В завершении обсуждения наградного приказа по 11-й Гвардейской армии от 31 марта 1944 года приведу ещё четыре представлений, которые нашли своё "отражение" в этом приказе и привлекли моё внимание. В трёх случаях старшинство награды было поднято на несколько ступененй.
Елизавета Чернова, рядовая, сборщица трофеев 50-го отдельного армейского трофейного батальона, 1923 года рождения, участвовала в войне с декабря 1943 года, была представлена посмертно (погибла 8 февраля) к медали "За боевые заслуги".
В тексте представления есть перечень оружия, боеприпасов и снаряжения, которое нашла ("выявила") и собрала девушка в два месяца своей службы. 8 февраля она под огнём противника "производила погрузку металлолома".
Погибшая на своём боевом посту девушка была награждена посмертно орденом Отечественной войны 2-й степени.
Её сослуживица Надежда Нефедова была на 2 года старше, начала службу тоже в декабре 1943 года и погибла в тот же день.
Ей удалось "выявить" 3 трофейных танка, 4 шестиствольных миномёта, 7 пушек и прочее вооружение и амуницию. Она была представлена к медали "За отвагу" и тоже в итоге награждена посмертно орденом Отечественной войны 2-й степени.
Рядовой Алтухов Федор Анисимович 1902 года рождения служил грабарём (все уважаемые читатели знают, что означает это слово?) 2-й роты 127 отдельного дорожностроительного батальона. Воевал он с сентября (?) 1941 года, имел 2 лёгких ранения и 1 тяжелое. Представлен он был к медали "За боевые заслуги".
До 23 февраля 1943 года он воевал стрелком в 771 стрелковом полку. В тот день он получил тяжёлое ранение в кисть правой руки, которая впоследствии потеряла трудоспособность, а сам бывший стрелок признан не годным к строевой службе. Тем не менее на дорожном строительстве грабарь Алтухов выполнял нормы на 110-120%. Награжден орденом Красной Звезды.
Старший сержант Тихон Савельевич Шевченко родился в 1891 (!) году. Участник войны с июля 1941 года, был тяжело ранен 28 октября того же года. Его должность на момент оформления наградного листа - мастер по изготовлению домино 212 армейского запасного стрелкового полка.
За время нахождения в запасном полку старший сержант "дал... около двух тысяч комплектов домино и более двести комплектов шашек".
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Формально Николай Константинович был старше по должности из двух майоров, находившихся в комнате. Степка сделал два шага вперёд и приложил правую ладонь к шапке:
- Товарищ майор, лейтенант интендантской службы Чернышов...
Майор-смершевец не дал Степке дорапортовать и замахал на него рукой:
- Вы только посмотрите на этого героя, товарищи!.. С ним, как с человеком пытаются говорить, а он такие кренделя выписывает!..
Виктор уже радостно улыбался Степке, губы которого вроде бы сами растянулись в ответной улыбке. Николай Константинович тем временем продолжал "выпускать пар":
- Нет, он ещё и улыбается! Совсем страх потерял...
Степкин теперешний начальник решил взять инициативу в свои руки:
- Товарищи, предлагаю зря не ломать копья. Николай Константинович, не переживайте так! Всем работы хватит. И потом у нас с лейтенантом интендантской службы будет для вас ещё один сюрприз... Но сперва давайте решим, что нам делать с вновь прибывшим капитаном. Как я понимаю по его переглядываниям и перемигиваниям со лейтенантом, они друг дружке не чужие люди. Что само по себе уже хорошо... Какова численность вашей группы, товарищ капитан?
- Два человека. Мы рассчитывали на то, что нам будет при необходимости оказана оперативная и силовая поддержка на месте...
- Ну, за этим нужно обращаться к Николаю Константиновичу. Он постоянно рвётся в бой. Это мы здесь бумажные черви...
Майор-смершевец не смог на эту очерелную "подколку" промолчать:
- Я о прибывающей группе загодя вас проинформировал. В отличии от вас, Филипп Кондратьевич! Вы всё темните. Какие ещё сюрпризы?
