Командир "АвиаПоиска" Ярослав Ливанский в предельно искреннем интервью телеканалу "Россия" объяснил своё обращение к руководству Приморского края.
Ольга Катренко, ведущая: "Обозначаем место, где мы сейчас находимся? Вот эта землянка, которую собственными руками Ярослав и коллеги делали".
Ярослав Ливанский, командир поискового объединения «АвиаПоиск»: "Блиндаж образца 1938 года, который олицетворяет собой командный пункт наших войск на озере Хасан. Это стандартное сооружение тех лет, начального периода и вообще Великой Отечественной войны.
Ольга Катренко: "Своими руками всё делали, откуда такое умение? Это хорошие отцы у вас были у всех? Или как-то научились? В походах..."
Ярослав Ливанский: "Когда ты - энтузиаст, когда горишь какой-то идеей и хочешь её воплотить, но мало средств, то приходится делать из того, что есть. Я бы сказал, конечно, из чего... и палок".
Ольга Катренко: "Ну, в общем-то приличное дерево".
Ярослав Ливанский: "Из гвоздей и палок".
Ольга Катренко: "Нормально всё. Вот поверь, и в Эрмитаже очень многое сделано руками людей, хотя там финансирование не сравнится ни с чем. Собственно об этом я и хотела поспрашивать. Что вызвало такую бурю эмоций, что побудило тебя записать обращение? Устал ждать?"
Ярослав Ливанский: "Ситуация складывается следующим образом: наш музей, наш Центр по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества два года уже существует, и здесь проводятся уроки, приходят дети организованными группами. Недавно СК по Приморью обращался к нам, и мы принимали здесь ребят из подшефных детских домов. Приезжают родственники погибших лётчиков, навещают нас, привозят личные вещи своих героев. Но у чиновников интереса будто нет вообще. Мы неоднократно обращались, писали письма, приглашали в личных беседах, и складывается впечатление, что в соседних регионах это интересно министрам профильным, тем, кто отвечает и за патриотику, и за культуру. У нас же за два года никто сюда не пришёл именно, чтобы посмотреть. Знаете, какое складывается впечатление? Есть определённые от и до музеи в городе и крае, какие-то объекты и центры. То, что новое создано и на наш взгляд интересное как какая-то помеха, потому что зачем новое, когда есть накатанное, наработанное?"
Ольга Катренко: "Почему обращение именно к чиновникам должно быть? Потому что они выделяют средства или дают указание выделить средства? Что нам чиновники в данной ситуации? Ну сидят они в своих кабинетах, нам же люди нужны, нам же нужно воспитывать детей, молодёжь правильно настраивать?"
Ярослав Ливанский: "Всё так. Тут двоякая ситуация. Дело в том, что Олег Николаевич (губернатор Приморского края) пообещал поддержать нашу деятельность, наш проект. Он лично видел то, как мы работаем, принимал участие в нашей Вахте Памяти на Хасане. Когда мы ставили информационные щиты на озере Хасан, он смотрел, читал. Мы водили его, показывали воинские захоронения. Он проникся этой идеей, он понял, чем занимаются поисковики, он дал поручение. До сих пор поручение зависает где-то в ответственных департаментах. Мы встречались и с министром культуры и архивного дела Приморского края. Но история такая: тут вы уберите, это вычеркните".
Ольга Катренко: "В случах выделения субсидий и других форм поддержки с бумажными проволочками сталкиваются все: от учителей до крупных сельхозпроизводителей".
Ярослав Ливанский: "Да, но мы уже неколько раз всё скорректировали! На наш взгляд, есть определённые события, которые будут интересны и важны. Это установка памятных знаков на местах падения самолётов, где есть портреты лётчиков, информация о происшествии, куда мы школьников будем приводить и местное население. Это создание стены Памяти наших лётчиков из Черниговки. Здесь, рядом, около входа — 9 человек увековечены должны быть".
Ольга Катренко: "Улица Черёмуховая, 3 «Б». Это обычная пятиэтажка, где живут люди? А надо спрашивать их, как они отнесутся к такому мемориалу?"
Ярослав Ливанский: "Согласование делается с управлением градостроительства и архитктуры Администрации Владивостока. Они видели наш проект, они поддерживают его полностью. То есть, там документы подписываются. Дело в том, что по людям вопрос вообще не встаёт, потому что это не какая-то там рекланая надпись, не какие-то картины — это наши герои, которые погибли в ходе СВО. Это своеобразный скверик памяти, но всё равно это жилой дом, и народ реагирует. Знают о нашей деятельности и даже помогают".
Ольга Катренко: "Ярослав, сейчас такое время, что все средства, все сборы, все силы направляются в другое место. Может быть, на этом фоне некие проволочки?.."
Ярослав Ливанский: "Конечно нет. Когда говорят, здесь надо поправить, там чуть-чуть, а потом всё снова тянется. Мы не какие-то мальчики, вы просто скажие, да или нет".
