С детских лет меня привлекала сама мечта о материнстве. Не сам процесс, а именно беременность. Ощущение, что в тебе развивается новая жизнь, просто сводило меня с ума. Я с интересом наблюдала за беременными женщинами, мечтая о том, чтобы однажды самой носить под сердцем своего ребенка. В то время я не задумывалась о последствиях, которые обязательно возникают после девяти месяцев. Мне просто нравилось представлять, что я дарю кому-то жизнь, возможно, даже не одну. Изображения маленьких ножек и ручек откликались на мои нежные прикосновения, а маленькое сердце билось в унисон с моим. Девочки смеялись, что, когда я вырасту, каждый год буду ходить беременной.
Я улыбалась и с удовольствием размышляла на эту тему. В процессе взросления и наблюдения за тем, как рожают мои подруги, я переосмыслила свои первоначальные мечты. Теперь я мечтала о безусловной любви, которую может подарить только ребенок своей матери. Маленькие ручки крепко обнимают ее шею - крохотное создание ищет убежище на ее груди. Пухлые губки целуют не по правилам, а просто потому, что ребенок так чувствует. Мне безумно хотелось испытать такое же чудо. Смотреть на малыша и узнавать себя в нем. Но я была разумной и не хотела рожать от первого же встречного или просто для себя.
-Ребенка? - следователь недоверчиво поднял бровь, но тут же нахмурился.
-Это не административное дело, а уголовное.
-Правильно. Ребенок, который никогда не родился, - мне было непросто говорить, но кто-то умный сказал, что, когда говоришь, становится легче. Я с полной ответственностью заявляю, что это неправда.
-Выкидыш? - Геннадий Андреевич что-то пометил в блокноте и как-то мрачно выдохнул, а я кивнула.
-Снова угадали, - я указательным пальцем отодвинула от себя стакан и добавила: "а в этом деле виноват Иван".
-То есть вы считаете, что он каким-то образом устроил выкидыш? - он дважды щелкнул ручкой и, ясно было, что он мне совсем не верит.
— Я пожала плечами, потому что мне все было понятно еще тогда, — откликнулась я наиболее прямым образом.
— Хм, но ваш адвокат не смог этого доказать, — задумчиво произнес следователь и, опустив взгляд в бумаги, едва заметно нахмурился.
— Я не стала отрицать, — отклонила я возможность опровергнуть, так как все доказательства уже присутствуют в материалах дела. При этом я решила высказать свои мысли дополнительно.
— Оказалось, что у отца Ивана денег больше, чем у меня. К тому же, он не последний человек в городе и знает, кому заплатить, чтобы подделали результаты фиксации побоев. А еще он знает следователей, которые не найдут доказательств вины его сына.
— Последнее, пожалуй, пропущу мимо ушей, — с интонацией прокашлялся Геннадий, постукивая ручкой по столу.
— Дело ваше, — скомандовала я, пристально глядя на следователя.
— В дело фигурировали еще два человека, — заметив мой любопытный взгляд, мой оппонент нахмурился и слегка смущался. — Стрельцов, Алексей Дмитриевич
— Да, это друг Ивана.
— Тоже причастен к выкидышу? — все больше сомнений прозвучало в голосе молодого человека.
— Да, — коротко ответила я. Необходимо было отвечать без многословности.
— Он тоже мертв, — наблюдает за моей реакцией. Ничего не дождавшись, он продолжил: — Буквально за неделю до смерти Калинина, его обнаружили скончавшимся от алкогольного опьянения.
Снова представила я, на этот раз Стрельцова , привязанным к стулу. На его лице отразилось недоумение от происходящего. Глаза начали округляться от страха, когда я схватила его за подбородок и налила бутылку водки. Потом еще и еще. Пока он не захлебнулся в своей рвоте. В отличие от меня, он знал, что его опьяняют. У меня такого осознания не было.
— Еще одна хорошая новость, — на моем лице расцвела улыбка. Думаю, на протяжении своей карьеры этого следователя я первая, кто испытывает удовольствие, получая знание о покойниках.
— От него это было вполне ожидаемо. Он любил выпить.
— Вы тоже любите, — не удержался следователь, выразительно подняв брови, затем кашлянул и быстро добавил:
— Простите, не мое дело. Махнув рукой безразлично, я смотрела на бутылку, переводя задумчивый взгляд. Да, я признавала свою зависимость от алкоголя. Не одного человека это беспокоило. Некоторые даже считали меня шизофреничкой и принимали сторону Ивана. Другие просто не могли наблюдать, как своими действиями я разрушаю свою собственную жизнь. Они пытались помочь, но не срослось, и попытки оказались тщетными. Хотя после Ивана уже было нечего разрушать - он лишил меня возможности когда-либо стать матерью.
Из моих размышлений меня вырвал очередной вопрос нашего допроса.
- Андрей Александрович Пахоменко?, спросил он.
Я подняла брови и даже немного приподнялась.
-Ну и он тоже?, спросила я. - Судьба мне дарит подарки не только в день рождения?
Изменение настроения собеседника заметно выразилось на его лице. Игнорируя мой вопрос, он ответил:
-Он тоже мертв. Причем обстоятельства его смерти очень необычные.
Мои брови поднялись еще выше.
-Вы меня удивили, сказала я.
-Он умер от своего... полового органа, который ему ампутировали еще при жизни. Удушье собственным органом, добавил он.
Мне удалось заметить страх в его глазах. Медленно, под стонами боли, я провела ножом и, наконец, полностью отрезала его. С кровавой рукой я схватила его подбородок и втолкнула его вялый половой орган прямо в горло. Он задохнулся, понимая перед смертью, что я сделала с его Бойцом.
Я представляла их смерть бесчисленное количество раз, желая, чтобы они понесли свою боль и страдание точно так же, как я. И реальность оправдала все мои ожидания.
продолжение следует...
Спасибо за лайки, комментарии и подписку.