Руководитель сводной рабочей группы улыбнулся:
- А с нами вообще, если поведёшься, то не соскучишишься!.. Что вы, товарищ капитан, ещё умеете хорошо делать кроме как искать образцы новой военной техники и оружия?
- Шпионов ловить, Филипп...
- Кондратьевич.
- Так точно, Филипп Кондратьевич!..
- Специалистов по ловле шпионов тут у нас хватает. Правда, Николай Константинович?
Смершевец опять напрягся:
- Я пока не понимаю, куда вы клоните... И что это всё-таки за сюрприз?
- Всему своё время... Давайте дадим слово молодым? У них ум пока так не закостененел, как у нас, стариков... Согласитесь, Николай Константинович!
- Ох, заговаривайте вы нам тут зубы, Филипп Кондратьевич! И причина наверняка серьёзная для этого есть...
Руководитель сводной группы сегодня был явно настроен миролюбиво:
- Давайте все присядем и поговорим спокойно.
Все наконец расселись за большим столом. Виктор крепко пожал Степкин локоть и прошептал:
- Я как прочитал в рапорте, кто в том "виллисе" ехал, сразу о тебе подумал, а потом уже и справки навёл...
Хозяин кабинета крепко держал инициативу в своих руках:
- Товарищ капитан, я понимаю, за вас вашу работу выполнили, у вас теперь есть время на разговоры... Но тут люди собрались все занятые...
- Виноват, Филипп Кондратьевич!
Очередной вопрос ведущего был обращён к лейтенанту интендантской службы:
- Ну, Степан, что может, на твой взгляд, хорошо делать товарищ капитан с учётом решения наших текущих вопросов?
Степка уже почувствовал, как он сильно соскучился по Виктору. Ему терерь очень не хотелось, чтобы капитан так неожиданно снова возникший рядом "из прошлой жизни", сразу опять пропал. Лейтенант интендантской службы наморщил лоб и задумался на несколько секунд:
- Границу охранять... То есть, например, границу медного рудника.
Оба офицера-смершевца в один голос спросили:
- Какого рудника?
Филипп Кондратьевич одобрительно кивнул:
- Интересная мысль... Сколько лет вы охраняли государственную границу, товарищ капитан?
- Почти четыре года, Филипп Кондратьевич.
- Замечательно. Товарищ капитан, вы не против здесь задержаться по служебно-производственной надобности, скажем, на две-три недели?
- У меня своё начальство есть, Филипп Кондратьевич...
- С вашим начальством вопрос решим. Можем прямо от нас позвонить, если вы не возражаете...
Николай встрял в диалог:
- От вас лучше не надо...
Руковожитель сводной группы теперь с интересом посмотрел на майора:
- У вас тоже в рукаве, оказывается, козырные карты есть, Николай Константинович?
- Так мы работаем, улик ни от кого не скрываем... Данные ещё на сто процентов не проверены, вещественные доказательства проверяются... Судя по всему, на линии они сумели подключиться... А вот вы и ваши подчиненные уже сильно мешают своими действиями нашим...
Филипп Кондратьевич постучал "обухом" карандаша по столу:
- Опять вы за своё!.. Если будете продолжать в том же духе, то я вас вынужден буду не пригласить сегодня на торжественный ужин, главным "виновником" которого будет лейтенант интендантской службы. Чего смотришь вопросительно, Степан? Это уже для тебя будет сюрприз... Поехали, от вас будем в Москву звонить... Егор Сергеевич, помогите сначала со Степаном Бэлле Михайловне и Якову Соломоновичу ящики на складе переставлять, а то они уже с утра там архивной пылью дышат... А затем возьмите на себя труд вместе с Бэллой Михайловной помочь Степану закупить снеди для торжественного ужина. А то деньги-то у него есть, я знаю, а опыта пока в таких делах маловато... Да, и на месте Степана я бы сегодня на ужин и Захара Матвеевича пригласил...
Степка кивнул, а Егор Сергеевич воодушевлённо "подвел черту":
- Всё сделаем, Филипп Кондратьевич!..
