том, что головной мозг позвоночных — орган очень прожорливый, у человека, например, на его прокорм уходит до четверти всех потребляемых калорий. Ну и приток крови к нему соответствующий. А у теплокровных кровь внезапно тёплая, поэтому их мозг нуждается в интенсивном охлаждении, и дыхательные раковины играют роль воздушных радиаторов.
Исходя из этого, исследователи и занялись компьютерной томографией полусотни черепов современных теплокровных и холоднокровных, а также одного динозавра — знаменитого велоцираптора. На примерах современных позвоночных учёным удалось подтвердить, что большие и развитые носовые полости действительно встречаются только у теплокровных. То есть весьма вероятно, что нужны они и в самом деле для охлаждения мозга.
А вот велоцираптор, которого ранее, на основании изотопного состава костей, сочли теплокровным, преподнёс сюрприз. Его носовая полость, реконструированная по хорошо сохранившимся черепам, оказалась для теплокровного явно слишком мала, ближе к современным холоднокровным.
Впрочем, это совершенно не обязательно означает именно холоднокровность. Во-первых, развитое воздушное охлаждение нужно именно для большого и развитого мозга, как у современных птиц и млекопитающих. И не факт, что у динозавров-теропод он таким и был. Хотя некоторые исследования родственников велоцирапторов тираннозавров показывают, что глупыми они не были. Во-вторых, тероподы могли охлаждать свой внутричерепной процессор как-нибудь иначе.
Ну а в целом в том, что разные способы определения теплокровности вымерших животных дают разные результаты, нет ничего удивительного. В конце концов, теплокровность — это целый комплекс приспособлений, и было бы странно, если бы все эти приспособления появились одновременно. Скорее всего, этого и не произошло, поэтому такой разнобой не удивителен.