4100 подписчиков

СПАСИБО, РОДНАЯ ГАЗЕТА!

1 февраля 20241 фев 2024

10 мин

Мое признание в любви районной газете, которое было сделано в 2010 году. «Заря» как раз тогда отмечала своё 80-летие.

Не, я, конечно же, скучаю по тому времени, по тому коллективу. Думаю, что время до 2013-2014 годов было золотым в этом плане. Дальше все стало скукоживаться. А окончательно все хорошее подохло вместе с ковидом. Про нынешнее же время даже и говорить не хочу… Но всех, с кем я работал, с кем общался и в рамках журналистской деятельности, и вне их, я люблю и ценю. Есть что вспомнить! Прочим же «врагам народа» по-прежнему могу сказать только одно: горите в аду, черти!

***

…В штате газеты я - с 2005 года. Начинал заведующим отделом новостей, совмещал эту должность с работой фотокорреспондента. (Говоря на перспективу – и будучи главредом, тоже совмещал – Блогер Кучерявый). А еще раньше долгое время сотрудничал с газетой «Заря» в качестве внештатного корреспондента, одно время редактировал заводскую газету «Конаковский фаянс». Награжден знаком «Золотое перо Верхневолжья». Таких «перьев» во всей Тверской области наберется не более полутора десятков.

…Пять лет работы в газете - срок не очень большой, но, как говорится, это – целая жизнь. А потом, «Заря» для меня началась не с того момента, когда я принес в редакцию свою трудовую книжку, а гораздо раньше. Впрочем, обо всем по порядку…

Свой первый журналистский опыт я приобрел еще во младенчестве, начитавшись воспоминаний об Ильиче. Неизгладимое впечатления на меня, тогда второклассника, оказали воспоминания Марии Ульяновой, младшей сестры вождя пролетариата, где она пишет про то, как по инициативе старшего брата Александра они всей своей большой семьей выпускали по субботам сатирический журнал «Субботник» и каждый писал туда какую-нибудь заметку.

На семейном совете я сказал: будем делать рукописный журнал, и дал задания маме и папе. Младшему братику по причине его двухлетнего возраста задание дать не удалось. Вскоре выяснилось, что у мамы времени нет, а папа пишет очень долго.

В результате я взял у них свои первые в жизни интервью и все написал за них сам. Как мне это все знакомо по моей сегодняшней работе! Добавил свои сатирические замечания о семейной жизни про то, что дома до сих пор не починили радиолу и негде слушать пластинки, и что кино после 10 вечера по субботам мне уже пора бы разрешить смотреть. На обложке журнала я нарисовал большой автомобиль неизвестной марки, который назвал почему-то «Кадиллаком» (видимо, где-то услышал такое название). Папа сказал, что он похож на катафалк, который возит покойников. Я запомнил эту полезную информацию, но немного обиделся…

Второго номера «Субботника» не вышло, у меня появились другие увлечения. Но к «писательству» я возвращался не раз. То сочиню стих со строками: «Где-то царь скупой на троне дыню сладкую едит», то на двойном листке из тетрадки в клеточку спонтанно выпущу «печатный орган дома № 29 «Голос Гагарина», где рассказывалось, например, о том, как дядю Петю из соседнего дома забирали в вытрезвитель, а кошка, предположительно из 47 квартиры, нагадила на коврик перед дверью квартиры № 49, ведется расследование… И все в таком духе…

Когда я стал пионером и потом комсомольцем, меня, как и многих, стали привлекать к общественной работе. И, наверное, лет с 12 я всегда был в редколлегии школьной стенной печати, а в старших классах возглавил ее. Что за стенные газеты мы тогда выпускали, я не помню, но уже тогда они украшались фотографиями моего производства, снятые на подаренный родителями фотоаппарат «Смена-8м» (он до сих пор работает, и я на него иногда даже снимаю). А первые уроки фотомастерства мне преподал сам Борис Владимирович Смирнов, тогдашний руководитель конаковского фотоклуба «Очевидец».

После школы ни в какой институт, к ужасу мамы, я поступать не стал, год проработал на “Микроприборе” и с легкой душой ушел в стройбат, куда брали нестроевиков и тех, кто имел проблемы с милицией. То есть «больных» и «уголовников». После двухнедельного карантина в Чехове Московской области меня и еще 15 тверских ребят отправили служить в отдельно командированную роту в Домодедово.

