-Тут – свадьба у крестника… А тут – проверка эта… из Управления, – Марья Васильевна поделилась с директором своими переживаниями.
Стрижаков просматривал документацию по горно-геологическим условиям. Поднял глаза:
-Свадьба у крестника, Марья Васильевна, один раз бывает. А проверки – сколько их было и ещё будет! Помощница у Вас – толковая девчонка. Думаю, Люба справится.
Заведующая столовой с сомнением взглянула на директора:
- Любка – она справится… Только Вы, Александр Андреевич, построже с нею, с Любаней-то. А то у нас в плановом отделе любят… новости обсудить.
В неясном смущении Стрижаков взъерошил густые тёмные волосы:
- Всё хорошо будет, Марья Васильевна. А самогонка в Зярном славная, – доводилось пробовать. Вы б нам чекушку, – выпьем за свадьбу крестника.
-Так это ясное дело, Александр Андреевич, – просияла Марья Васильевна. – А Любане я накажу, – она всё сделает, как надо.
Люба послушно кивала, – Марья Васильевна второй день учила её, как и что готовить:
- Александр Андреевич… да и мужики из Управления не любят всяких выкрутасов. Холодец мы с тобою на ночь поставим, а перед самой зорькой разольёте, – я распорядилась, чтоб девчонки из бухгалтерии помогли тебе. Приготовишь картошечку томлёную. Только мясо покрупнее нарезай, – чтоб сочное было. Колбаску домашнюю чуть подрумянишь. Сало порежешь. Огурцы и помидоры солёные – по глубоким тарелкам, да почаще на столы ставь, чтоб все могли дотянуться. Арбузы солёные разрезать не забудь, – самогонку закусывать. К чаю, – если дойдёт до него, – сделаешь пирог вишнёвый. А не дойдёт, – может, кому-то на ночь придётся остаться, дело обычное: мужики выпивши будут, куда ж ехать-то, – так на завтрак и подашь. Верочка и Маришка из технологического помогут тебе столы накрывать.
-Да я сама справлюсь, Марья Васильевна. Не свадьба же.
- Ага. Справишься. Ох, смотри у меня, Любка.
Холодец у Любани получился – загляденье. Любаша радовалась, а Марья Васильевна, которая перед отъездом успела забежать в столовую, довольно заметила:
-Что на вкус, что на вид: не на всякой картинке такой увидишь. Руки у тебя, Любка, с того места растут, откуда и положено, – ничего не скажешь. Если бы ты ещё и думала предназначенным для думания местом, – цены бы тебе, девка, не было. Ну, ты поняла: смотри у меня.
А Любаша знала, что и картошечка у неё получится вкусной, и колбаска подрумянится, как надо, и сало порежется красиво и аппетитно… И пусть он, Стрижаков, узнает, – какую дочку он не захотел…
Вечерами уже светлело. У столовой Любашу ждали Серёжка и Алёшка Стрижаковы. Шагнули ей навстречу:
- Люб!.. А ты правильно сказала!
Вчера Люба увидела, как двойняшки возились со щенком. Подошла поближе. Серёжка кивнул на щенка, растерянно и горестно объяснил:
-Вот, – мы с Алёхой нашли его за курганом, где спуск в балку. Лапа у него поранена.
Туманно-серый щенок смотрел угрюмо. На лобике – едва различимое рыжевато-коричневое пятно, ушки небольшие, остренькие. Любаня метнулась назад, в столовую, – там у них аптечка. Перевязала щенку лапу. Присмотрелась повнимательнее, отбросила со лба тёмную прядь волос:
-Как же он так далеко оказался-то?.. На волка похож. Куда вы его теперь?
Мальчишки переглянулись:
- Домой. Маленький он, холодно ему. Бате покажем.
А сейчас Серёжка рассказал:
- Он, щенок, и правда, – волком оказался, Люб. Ну, волчонком. Батя посмотрел и сказал, что его надо отвезти к балке. Уже стемнело, а мы всё равно в степь поехали, за курган, – туда, где нашли его. Ещё издалека волчицу заметили. Красивая такая! А с нею рядом – ещё двое волчат. Батя нашего волчонка выпустил, а он к ней и побежал. А потом они вместе с волчицей и другими волчатами в балку спустились.
Любаня поправила мальчишкам шапки:
- Вы всё-таки не ходите одни за курган.
… Макаров и Стрижаков встретились взглядами. Узнали друг друга сразу, – будто и не было этих двух десятков лет после окончания горного факультета… Стрижаков чуть нахмурился, а Володька смотрел с простым интересом, – как бывает, когда долго не виделись.