- Да, вот ещё для Степана два письма сегодня...
Филипп Кондратьевич протянул два "треугольника".
Первое письмо было от сестры. Она пошла в новую школу, жена Ван-Ваныча учила её шить платья и юбки. Танюшке всё нравилось на новом месте. Сам Ван-Ваныч служил теперь в военкомате или комендатуре. Одно слово, указывающее на место теперешней службы бывшего командира трофейной роты было замазано.
Тася в письме сообщала, что она вернулась и теперь у неё есть орден, "такой же как самый старший у тебя". Со спиной у неё "то чуть лучше, то чуть хуже" (Степка понял, что возникли какие-то проблемы), врачи советуют "попробовать какие-то грязи". В последнем абзаце письма помощник торгового атташе прочитал, что Тася "вышла замуж за того человека, который передавал тебе в марте предыдущее письмо от меня и мы с ним уезжаем к его новому месту работы на берегу Черного моря". Предпоследняя фраза в письме была не очень аккуратно зачеркнута, потом снова написана:
- Я тебя никогда не забуду!
Два следующих часа Степка "глотал архивную пыль", перекладывая по нескольким стопкам бумаги, по очереди извлекаемые Бэллой Михайловной из ящиков с архивом бывшего иранского шаха. Яков Соломонович помогал при необходимости передвигать ящики, перевязывать "готовые" стопки документов и писем, а в основном продолжал заниматься сортировкой и описанием предметов из клада. Наконец прозвучала команда "шабаш" и двое офицеров, возглавляемые женщиной-доцентом, "вооружившись" авоськами, отправились на закупку "снеди для торжественного ужина".
По некоторым признакам Егор Сергеевич был в курсе причины вечернего мероприятия, но "не кололся", а только загадочно улыбался в ответ на наводящие вопросы Бэллы Михайловны. Уяснив, что мероприятия по закупке снеди затягиваются Степка "отпросился" у Егора Сергеевича, объяснив свое решение тем, что раз уже сегодня для него день сюрпризов, то пусть будет ещё один, связанный с тем, какая снедь будет вечером на столе. Лейтенанта интендантской службы ждал незаконченный рапорт о событиях двух довольно насыщенных прошедших суток. Егор Сергеевич отпустил помощника торгового атташе и посоветовал ему к вечеру "хотя бы сапоги почистить и новый подворотничок подшить". Полученную три дня назад пачку риалов в качестве "зарплаты", помощник торгового атташе отдал Бэлле Михайловне.
Лейтенант "исэ" успел к вечеру привести свою форму в порядок, ещё раз перечитать девять исписанных листов рапорта, поставить кое-где в тексте недостающие запятые (с правилами пунктуации у Степки ещё в школе всегда были проблемы), но отмыть пальцы от чернил не смог. Егор Сергеевич по своей привычке позвал лейтенанта интендантской службы, только приоткрыв из коридора дверь в комнату.
В кабинете руководителя объединенной группы вокруг стола, на котором громоздились теперь два "штабеля" лепёшек и блюдо, на котором горкой было уложена горка "снеди", вкусно пахнущая специями, тушеными овощами и мясом, стояло много знакомых Степке людей. Незнакомым был только старший лейтенант, который что-то спрашивал у улыбающегося Степке Виктора. Захар Матвеевич о чем-то перешептывался с Николаем Константиновичем.
Филипп Кондратьевич поднял руку и в кабинете наступила относительная тишина. Речь руководителя сводной группы была короткой и состояла в всего из трёх фраз. Первая фраза начиналась словамии "от имени и по поручению позвольте мне", во второй фразе Степка услышал свою фамилию и слова "орденом Славы 3-й степени". Третья фраза о том, что всем присутствующим руководитель группы желает быть отмеченными высокими госудпрственными наградами, сопровождалась ещё и тем, что Филипп Кондратьевич подошёл к Степке и попытался приколоть орден к гимнастёрке перед двумя медалями. При этом иголка застёжки довольно сильно кольнула Степку в грудь. Лейтенант интендантской службы громко сказал:
- Ой!.. Служу Советскому Союзу!