К службе я морально был готов, поскольку уже прочитал «Сто дней до приказа» Полякова и «Стройбат» Каледина. Да и отец говорил, что туалеты мыть придется в любом случае. Советский стройбат оказался несколько другим, чем вся советская армия. Как-то не были морально готовы русские ребята к тому, что 80 процентов личного состава состояло из представителей «братских» южных, преимущественно азиатских республик.

И в 28 километрах от сердца Родины я два года слушал чужую речь и даже научился виртуозно материться по-таджикски. Этим я и сейчас пользуюсь: бывает, идешь мимо какой-нибудь стройки да как загнешь: акин-сыгин-онейн-меге-ске…». За своего принимают, смеются, спрашивают, давно ли из Душанбе… Удивительно наивные и в то же время хитрые люди.

Впрочем, мы отвлеклись. Так вот. Вызвали нас, «духов», комсорг роты с замполитом, построили в ленинской комнате и спрашивают, что, мол, умеете делать? Я умел играть на гитаре, писать и немного рисовать. И два года я выпускал «Комсомольский прожектор», ежемесячную стенгазету «Строитель» и еженедельные «Боевые листки», за которые в конце первого года службы заслужил отпуск.

Подрабатывать на своем умении красиво писать-рисовать тоже научился. Русские ребята стройбат за армию не считали и дембельские альбомы не делали. Но другое дело – наши южные друзья. Те должны были вернуться в свои аулы отслужившими бравыми вояками, познавшими жизнь. И я оформлял им эти альбомы, за пятерку рисовал «Дембельские блокноты», альбом оценивался в четвертной. Жить было можно. К тому же, на втором году службы меня избрали комсомольским секретарем роты, а на 23 февраля дали ефрейтора. «Позорные» с точки зрения любого нормального воина погоны я умудрился надеть только к 1 мая, когда на строевом смотре без них уж никак было нельзя…

Профессионал – это человек, который своим трудом, навыками зарабатывает деньги. После армии я учился заочно на юриста и работал на Конаковском фаянсовом заводе. Впрочем, адвоката или прокурора из меня так и не вышло (и слава богу), но хоть в керамике научился разбираться. Своему вхождению в «большую прессу», хоть и местного уровня, я обязан Михаилу Федоровичу Михайловскому, своему другу, учителю и начальнику.
Познакомились мы с ним, можно сказать, случайно, и было это лет около 15 назад. Он увидел во мне рокера (я тогда ходил в «косухе» и играл в «металлической» группе на басу), а меня Михаил Федорович поразил тем, что это был первый попавшийся мне живой конаковец, который знал, кто такой Эрнест Хемингуэй.

Я к тому времени уже начинал баловаться стишатами, даже писал какую-то прозу (найти бы ее сейчас – посмеяться). Так я стал работать на газету «Конаковский вестник», которую и редактировал Михаил Федорович. И один из первых материалов, как сейчас говорят, «заказных», был посвящен… похоронному бизнесу. Что делать, лихие 90-е. За эту рекламу мне дали гонорар, которого с лихвой хватило «на приодеться и приобуться». Так и началась моя журналистская жизнь. Два года «Конаковского вестника», статьи в «Караван», в «Зарю».

В начале 2000-х на фаянсовом заводе возродилась заводская газета, и ее редактором стал я. Назвали ее незамысловато – «Конаковский фаянс». Газета должна была всем своим видом показывать, что на издыхающем заводе все не так плохо. Обходилась она предприятию в 100 долларов в месяц. Я ее делал один – от сбора информации и подготовки материалов до готового макета и вычитки верстки. К 2005 году на фаянсовом стало совсем хреново, перестали платить не только зарплату, но и газетку эту финансировать.

И я уволился, подав заодно в суд на работодателя. Суд выиграл. К осени я уже был в штате «Зари». Все мысли и чувства, навеваемые работой на заводе и его бесславном конце, нашли потом отражение в серии материалов о том преступном деле, которым является развал этого крупнейшего и старейшего предприятия. На память об этой эпопее осталось только «Золотое перо Верхневолжья». Так профессиональное сообщество оценила мой труд и гражданскую позицию «Зари».

В работе журналиста немало интересного, подчас забавного, иногда рискованного. Всего это хватает и в моих трудовых буднях. Конечно, есть и рутина, текучка, этакая «литературная поденщина», когда пишешь по заданию редактора на тему, которая тебе не близка. Но работа есть работа.

Одним из ярких впечатлений стал для меня день, когда главред вызвал меня к себе в кабинет и дал распоряжение: “Едешь в Городню. Там губернатор вместе с первым замом председателя правительства будут инспектировать школу”. Зампредом правительства на тот момент был Дмитрий Медведев. Буквально через полтора года он стал нашим Президентом, а тогда кто бы мог подумать?

