На подступах к Бресту бойцам 238-го стрелкового полка было приказано штурмом взять деревню Черни, оказавшуюся на острие главного удара.
Пока артиллерия обрабатывала вражеские позиции, мы лежали на исходном рубеже атаки. Командир нашей объединённой группы разведчиков и автоматчиков лейтенант Румянцев неотрывно через бинокль рассматривал вражеский передний край. Но вот он отложил бинокль в сторону и снял плащ-палатку. Все поняли: сейчас атака.
В следующий момент словно невидимая сила подняла нас и бросила вперёд. Я видел, как справа и слева вставали товарищи. Они шли в атаку. Над моей головой просвистело несколько пуль. Но не всех они миновали, немец встречал нас плотным огнём. Вспышки очередей высвёркивали из узкой амбразуры дзота. Бойцы залегли, плотно прижавшись к земле.
— Хуже всего, когда захлёбывается атака, — выдохнул разгорячённый первым порывом ефрейтор Шилкин.
— Ползком вперёд! — скомандовал старшина Минченко.
Метр за метром мы продвигались вперёд, используя при этом каждую воронку, каждую оспинку в земле. Рядом со старшиной Минченко полз разведчик Ляпин. До дзота оставалось не более двадцати шагов. Пошли в ход гранаты. Но пулемёт продолжал извергать смертельные струи.
— Товарищ старшина, я пойду. Разрешите? Я маленький, худой, змеёй проползу. Граната противотанковая у меня есть. Разрешите, товарищ старшина, — рвался к дзоту Ляпин.
— Лежи, пока цел. Я сам, — услышал в ответ.
Старшина, не поднимая головы, обратился к лежащему справа автоматчику:
— Дай-ка скатку.
Тот вылез из неё, как из хомута, и подсунул старшине.
Разведчики шинелей не носили, ходили в телогрейках, а наверх одевали маскхалаты. Пехотинцы же не расставались со скатками.
Улучив момент, старшина вскочил, бросился к дзоту и скаткой заткнул амбразуру. Фашист замолк.
Солдаты рванулись вперёд и штурмом прорвали оборону противника...
— Вроде бы не велика победа — отобрать небольшой кусочек земли. Но ведь земля-то наша, родная, советская! — горячо рассуждал после боя старшина Минченко, которому пуля лишь слегка зацепила плечо.
П. СТРОИТЕЛЕВ (1987)