Бэлла Михайловна засмеялась, захлопала в ладоши, подбежала и расцеловала Степку в обе щеки. Мужская часть приглашённых на торжественный ужин органичилась рукопожатиями или объятиями. Виктор, обнимая Степку, продолжал улыбаться:
- Быстро шагаешь, дружище! Обогнал старшего товарища уже по орденам...
Подошедший после Виктора Захар Матвеевич, пожимая руку, коротко и тихо прокомментировал полученный орден:
- Это, как я понимаю, тебя наконец нашла награда за штрафбат... Удружили конечно те командиры... Теперь этот штрафбат у тебя на груди будет "нарисован".
Николай Константинович, дожидающийся своей очереди пожать Степке руку, услышал замечание майора и не мог удержаться от своего:
- Он ещё молодой. Вполне мог солдатский орден получить и в конце прошлого года, а потом уже офицером стать... Тем более, как мне известно, до конца прошлого года наш герой был действительно сержантом... Рапорт готов, товарищ лейтенант?
Степка открыл уже было рот, чтобы ответить, но вопрос про рапорт услышал Филипп Кондратьевич, опередив того, к кому этот вопрос был адресован:
- Николай Константинович, раз уж вы не даёте своими вопросами полноценно начаться торжеству, то давайте пройдем в соседнюю комнату, переговорим накоротке. Я вам и про рапорт объясню, и про обещанный сюрприз расскажу.
Майор-смершевец кивнул:
- С превеликим удовольствием выслушаю вас, Филипп Кондратьевич...
За накрытым столом тем временем уже стали двигать стулья и разливать чай по кружкам и стаканам. Степка обратил внимание, что с края стола стоял небольшой и немного помятый кофейник "белого металла", который он сегодня видел на складе среди предметов, подробную опись которых составлял Яков Соломонович. Руководитель группы приглашающе махнул рукой Егору Сергеевичу "распоряжайтесь тут а мы сейчас вернёмся" и поманил Степку за собой. В соседней комнате втроем расселись за столом, в одном из ящиков которого лежал Степкин рапорт.
Филипп Кондратьевич продолжил:
- Для начала позвольте поблагодарить вас за обнаруженную прослушку. Это действительно реальная помощь и хороший результат работы.
- Мы лишь делаем своё дело...
- Не все и не всегда... И вы лучше меня об этом знаете. Но я с вами в присутствии лейтенанта не дискутировать об этом собираюсь, а для начала о его рапорте поговорить. Тем более, что баранина в соседней комнате стынет, а для лейтенанта есть персональный старинный кофейник с его любимым напитком...
- А про сюрприз когда поговорим?..
- О сюрпризе после. Ещё одно сначала сообщение для лейтенанта, с вашего разрешения, товарищ майор...
Николай Константинович развёл руками, а Филипп Кондратьевич продолжил:
- Твой приятель-капитан остаётся пока с нами для оганизации охраны курдского медного рудника и обогатительного цеха рядом с ним. Этот вопрос согласован. Так что можешь себе записать в актив ещё один плюс за мысль о границе.
Филипп Кондратьевич снова посмотрел на смерщевца:
- Теперь переходим к рапорту. Я полагаю, товарищ майор, что встретив Степана на дороге и приказав ему подать на ваше имя рапорт, вы превысили свои полномочия, так как товарищ лейтенант вам в данный момент никак не подчиняется...
- Но позвольте!..
- Дайте мне закончить. Предлагаю вам отменить свой приказ. Рапорт лейтенант напишет на моё имя. Вам будет разрешено с ним ознакомиться. В рапорте будет указано, что лейтенант вследствии усталости забыл вам передать эти... образцы вооружения. Я его накажу за забывчивость своей властью. Скажем, лишу половины квартальной премии...
- Уму непостижимо!..
