В домашнем хозяйстве, пускай самом маленьком и безалаберном, всегда полно хлопот. Если у кого-то конь не валялся — у нас не валялся их целый буйный табун. Поэтому никакая отговорка от дел не принимается, кроме единственной: «Не могу встать, меня временно оккупировали».
Ворчи-не ворчи — приходится делать работу одному (одной). Оккупировали — значит, наш котяшка-чёрная рубашка запрыгнул и удобно и надолго расположился на коленях (животе, груди, руках) — моих или мужа.
Всё — ты в домике, ты неприкасаемый, ты выключен из хозяйственной суеты на ближайший блаженный час, два, а то и больше — пока Их Кошачье Святейшество не соизволят покинуть живой мягкий трон. А для чего ещё нужны хозяева — разве что для «покормить»?
Перед сном немножко ссоримся, кому сегодня достанется кот Баюн: он мурлыканьем и теплом убаюкивает лучше любой колыбельной, гонит прочь муки бессонницы, погружает в сладкие грёзы. Вот он включил моторчик, пушистые бока заработали, ритмично поднимаются-опадают как меха, как резиновая грушка: откачивают отрицательную энергию.
«Где моё снотворное?» — муж вознамерился вздремнуть после обеда и ищет кота. Опоздал: снотворное уже тут, усыпляет меня!
***
Это про нашего Котяшку анекдот: «Шёл по своим делам, никого не трогал. Схватили, затискали, обслюнявили, замуслякали. Ненавижу! Барсик, 6 лет». Только зовут по-другому — у него сложное имя литературного героя из школьной программы, тогда как раз «проходил» сын.
Почему-то хочется его затормошить, уткнуться лицом в пузо, «пожмать» — именно тогда, когда он независимо шествует или уютно дрыхнет.
Потом он оттянется по полной — когда надо бы хоть на редкий часик засесть за компьютер, а он тут как тут. С робким и подкупающе-виноватым видом лисички в заячьей избушке: я тут не помешаю, на приступочке погреюсь, лады, хозяйка?
Но сидеть ему отчаянно скучно. Плюшевая лапка тянется, ухватывает ручку и начинает катать по столу. Ну как тут не бросить глупости в виде писанины, не взять лапку, не пожать, не поцеловать?
Ну хватит, дай поработать. Снова лапка — снова ручка по столу — снова ути-тюти, сю-сю, ми-ми, чмоканье в шерстяную макушку. Это действие повторяется много раз, прежде чем я понимаю: мною элементарно манипулируют, меня дрессируют и используют, мною забавляются!
Ручку убрать подальше. Теперь осторожная лапка ловит цепочку на шее и пряди волос, трогает за нос. Котяшке скучно, он требует ласки. Механические поглаживания ему быстро надоедают. Их следует разнообразить почёсыванием, лёгкой трёпкой за атласными ушками, перебиранием позвонков, массажем шейки… Незаметными движениями, толчками влажного носика и покусыванием Котяшка направляет и руководит моей рукой: вот тут помнИ… да не тут, а тут… Нежнее… Сильнее… Ай, больно же, бестолочь! Вот же, вот же тебе, получай!
Мгновение — на коленях вместо пушистого комочка разъярённый зверь. Он сладострастно, до крови впивается когтями и зубами в мою руку, мощно, с оттяжкой колотит по ней мускулистыми задними лапами. И тут же, не дожидаясь наказания — ленивый пузень и увалень как молния, как стрела, стремительно и грациозно слетает с моих колен.
Вот он уже на другом конце комнаты, тяжело дышит, недобро поглядывает янтарными щёлочками, нервно и брезгливо облизывает осквернённое тело. Типа, как же я низко пал: снизошёл до этой черни, осчастливил своим высочайшим вниманием, на часок-другой приспособил человеческие колени для кошачьего трона…
М-да, а что было бы, увеличь масштаб домашних кошек 1: 6? Как у льва или тигра?
***
В доме есть только одно равное существо, достойный соперник. Однажды он вступил в ожесточённую схватку с котом, был повержен, но вновь воспрянул. Вон он, огромный, круглый, вздутый, покрытый вздыбленными редкими жёсткими и уродливыми волосами. Кактус.