Руки пожали друг другу молча. Работы предстояло много, да и о чём говорить: ясно, что Макаров теперь в Управлении работает…
Пока спускались в шахту, потом сидели над документацией, – о прошлом некогда было и словом перекинуться. А выходили во двор перекурить – Стрижаков делал вид, что не замечает внимательного взгляда Макарова.
И лишь за ужином, когда уже по третьей налили, Владимир потянулся к Стрижакову со стопкой самогонки:
- Давай, Саня… Александр Андреевич, за «Ясеневскую». Чтоб сколько спусков – столько и подъёмов (главный шахтёрский тост, – примечание автора). И – чтоб и дальше у вас всё ладилось.
Выпили. Макаров проводил взглядом Любашу:
-Девчонка – повариха, вижу?.. Холодец она готовила?
Стрижаков кивнул:
- Не только холодец. Всё сама готовила.
-Сколько ж ей лет, Сань? Где нашёл такую?
Александр Андреевич пожал плечами:
- По распределению к нам, после училища.
- Ты вот что, Стрижаков: ты её замуж за здешнего отдай. Поторопись, – чтоб кто-нибудь другой не увёз такую девчонку. Чего сидишь? Наливай. За повариху твою выпьем.
После такой проверки находится, за что выпить: за безотказную работу горно-шахтного оборудования, можно – по отдельности за конвейерную ленту, за проходческий комбайн, за электровоз… Потом – за утверждённый производственный план, за совместные учения с горноспасательным взводом.
За кареглазую девчонку-повариху выпили не одну. Стрижаков поднял глаза:
- Давно тебя в Управление перевели?
- Год назад. По шахте тоскую, – сил нет. Пробовал сбежать – не дают.
- Женился?
Володька помолчал, усмехнулся:
- И женился, и развёлся… Всё успел.
- А Антонина как?
-Не виделись мы с Тоней. С того лета.
- А… женился на ком?
- Помнишь, на экономическом училась, – Ирина Остапцова. Как-то так вышло у нас: она от одиночества вышла за меня… ну, и я. А на этом, Санька, долго не протянешь. Детей Ирка не хотела, так и развелись. А ты?.. Значит, не сложилось у вас с Тоней?
Стрижаков побагровел. Разлил в рюмки самогонку:
- Давай.
-Не сложилось, говоришь…
- А как могло сложиться, – если ты с нею…
- Вот, значит, в чём дело. Догадывался я, отчего ты перестал со мной разговаривать.
- Третий должен уйти, Володька. О чём было разговаривать.
- А про то, что… третий – ты, это ты сам догадался? Или Антонина тебе сказала?
- К чему прошлое ворошить. Раз знаю, что… был третьим, что сейчас вспоминать.
- Да… Годы прошли, а ты, Сань, таким же быком упрямым и остался.
- Какой есть.
- Наливай.
- Ты закусывай, Володька. Арбуз солёный пробовал? Учти: такие только у нас, на «Ясеневской».
Макаров усмехнулся:
- Вот это ты зря, Сань. Мне и так понравилось, как девчонка ваша холодец и картошечку томлёную готовит, а ты ещё с арбузами, – что только у вас такие. Не боишься, – вскоре снова найдём, что проверить на вашей «Ясеневской»?
- Не боюсь.
- Смелый, значит. А тогда… Ладно, со мной не хотел говорить. С Антониной-то что не поговорил?
- Почему – не поговорил. Поговорили мы. Я ей сказал, что у нас ничего не получится.
-Это ты сказал. Разве ж это разговор, Сань? Кроме того, что ты сказал, надо было её послушать.
- А чего я не слышал?
-Сань, так вышло, что мы с тобой одну девчонку любили.
- Ну, да. И от твоей любви она беременной была. Ты потом – в сторону, а Тонька мне – про свадьбу.
Макаров сжал ладонью лоб:
- Я – в сторону, потому что она с тобой… Тебя она любила. Ты это, Сань. Наливай. Беременной… была?
- А ты не знал?
- Так мы это, Сань… Мы с Тонькой даже не целовались.
- А что вы с ней делали, когда я на месяц уехал на «Верхнекаменскую» – материал для дипломной уточнить?
- Что делали?.. В парк ходили. Втроём – я, Тоня и Татьяна, подружка её. Помнишь, – они вместе с Антониной в педучилище учились. Хотели на каруселях покататься, а у Тони голова закружилась. Ну, посидели на скамеечке, я за мороженым сбегал. От этого ж не беременеют, Сань. И Танюха с нами всегда была. Они с Тоней в общежитии в одной комнате жили. Антонина всё старалась нас с Татьяной одних оставить, – всё намекала: мол, жениться, Володя, пора… Скоро на шахту уедешь, так лучше – с женою. Ну, я как-то брякнул, не подумавши: женюсь, когда такую, как ты, Тонь, найду. А Татьяна, кажется, обиделась тогда.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)