В августе 1941 года, в то время как Советский Союз еще оправлялся от начальных ударов германского вторжения, а Британия уже не рассчитывала на возможность прямого противостояния с немцами вне своих границ, Берлин внезапно стал мишенью для бомбардировок. Это событие оказалось глубоким потрясением для руководства Третьего рейха.
Внезапное решение
В июле 1941 года рейхсминистр военно-воздушных сил Германия Герман Геринг уверял Гитлера в том, что советская авиация фактически разгромлена и не способна угрожать немецким войскам, не говоря уже о том, чтобы досягнуть Берлина своими самолетами. Эти заверения успокаивали как фюрера, так и жителей Берлина, которые вели спокойный образ жизни, посещая рестораны, кафе, театры и спортивные клубы, забыв о том, что война бушует всего в нескольких сотнях километров на востоке.
Однако в ночь с 7 на 8 августа 1941 года город был потрясен взрывами – Берлин подвергся бомбежке. Утром газеты сообщили:
В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации, в количестве 150 самолётов, пытались бомбить нашу столицу... Из прорвавшихся к городу 15 самолётов 9 сбито.
Сообщалось о гражданских жертвах и раненых. Однако в Лондоне были в замешательстве, отрицая участие в бомбардировке, так как из-за плохих погодных условий их самолеты не поднимались в воздух той ночью.
Германское сообщение о бомбёжке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала.
Следующая бомбардировка Берлина британцами произойдет только 7 ноября 1941 года. Тогда немецкой разведке пришлось признать, что в атаке участвовали советские самолеты.
Идея атаки на Берлин зародилась у военных советского Балтийского флота в ходе бомбовых ударов по базе люфтваффе в Пиллау. Предложение о переносе удара на немецкую столицу исходило от командующего авиацией ВМФ генерал-лейтенанта Семена Жаворонкова. После обсуждения, несмотря на сомнения, решено было попробовать, исходя из расчета, что в случае успеха можно будет вернуться на один из аэродромов архипелага. Сталин, осведомленный об идее, быстро дал свое согласие. Уже на следующий день авиационному полку Балтийского флота была отдана команда начать бомбовую операцию против Берлина.
Одурманенные пропагандистскими утверждениями
Товарищи летчики. (1969 г.). Штурман П. И. Хохлов рассказывает о авианалёте на Берлин. Кинохроника 1941г. Аэродром Кагул.
Старт полета был запланирован с аэродрома Кагул на острове Эзель (теперь известного как эстонский Сааремаа), самой западной точки под советским контролем и, фактически, в тылу противника. В начале августа туда были перемещены летчики 1-го минно-торпедного авиационного полка под управлением полковника Евгения Преображенского. Путь до Берлина и обратно составлял около 1800 километров, преимущественно над водами Балтийского моря. Маршрут следования: Эзель – Рюген – устье Варты и Одера – Берлин.
Все осознавали невозможность незаметного приближения к столице Третьего рейха днем: тяжелые, неманевренные бомбардировщики Ил-4 могли стать легкой мишенью для немецких зениток. Таким образом, бомбардировка могла быть осуществлена только ночью.
7 августа в 21:00 пятнадцать советских бомбардировщиков, вооруженных как взрывными бомбами, так и пропагандистскими материалами, отправились в полет. Командиром флагманского самолета был сам полковник Преображенский. В условиях радиомолчания точность и согласованность действий летчиков были критически важны для избежания трагедии. Чтобы исключить обнаружения вражеским ПВО и истребителями, самолеты летели на высоте 7 километров, где столбик термометра опускался до -40 градусов Цельсия, что вызывало обледенение стекол кабин и летчикам необходимо было использовать кислородные маски.
Подлетая к Берлину, эскадрилья Ил-4 была замечена немецкой радиолокационной системой, но немцы, обманутые своей же пропагандой о разгроме советской авиации, не предприняли никаких действий, предложив им приземлиться на ближайшем аэродроме. Немецкая ПВО осознала ошибку только после начала бомбардировки. Берлин, озаренный тысячами огней и без светомаскировки, был легко видим из высоты.
«Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!»
Согласно воспоминаниям советских летчиков, даже движение искрящихся трамваев было заметно. Бомбардировщики зажгли пожары в городе, сбросив 250-килограммовые бомбы ФАБ-100 на военно-промышленные объекты. Из-за нехватки топлива только пять самолетов достигли Берлина, остальные десять сбросили свои бомбы над Штеттином. Немецкая зенитная артиллерия начала огонь по уходящим советским бомбардировщикам, но лишь один самолет под управлением Александра Курбана был поврежден, сумевший тем не менее вернуться на советскую территорию. В ходе этой сложной военной операции ни один из советских летчиков не пострадал.
«Живем как в аду»
Наши летчики вернулись с боевого задания ранним утром 8 августа, и вскоре после этого Совинформбюро выпустило сообщение об успешной бомбардировке Берлина для советских граждан.
Это событие внесло существенные коррективы для немецких жителей, заставив их с беспокойством оглядываться на небо при малейшем звуке двигателя и быстро искать укрытие при угрозе новой атаки.
Из сохранившихся до наших дней писем обычных жителей Берлина видно, как они делились своими страхами и переживаниями. В одном из таких писем женщина по имени Анни сообщала своему мужу, находящемуся на фронте, Эрнесту о тяжелых последствиях войны:
Германия понесла огромные потери всего за месяц конфликта и столкнулась с ответными ударами советской авиации, которые «потрясли Берлин».
Анни отмечала, что несмотря на уверения властей, они знают правду о том, что именно советские бомбардировали Берлин в ночь на 8 августа. После первой бомбардировки люди перестали спать, особенно те, кто работал или жил недалеко от военных заводов — мишеней для бомбежек. Анни выражала опасения, что к моменту, когда ее письмо достигнет адресата, она может уже не быть в живых.
Другая участница этих событий, Луиза, в письме своему жениху рассказывала:
«у нас каждую ночь воздушная тревога, иногда два или три раза в ночь. Мы прямо-таки отчетливо слышим, как русские летают над нашими головами. Они сбрасывают много бомб. Что же будет с нами, Генрих?»
Эти письма, попавшие к советским военным, были прочитаны полковником Евгением Преображенским, который заметил, что хорошо, когда немецкие жены и невесты пишут правду своим мужьям и женихам, чтобы те знали: за их варварские действия против советского народа последует справедливое возмездие.
Последствия были ощутимы
Германское высшее военное руководство остро ощутило удар первой бомбардировки Берлина советскими летчиками. В ответ была выдана оперативная директива. 12 августа 1941 года генерал-фельдмаршал Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель настоятельно поручил командованию группы армий «Север» срочно обезвредить военно-морские базы СССР на Балтике и, главным образом, вывести из строя советские аэродромы на островах Даго и Эзель.
Адмирал Николай Кузнецов в своих мемуарах подчеркивал, что за первой атакой на Берлин последовали и другие налеты. Однако немецкое командование усилило систему ПВО, что усложнило задачу советским летчикам. Несмотря на это, авиаторам приходилось проявлять находчивость, чтобы преодолевать опасные зоны, но преимущество советских бомбардировщиков сохранялось благодаря высокому полету: ночные истребители и зенитная артиллерия уже не были такой угрозой.
Было осуществлено еще семь налетов на столицу Германии – последний произошел в ночь на 4 сентября 1941 года. За этот период было совершено 86 боевых вылетов, 33 из которых достигли цели и сбросили бомбы на Берлин. Другие экипажи были вынуждены атаковать второстепенные объекты – Штеттин, Данциг, Либаву, Кольберг, Виндаву, Мемель. В целом на Берлин было сброшено 311 авиабомб, что привело к 32 пожарам. Потери авиагруппы под командованием полковника Евгения Преображенского составили 18 бомбардировщиков и 7 экипажей.
Интересное на канале:
Было интересно? Тогда не забудьте подписаться!
#ссср #сталин #война #история #историческийфакты #историяссср #биография #советскийсоюз #великаяотечественная #родина