Выехал на место. Там уже наблюдался сопутствовавший предстоящему уровню события кипеж. Подошли «два молодца одинаковы с лица», представились сотрудниками ФСБ. Проверили документы и аппаратуру. Напомнили, что Дмитрий Анатольевич – особо охраняемая персона и не стоит делать резких движений.

Затем подошла нервная девица из пресс-службы и поинтересовалась, где я буду снимать вип-персон: в школьном музее или в компьютерном классе? Я честно сказал, что везде, чем ее сильно озадачил. Но она отошла, напоследок опять же посоветовав не делать резких движений.

Резких движений во время работы профессионалы не делают. Они делают нужные. По времени посещение Д.А.Медведевым Городенской средней школы заняло менее получаса. Мне же показалось, что я работал часа два, настолько все было насыщенно, спрессовано во времени. И самое интересное – никаких чувств, кроме внутреннего желания сделать кадр получше, я не испытывал.

Меня даже больше интересовала не персона будущего Президента, который стоял в трех метрах от меня, а то, какой аппаратурой снимают фотохроникеры из Москвы. Аппаратура у них была что надо. И только потом я понял, что, в общем-то, такие съемки у рядовых районных журналистов происходят крайне редко, если вообще когда-нибудь происходят…

Не раз доводилось мне снимать наших российских звезд. В их числе Алена Свиридова, Яна Поплавская, Макс Покровский, Игорь Корнелюк, Алексей Глызин, группы «Круиз», «Челси», «На-На», «Песняры», “УмаТурман” и многие другие. «Челси» даже разместили мои снимки на своем сайте с указанием авторства.

На «Кубке Завидова» по конкуру я как-то снимал сидевшего в вип-зоне актера Бориса Щербакова. Программа там была тоже насыщенной, и я мотался по «Альфаресу» взад-вперед, ища точки съемки. И в один момент вдруг услышал: «Молодой человек, вы там что-то обронили». Смотрю, а это Борис Щербаков мне рукой машет и куда-то вниз показывает. Выяснилось, отвалилась бленда от «телевика», а я не заметил.

Несколько раз я выезжал на задание совместно с нашими наркополицейскими на захват наркопритонов. Припоминаю такую спецоперацию в старом городе, на Красноармейской, где проживало немало цыган. Всех их вытащили из домов и положили на землю «розочкой», а потом по очереди ставили к забору и… допрашивали.

А в Редкине я влетел в квартиру на первом этаже, где химичили наркоманы, спустя несколько секунд после того, как в нее ворвалась группа захвата. И удивился, насколько быстро эти ребята умеют работать. Пятеро граждан лежали «мордой в пол», причем в разных комнатах, а у одного, извиняюсь за пикантную подробность, были спущены штаны, поскольку вытащили его прямо из туалета.

Случаев в моей журналистской практике было много, и рассказывать о них можно до бесконечности. Но в канун нашего юбилея я хотел бы в первую очередь сказать большое спасибо всем своим коллегам, которые работают рядом со мной.

Это и Наталья Барановская, которая делит со мной кабинет, а попутно все печали и радости. Это и наш руководитель Михаил Федорович, который сидит за стенкой слева и руководит иногда «напрямую - стуком в стенку».

Это и любимый бухгалтер Татьяна Анатольевна Сивцова, без которой мы все сидели бы без зарплаты, и Валентина Васильевна Сазонова - старейший наш работник, живая легенда «Зари», фамилию которой я знал еще, учась в школе.

Не представляю свою работу без двух наших Оленек - Романовой и Шаркуновой, и нашего корректора, удивительно доброго и грамотного человека Татьяны Ивановны Лихотниковой. Именно благодаря им газета обретает свою плоть и свой шарм из текстов и снимков, которые мы, пишуще-снимающие, им отдаем.

Ждем, когда вернется к нам из “секретного” отпуска еще одно наше “перо” - Юля Кузнецова. Спасибо и водителю Владимиру Тимофеевичу Баранову, он всегда отвезет куда нужно и лишнего не спросит. Ну и наша уборщица Галина Николаевна - удивительно тактичная, убирающаяся на совесть.

В общем, спасибо вам, мои дорогие, за то, что вы есть. Коллектив «Зари» - это как семья, со своими радостями и невзгодами, а редакция – второй дом. За все это я благодарен тебе – любимая газета!