- А вы подумайте, подумайте... Ум как раз для этого и надобен. Альтернативой будет ещё один мой звонок Анастасу Ивановичу с просьбой прислать нам для решения текущих оперативных вопросов кого-то из секретариата нашего Наркомата. Вы, надеюсь, знаете, что нужные специалисты у нас там остались ещё со времён Камо... Конечно, это займёт больше времени и дело может пострадать. Но ваши люди в этом случае не будут допущены до последующих наших оперативных и прочих мероприятий уже точно. Это я вам оббещаю. Разве что в качестве оцепления или прочёсывания местности, если нужда возникнет...
- Вы уже к угрозам и шантажу перешли?
- Это ни то и ни другое. Это просто "общая картина мира". Через сколько времени вы, например, сегодня получили шифрограмму от начальника отдела кадров ГУКР по группе капитана после моего звонка своему наркому?
- Через три часа примерно...
- Вот видите. Так что я вам по сути не только отменить свой приказ предлагаю, но и дальнейшее сотрудничество и возможность по результам этого сотрудничестве разделить общие лавры.
- За лаврами я не гонюсь... Приказ тот я отменить могу, это не так уж и трудно. Но вы, например, знаете, что те оба диверсанта-союзника уже накатали жалобы на лейтенанта о том, что он их пытал? И я получил указания от своего начальства с этим разобраться.
- А что вы хотели от них другого ожидать? За ними убийство нашего сержанта числится и миномётчиков, как минимум. Пули из тел убитых будут извлечены, оружие, из которого они были выпущены, у нас. Так что, как говорится, "пожалте бриться". Но это абсолютно не моя забота и надеюсь, не будет вашей, так сказать, основной заботой, если мы начнем углублённо сотрудничать. А руководство обеих союзных спецслужб, уверен, найдут решение этой проблемы. Работа у спецслужб такая... Кто там со стороны наших доблестных союзников действует, "сис"?
- Нет, "усо" по некоторым данным...
- Да, поотстал я в этой области, новые аббревиатуры появились. Текучка заела видать... Так мы договорились?
Николай Константинович потёр виски указательными пальцами:
- Договорились. Когда я смогу ознакомиться с рапортом лейтенанта?
- Завтра вечером. Я рад, что вы согласились уладить этот вопрос до того, как узнали про сюрприз.
- Опять намёки... Это будем считать теперь крайним сроком. Что всё-таки за сюрприз?
- Сейчас всё будет. Давайте ещё подумаем, как нам правильно представить результаты нашей совместной работы в том ущелье?
- Совместной?..
- А какой же?.. У меня список отличившихся готов. За Захаром Матвеевичем, полагаю, тоже дело не станет. Тем более, что погибших военных точно надо будет отметить... Или вы против?
- Я не против. Давайте подумаем. Сюрприз этот для меня, как морковка для того осла... И ваши намёки всё продолжаются.
- Сейчас уже съедите ту морковку. Когда вы узнаете, в чем его суть, вы поймёте, что я имею ввиду, называя это намёками. По крайней мере, вы своим согласием сейчас освободили меня от необходимости самому рапорт составлять. А я очень не люблю бумажной работы... Ещё один только вопрос. Какие результаты проверки той иранки по имени Насим, о которой я просил вас?
- По предварительным данным за ней ничего компрометирующего нет.
- Ясно. Обращаю ваше внимание, что сроки проверки, в которые я просил уложиться, вышли. А сюрприз тогда для вас такой. Один из тех диверсантов-союзников, которых удалось Степану захватить, решил "вдруг" поделиться с лейтенантом кое-какой информацией. Так вот, целью нападения на наш "виллис", ехавший с аэродрома, было вывести из строя нового переводчика. Согласно полученным данным из другого источника, эту иранку к нам ускоренно "подводят" союзники тоже в качестве переводчицы. Так что прибавить один к одному не трудно. И о каком своем несостоявшемся рапорте я упоминал, вы теперь уже наверное поняли. Вместо этого давайте вместе подумаем, как нам эту комбинацию правильно вместе разыграть.
Николай Константинович "застыл лицом" и впервые за время разговора посмотрел на молчащего до сих пор Степку.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
