Танюша поискала глазами какое-нибудь бревно, – чтоб присесть и покормить Серёжку пирожками с картошкой. И носовой платок есть, – чистенький. Расстелить, и – смотреть, с каким мальчишеским аппетитом и удовольствием Серёжка ест пирожки.
Пирожки Танюша пекла рано-рано утром… Проснулась до зари: легла вчера – ещё не стемнело. Чтоб не говорить с мамой, чтоб она ничего не заметила…
Собралась повторить алгебру… Но вместо этого отправилась на кухню, быстренько поставила тесто. Пирожки получились румяными и – вкусными-вкусными. Для Серёжки.
А в школе некогда было. Не станешь же на уроках есть пирожки. А на переменках – Сергей то дверцу шкафа в кабинете биологии ремонтировал, то после физики Виктор Иванович задержал его до самого звонка на литературу…
Серёжка взял Танины руки, улыбнулся:
- Тут недалеко… по берегу пройти, мужики летом соорудили избушку из брёвен – на случай, если в балке дождь застанет. Там даже стол и скамейка есть, – из дубовых досок. Прямо не избушка, а – шахтёрская база отдыха!
Серёжка метелил пирожки, – один за другим… А Танюша сияла от счастья. Сергей поднял глаза:
- Тань!.. Так тебе – не в горно-металлургический. И – не на английский. Тебе – на повара-кондитера!
- Я с тобой хочу. Чтобы вместе быть.
- Значит, будем, – кивнул Сергей.
И достал учебник по алгебре.
Таня старалась слушать Серёжкины объяснения. Но смотрела на его руки и вспоминала, как он… расстёгивал пуговицы на форменном платье, и…
И Серёжка переставал слышать свой голос, – видел, как порозовели Танюшины щёки… чувствовал, как накатывает жаркая волна…
Он умолк на полуслове… А Танюша медленно прикрыла глаза. И сердца у них бились одинаково. Тане хотелось, чтобы Серёжка, как тогда, нашёл её губы. И стыдно было… и страшно, – что боль повторится снова…
И Серёжка стыдился своего желания… Силы стыдился, что упруго поднималась под брюками.
Это алгебре надо учиться. А стыдливые и робкие прикосновения непостижимо становились такой же робкой и такой желанной лаской...
В ожидании боли Танюша сжалась. А боли уже не было… Только сила Серёжкина чувствовалась. Сила сильная… и такая осторожная, такая бережная. И на мгновенье у обоих вдруг сладко прогнулся позвоночник.
Такого в мире больше не бывает, – чтоб вот так становиться совершенно одним целым… чтоб дышать друг без друга было нельзя, чтоб нельзя было жить друг без друга…
А за низким и маленьким окошком пахнущей дубовыми брёвнами избушки крошечными синими огоньками – сквозь снег – светились пролески.
До школьных выпускных экзаменов оставалось всё меньше времени. Серёжка серьёзно и строго – гораздо строже, чем математичка Любовь Максимовна, – оценивал Танины знания по алгебре и геометрии:
-Пока ещё тройка. Но к четвёрке уже близко. А на вступительных надо, чтоб была пятёрка.
Надо, чтоб была пятёрка: им хотелось учиться в одном институте.
А ещё им надо было их сокровенное единство.
И они учили алгебру у Серёжки дома.
А потом Таня впервые отвечала на пятёрку по алгебре: у доски решала уравнения. Серёжка даже дыхание затаил… Был готов в любую минуту подсказать Танюшке, что дальше делать с линейным уравнением.
А Танюша сама справлялась. Только вдруг побледнела… Как-то растерянно и беспомощно улыбнулась. Сергей насторожился. А Любовь Максимовна внимательно посмотрела на Таню, с беспокойством коснулась ладонью её лба:
-Что случилось? Тебе плохо?
-Немного… голова кружится, – виновато, почти неслышно призналась Таня.
Слова её расслышали только учительница… и Сергей.
-Тебе в медпункт надо, – сказала Любовь Максимовна. – Ты совсем бледная.
Серёжка вскочил:
-Я… провожу… в медпункт!
-И нечего тебе там делать, – нахмурилась учительница. – Её должна осмотреть медсестра. Только тебя там не хватало. Я сама отведу Таню в медпункт. А ты, Павлухин, объясни классу решение следующих уравнений.