Ольга Катренко: "А почему ж тогда обращение такое спокойное, даже светлое?"
Ярослав Ливанский: "Потому что с уважением к Олегу Николаевичу, потому что мы лично с ним разговаривали, видно, что человек заинтересован и понимает. Если бы губернатор наш не понимал значимость всей работы по увековечиванию памяти, он бы не ездил на СВО, не помогал нашему «Тигру», не поддерживал бы наших бойцов. Ведь очевидна заинтересованность различных губернаторов по различным регионам. У нас Олег Николаевич — номер один в России".
Ольга Катренко: "Ярослав, о чём мечтается? Мы увидели здесь два таких глобальных помещения, большие экспозиции, которым мог бы позавидовать любой профессиональный военно-исторический музей. А что хочется еще?"
Ярослав Ливанский: "Это половина от того объёма, который мы хотим видеть полностью на этом объекте, в этом подвале бывшем. Есть блок помещений, которые не приведены в порядок вообще, а мы разработали проект и просчитали стоимость материалов, чтобы в одном из помещений сделать экспозицию летающей лодки МБР-2. Ты проходишь по коридору, где будет экпозиция определённая в том числе и на тему СВО, экспозиция, посвящённая гидроавиации и заходишь в помещение, где стоит носовая часть, поднимаешься по лесенке и садишься в кабину, один из ребят, кто пожелает, может сесть в носовую часть, где был люк турели пулемётной, где сидел штурман. И перед этим всем, с помощью проектора, будет создана картина имитации полёта. В перспективе хотим скомутировать органы управления этого самолёта с компьютером, чтобы как в компьютерной игре «Ил-2» - штурмовик» — человек сидит, штурвалом крутит, и у него картинка поворачивается".
Ольга Катренко: "Это же по сути профориентация: те ребятишки, которые будут приходить, могут замечтаться, а потом и действительно стать пилотами".
Ярослав Ливанский: "Мы и хотим, чтобы дети понимали и прочувствовали все это. Там по периметру будут установлены витрины с техникой современной и той, на которой воевали деды и прадеды наши: и танки, и самолёты, и вертолёты. Всё это в масштабе 48-ом, то есть достаточно крупно, и дети смогут всё разглядеть. История каждой единицы техники будет прописана. Общий проект на годовую деятельность включает в себя экспедиции на места падения самолётов, установку памятных знаков, реставрацию воинских захоронений, проведение вахты Памяти на Хасане, реставрация всех помещений и две поездки в архив. Сумма рассчитана и оговорена".
Ольга Катренко: "Про патриотизм. Как это слово себя изживает: многое делается для галочки, о героях забывают георгические ленточки выбрасывают. Но поколение, которое вот уже третий год живёт с фронтом, оно другое? Меняется? Чувствуешь?"
Ярослав Ливанский: "Ситуация за два года, лично могу сказать, очень сильно меняется и общество очищается. То, что еще два года назад было в норме у молодёжи, все эти "милохины"-"моргенштерны" — исчезло. Чистится медийное и интернет-пространство. Дай Бог, очистилось бы и патриотическое общество, псевдопатриотические организации, которые предлагают за деньги проводить легковесные, бессмысленные мероприятия. Такого не должно быть. И я считаю, должны заниматься патриотикой люди, которые прошли через СВО, знают, как убеждать, знают всё о современной подготовке и тактике. Те, кто занимается увековечиванием памяти и поисковой работой по нашему профилю. Создавать какие-то в противовес общественникам организации, как, например, заявили в Совете ветеранов: "Мы создадим свой поисковый отряд и будем работать". Не получится. Потому что этим люди должны заниматься по зову сердца, по грудь в грязи, в болоте, в топливе, в масле мы ходим, копаем, поднимаем погибших лётчиков оттуда, мы не за деньги это делаем. Деньги просим только в том случае, когда необходимо топливо, продовольствие для дальних экспедиций, потому что за свой счёт очень трудно это делать. Опять же - аренда тяжёлой техники. И когда мы всё это делаем, искренне вкладываем свои души. Мы работаем 16 лет, в этом году будет 17. 154 летательных аппарата нами поднято. Больше 90 человек нами найдено и 73 из них захоронено".
Ольга Катренко: "Огромное дело. Спасибо, Ярослав! Есть вопрос о книге. Может ли появиться новое издание, и не просто историческое, но с описанием всех ваших приключений и может быть самых интересных воздушных и человеческих драм?"
Ярослав Ливанский: "В этом году мы хотели сделать переиздание двухтомника «Ушедшие в туман» и как раз добавить туда историй, интересных не только специалистам, но и более широкому кругу читателей".
Ольга Катренко: "Хорошо, будем ждать книг, как и реакции на это наше интервью и проблемы "АвиаПоиска" и Дальневосточного Центра по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Спасибо!"
