Надежда Нелидова. Молчание девчат

- Ляксевна! На МОПРа бесплатную столовку открыли, по талонам. Ничё кормят. Хлеба по три куска, режут толсто. В супе мясинки плавают. Сёдни каклетки были, каша греча. Добавку позволено в кульке унести, - доверительно поделилась бабушка Клепикова. Инна Алексеевна поняла, что надо срочно что-то менять в своей жизни. Пересмотреть одежду, поведение, причёску, может быть. Вот так незаметно на пенсии человек опускается, дичает, замшеет. Встречи с людьми для неё давно заменили книжки и радиоспектакли. Но оказалось, его, живое общение ничем нельзя заменить...

Конец восьмидесятых. В разгаре мода на экстрасенсов. Мы с подружкой отправляемся на выступление модного гастролирующего мага, целителя и провидца, Вещего Олега. Мы заранее скептично настроены. К тому же в зале на нас нападает неудержимый хохотунчик. Изнемогаем от смеха, трясёмся, зажимаем рты под укоризненными взглядами соседей. Смешно всё: как взрослый, солидный человек машет руками на сцене и завывает в микрофон. Смешно, как по его команде люди старательно «собирают ягоды», «играют на музыкальных инструментах»: этот – скрипка, этот – пианино, та – дирижёр...

«Ну, посетил нас господь». Так в старину говорили, если приваливала крупная удача. Или с сарказмом - если случалась напасть. Марьванну господь посетил в плохом смысле. Сидела она в мессенджере, болтала о своём о девочковом. Тут надо сказать, что Марьванну и телефон связывали близкие, почти интимные отношения. Первый гаджет подарила дочь Лена в далёком двухтысячном году. Тогда они были в диковинку: размером и весом с полкирпича, складные антенны раскачивались как удилища и норовили выколоть глаза окружающим...

– Женя приехала, Женечка! – Алло, Людмила Серафимовна, через три минуты я у вас! И вот Женя Вахрушева (бывшая воспитанница Ровеньковского детского дома, ныне гражданка Италии сеньора Поволи) пьёт чай в крошечной кухне у своей бывшей классной руководительницы. Сколько она сиживала в этих стенах, за этим столом... В последний раз – два года назад. За это время поменяла работу, двух мужей, два города, три виллы, разочаровалась в любовнике и вновь сошлась с мужем (первым). А здесь время остановилось...

Сначала в микроволновке взорвался сырный суп с яйцом — оказывается, яйца взрываются даже в разболтанном виде. Потом дед покакал и пытался сам снять памперсы — неудачно, так что потребовалось срочно отправлять его в ванну. Кто у нас молодец? Дед у нас молодец. В общем, началось в колхозе утро. Дед капризничал, упирался, надувался всем тщедушным тельцем — а руки клешнятые, хватались за всё с необыкновенной силой и цепкостью. Не дед, а орангутанг. И самой с головы до ног пришлось мыться заново. Так что Чистый четверг оказался так себе, видно, здорово нагрешила перед богом...

- Сплю на новом месте — приснись жених невесте, - весело объявила соседка по палате. Санаторий был недорогой и налегал на частое (шестиразовое) обильное и неполезное питание. Считал признаком оздоровления прибавку в весе — как в известном пионерском лагерном фильме. Это в модных дорогих санаториях на диетах и на фитнес пациенты подтягиваются, худеют и стройнеют. Здесь отдыхающих откармливали как поросят. На завтрак салат, варёное яйцо, творожок, булочка с сыром и кубиком масла — это прелюдия к каше или запеканке, или молочному, или фруктовому супу...

Бабка Августа была простушкой не по годам. Все ее подружки, тоже которые с небольшой пенсией, давно пристроились в разные места. Одна, например, по великому блату работала уборщицей в церкви. Там свора таких же злобных старушонок яростно возила швабрами по полу, лебезила перед молодым священником, у которого из-под рясы торчали джинсы, шипела на любопытную молодежь, грызлась между собой… Весело жили. Не везло лишь бабке Августе. А ведь жизнь бабка прожила - дай Бог каждому. Во-первых, пятьдесят...

Из-за своей вопиющей рассеянности я вечно попадаю в неприятные истории. В последний раз «влипла» в бутИке. Они обозвали себя «Бутик «Женское счастье»» – а на самом-то деле это была одна из сотен крошечных стеклянных, освещённых мертвенным синим светом каморок в ЦУМе. В душной каморке продавались дешёвые сумки из Китая, под пышными европейскими брендами. Сумки теснились в витрине и на полках, задевали головы, гроздьями свешиваясь с контейнеров и крючьев, горами были навалены на полу. Чтобы извлечь...

Общеизвестно: девушкам идёт золото, а вот на зрелых дамах жёлтый металл смотрится вульгарно, цыганисто, уместнее уже переходить на благородное серебро. Ещё подмечено: молодые женщины предпочитают украшать пальцы, а возрастные — зону декольте. В юности всё колечки, колечки, перстеньки, после сорока — бусы, колье, подвески. А вот Полина всегда любила браслеты, и когда на совершеннолетие подарили золотую цепочку — обвернула ею дважды худенькое запястье. Браслеты идут тонкоруким, наручным украшениям категорически противопоказано врезаться в сдобную плоть — хотя отдельные мужчины возразят...

Максимыч выскочил в тёмные сенцы, хотел изо всей силы грохнуть за собой низенькой дверью. Грохнуть не получилось — у двери был старушечий, незлобивый характер. Лишь прошелестела старым дерматином, закрылась мягко, покладисто, не выдавая хозяйских чувств. А хотелось их выдать, ох хотелось. Чтобы бревенчатые стены затряслись, чтобы ходики с кукушкой в зале на пол вдребезги (ничего, после починит). Совсем нервы никуда. А думал, на пенсии научится жить благостно, мудро, внучку уму-разуму научит. Такой дед научит...

Я поторопилась и сделала опечатку: вместо 2025-й год получился 20025-й. Кто сказала, что нолик — это пусто? А ничего, что в него вместилось 18 тысячелетий? Я прикусила кончик шариковой ручки и надолго задумалась. Как к тому времени изменится жизнь на Земле — если, конечно, ещё останется чему и на чём меняться, но будем оптимистами. Например, что будет на месте этого кабинета? Возможно, я сижу на дне будущего мезозойского океана под многокилометровой толщей тёплой прозрачнейшей воды, и рядом со мной проползёт какой-нибудь брахиопод в полуметровой раковине...

Лиза лежит на диване, кайфует под действием вещества, меняющего сознание. До этого она полночи, как оглашенная, стучала по клавиатуре, и весьма плодотворно — кстати, также находясь под веществом, меняющим сознание. Кто скажет, что пять чашек крепчайшего кофе не меняют сознание — пусть бросит в меня камень. А вы что подумали, ай-ай-ай? Абсолютно всё вокруг нас можно отнести к веществам, изменяющим и расширяющим сознание. Разве тарелка горячего борща не погрузит нас в эйфорию, не одарит жизнерадостным...