В медпункте Юлия Павловна, школьная медсестра, измерила температуру и давление, долго расспрашивала Таню – о том, как давно и после чего бывает головокружение. Потом они с Любовью Максимовной безмолвно переглянулись.
Юлия Павловна протянула Тане направление:
- Завтра с утра тебе вместе с мамой надо пойти на осмотр к врачу.
А Серёжка догадался без врача:
- Тань!.. Ты только не бойся… У нас, наверное… ребёнок будет. Я помню, Тань… Я малым был, но помню. У матери голова кружилась… а батя жалел её. А потом Иришка родилась.
Они сидели на самой дальней скамейке в школьном дворе. Таня уткнулась в Серёжкино плечо и расплакалась… Он гладил и целовал её волосы, отчаянно повторял:
-Ты не бойся, Тань.
А она горько всхлипывала:
- Я не боюсь… я и сама поняла, – ещё вчера вечером. У меня… никогда так не было, – чтобы… И голова так никогда не кружилась. Хотела тебе сказать, – после алгебры. Я не боюсь, Серёж… Только – как я с мамой к врачу пойду? Она же узнает, – о нас с тобой! И она… не разрешит, чтобы мы встречались… и ребёнка… не разрешит.
-Она и так не разрешает нам встречаться. А ребёнка – как она не разрешит, если он уже есть. И он – наш с тобой.
-Ой, Серёжа!..
-К врачу я с тобой пойду.
- Ой, не надо! Все же узнают! И… мама узнает.
- Я тебя в сквере, около больницы, подожду. Ты не бойся. Тань! Ты же не одна. Ты со мной.
Направление к врачу Таня спрятала в учебнике литературы.
Прошла неделя. Школьная медсестра каждый день спрашивала, была ли Таня у врача. Танюша сбивчиво объясняла: не успела… были дополнительные… переписывали контрольную по геометрии… Юлия Павловна покачала головой:
- Придётся мне самой зайти к твоей матери.
И Танюша решилась.
Серёжка ждал её в сквере.
А в кабинете поселкового врача вместо Лилии Анатольевны сидел… какой-то мальчишка в белом халате. Таня даже обрадовалась, что нет Лилии Анатольевны, и уже собралась убежать. Чуть застенчивый голос остановил её:
- Ты куда?.. Чего испугалась? Проходи. Лилия Анатольевна уехала на семинар. Я – вместо неё. Я врач, – будущий. У меня практика в вашей больнице. Рассказывай, что случилось.
И взгляд у мальчишки – простой и участливый.
Таня не сдержалась, – снова заплакала.
А он присел рядом, положил руку на плечо:
- Ты не плачь. Ты расскажи мне. Меня Алексеем… Андреевичем зовут.
Потом Алексей Андреевич сказал:
- Ты разденься. Мне надо осмотреть тебя. Больно не будет.
Про боль Таня не думала. Только было очень страшно, – даже в глазах темнело: там… ребёночек… а он – чем-то тяжёлым и железным, холодным…
Врач что-то писал в её карточке. Взглянул на Танюшу:
- Примерно шесть недель.
Незаметно вздохнул: ясно… Про шесть недель девчонка ничего не поняла. Объяснил:
- Ты здорова. А шесть недель беременности – это значит, что ребёночек твой совсем крошечный. Ты в десятом?
Танюша кивнула.
-Мать знает?
Можно было не спрашивать: в синих глазах заметалась жалкая девчоночья растерянность…
- А мальчишка твой… знает? Он тоже – в десятом?
-В десятом…Знает. Серёжка… он… хороший. Я за него замуж выйду.
-Так это ясно: самый лучший, – серьёзно согласился врач. – И замуж ты выйдешь за него. Только надо маме сказать.
-Не надо! Я… сама, потом.
Тоже ясно…
На секунду врач ладонью прикрыл глаза… Школу успеет окончить.
Если директор не узнает.
Так узнает же.
- Тебе надо приходить к врачу на осмотр.
Девчонка хлопала синими глазами.
Алексей Андреевич отважился:
- Значит, так. Зови своего Серёжку.
Серёжке он наказал:
- Ты смотри за нею. Школу ей надо окончить. И тебе. А после школы вы – взрослые люди. Вдруг ей станет плохо, – сразу ко мне. Плохо не должно быть: она девчонка крепкая.
-А… Юлия Павловна? – пролепетала Таня.
- Я ж практикант. Могу ошибиться, – усмехнулся Алексей Андреевич.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)