Как всё случилось: умненький-благоразумненький Котяшка сидел на подоконнике, любовался уличными красотами и прыгающими по забору синицами, никому не мешал. Кактус легонько, игриво цап-царапнул его, приглашая поиграть.
Котяшка только хотел его вежливо понюхать и познакомиться — и тут чудовище вероломно напало, впилось в его нос десятками колючек, обрушилось всем мясистым тяжеленным телом в железных иглах, забросало землёй и черепками горшка…
Котяшка, отфыркиваясь, сам превратился во вздыбленный шар (два шара: один поменьше: раздувшийся как у павлина хвост), умчался, и его не было видно сутки. Кактус пришлось пересаживать, но он надолго замер в росте — отходил от шока.
Я же говорю, достойный соперник.
***
У Котяшки тысяча настроений, которые меняются мгновенно. Ранним утром он угодливо, суетливо семенит к холодильнику, тревожно оглядываясь, подгоняя:
— Хозяева, вы не забыли, где холодильник? Вот он, никуда за ночь не делся, вот же тропинка к нему, протоптанная мною. Да шевелитесь, гос-споди, дал же бог таких тупых, неповоротливых, равнодушных хозяев… Кот тут от голода умирает, минутки считает до завтрака - а эти...
Только что он подобострастно заглядывал в глаза, тёрся и бодал ноги с такой силой — того гляди собьёт с ног. Но вот обстоятельно, тщательно позавтракал — не доел. Облизнулся, потянулся всем телом со сладкой дрожью до кончика хвоста. Холодно, высокомерно взглянул на нас и сквозь нас.
— А, вы ещё здесь? Вы, вообще, кто? Чьих будете? — и пошёл себе прочь, покачивая набитым животиком.
Покушать они любят — что муж, что кот. За ушами трещит и в брюхе пищит. В дореволюционной России, прежде чем нанять работника, хозяин давал ему… есть. Такой, знаете, тест. Кастинг. Если поглощает пищу быстро и много, только успевай подкладывать — хороший, расторопный работник.
Так вот, тот хозяин был бы жестоко разочарован на примере мужа и кота, ломающих его систему отбора: на них, сытых, где сядешь, там и слезешь.
***
— Ах, какой шикарный воротник! Готовая чернобурка! — это у знакомой такая дежурная шутка. Она гладит Котяшку, драгоценный мех переливается, вспыхивает на солнце и при электрической лампочке серебром, золотом и толчёными алмазами. Гладит брезгливо кончиками пальцев. Ведь кошки — рассадник, контактируют с мышами, птичками, лягушками и прочей нечистью, могут передать клеща, могут быть больны ужасными болезнями. Затем идёт мыть руки с мылом, неся их на расстоянии, как зачумлённые.
— Детей у меня нет, а котёнок — облегчённый вариант ребёнка. О, подарите, подарите мне ваше пушистое чудо, вашего кота!
Странно, что чуткий в остальном Котяшка не слышит сладких, вкрадчивых, хищных ноток в её голосе. Соблазнительно растёкся по дивану, раскинулся ковриком, балдеет под наманикюренной ручкой, изгибается, поворачивается так и эдак, как поджариваемый пирожок.
— А вы знаете, - знакомая проявляет эрудицию, - что средневековые дамы пользовались кошачьими лапками как пуховками и как спонжиками для нанесения румян?
Вот зачем она дразнит мужа — для него Котяшка это всё? Вон он даже в лице переменился, услышав про лапки и спонжики. Зовёт любимца подальше от опасности, хлопает дверцей холодильника, зазывно шуршит пакетиком — кот в его сторону и не смотрит.
Странно. От знакомой не пахнет валерьянкой. Может, она душится кошачьими афродизиаками?
***
Вечером уязвлённый муж вполголоса ревниво делает коту внушение:
— Давай, давай беги за своей госпожой. А госпожа из тебя воротник на пальто… Дурак ты, дурак, простофиля, тютька как все мужики, — и пригорюнился: — Нам ведь, мужикам, чем хуже — тем лучше. Ищем хищниц на свою шею.
Так, стоп. Пойти уточнить, кого там имеют в виду под хищницами.
Мои рассказы, которые, возможно, вы не читали:
