Зампотыл ест тушенку. А замполит, слюну глотая, мнёт газету и говорит:
— Поделись!
— Нет! Читай свои газеты...
/Из анекдота/
Последние два дня были днями армейских тыловиков:
"Служб горючего, продовольственной и вещевой".
Автор имел честь принадлежать одно время к тыловикам. Возглавлял службу ГСМ корпусного батальона связи. Скажите те, кто ранее читал у меня, что автор - связист...
Да, первая армейская спецуха: механик-телефонист засекречивающей связи, которую я получил в городе Каунас, что на Немане реке. В 300-м учебном ОБС 44-й учебной воздушно-десантной дивизии. Скажу иронично:
Прапорщик - это не только воинское звание - это профессия.
Когда же мне предложили должность гэсэмщика корпусного батальона связи, я согласился. Ведь месяцами (годами) не вылазя с полей и полигонов, это порядком уже надоело.
Учения шли постоянно: дивизионки, армейские и корпусные КШУ, фронтовые и групповые. И везде требовалась связь, и так в течении 7 лет.
"Поля и пустыни, леса и полупустыни. Надоело!".
И это тогда начальник связи 36 АК подполковник Миллер визжал на командира части:
— Подполковник, вы не умеете работать с людьми! Кто будет обеспечивать связь? Паршикова ко мне.
И в разговоре со мной начал предлагать разные печеньки. Что тебе Нуланд в штанах. Но я был уже отдан вышестоящим приказом, и у него ничего не получилось... Единственно, я пообещал, что на учениях в случае чего заменю, если надо, в связи.
Так вот, Армейский корпус не являлся довольствующим органом тыла. И в моей батальонной службе ГСМ на довольствии стояло 11 отдельных корпусных спецчастей.
Например, сокращенного состава артбригада, кадрированые: реактивный полк, артиллерийский разведполк и другие части.
Словом, работы мне хватало по обеспечению частей горюче-смазочными материалами. В моей службе был ещё начальник склада прапорщик и тройка личных моей части топливозаправщиков (с ПЦ) и водителями. Плюс в подчинении прапорщик начсклада ГСМ в артбригаде с парой своих бензовозов.
На большие же учения мне придавалось несколько бензовозов из дивизий корпуса. Почти десять лет я был гэсээмщиком... К слову, был награжден государственной наградой СССР в те времена.
И 17 февраля - День службы горючего. Это и мой праздник.
Вчера в моём дневнике Narra написал:
"Сегодня день военных. По крайней мере большинства из армейских воров. Один раз в жизни мне дали команду сходить на совещание в дивизии тыловиков. Это сборище мошенников.
Одни разговоры: кто, где, как и сколько. Я взял и сказал вслух, что я о них всех думаю. Надоели воровские речи. Зампотылу аж завизжал. Он спросил меня:
— Кто ты?
— Инженер.
— Вооооооон!
Услышал я".
Насколько я понимаю, Narra пишет о временах Союза и Кавказе... Это как можно потерять берега, чтобы вслух говорить при Союзе о таких делах... Смеюсь
Вспомнилось своё. В нашей части в Туркестане тыл был удивительный, сплошь состоящий из русских, куда автор причисляет и малороссов. Скорее от того, что связь же - это интеллигенция армии. Смеюсь.
В остальных частях корпуса тыл состоял сплошь из аборигенов и других малых народов СССР. В особенности низовой уровень:
"Начальники столовых и складов...".
Так вот, наш зампотыл майор Баранов (фамилия изменена на созвучную) или как мы его звали меж собой, Баран майоров, ушёл на повышение. На развернутый полк. Где-то через полгода приезжает ко мне и просит перекрыть чек-требованием двадцать тонн горючего. Через неделю у них ревизия тыла:
— Что начсклЯда, туркмен?
Спрашиваю.
— Да!
Перекрыл... Помочь однополчанину сам Бог велел. Через месяц это горючее привез мне низенький толстый прапорщик со словами:
— Ай, спасиба, братЬ!
"Не брат ты мне",-подумал. Туркмены, конечно, братья, без вопросов, но этот прапор-баран не брат мне.
Прошёл год, и Баран майоров, уже Баран подполковников, опять с такой же просьбой и со словами:
— Иван Юрьевич, вот не ценил я тебя! А теперь я понимаю, что такое честный тыл! Спасибо тебе.
Прошло много лет. Появился интернет, и пишет мне из тех туркестанских краёв мой бывший начальник склада, не из титульной нации, но тоже не русский, которому я передал свою должность, убывая в Россию:
— Спасибо, Иван Юрьевич, за науку. Всех тыловиков корпуса пересажали, один я оказался белым и пушистым. И хоть меня в конце концов выжили, зато на свободе...
