5 июля 1942 года 192 танковая бригада приняла неудачное боевое крещение, потеряв за один день наступления почти все свои танки.
6 июля заместитель командующего 61-й армией по танковым войскам приказал сосредоточить оставшиеся танки 192-й ТБр в деревне Шестерка в готовности к отражению контратак противника. Туда же перебрасывались оставшиеся танки 68-й танковой бригады и 20-го отдельного танкового батальона.
За час до полуночи 6 июля АБТУ 61-й армии распорядился 68-й танковой бригаде принять все исправные танки 192-й ТБр с их экипажами и к 7.00 7 июля отвести объединенную танковую группу в армейский резерв в овраг юго-восточнее высоты 235,2. На основании этого распоряжения в ночь на 7 июля танки 68-й ТБр и 20-го ОТБ были отведены в резерв 61-й армии в район хутора Гулякин. В 7.00 68-я танковая бригада заняла оборону на северо-восточных скатах безымянной высоты в 800 метрах восточнее Гулякина.
В 6 часов утра 7 июля оставшиеся на ходу 7 исправных танков М3л 192-й ТБр поступили на усиление 68-й танковой бригады и были приданы ее 2-му танковому батальону. Оставшийся без танков 416-й танковый батальон по приказу командира 192-й ТБр 8 июля перешел в район лощины в 2 км западнее деревни Юрьевка.
В 5.00 8 июля 1942 г. штаб 61-й армии отдал боевой приказ о переходе с 14.00 после часовой артподготовки в наступление 350-й стрелковой дивизии и 110-й стрелковой бригады. Первая должна была при поддержке роты танков и 2-х дивизионов М-30 овладеть деревнями Старые Выселки и Новая Деревня, а вторая – при поддержке танковой роты и 3-х дивизионов М-30 занять деревню Аннина. Вспомогательный удар на Аннину с юга и юго-запада наносил 744-й стрелковый полк 149-й стрелковой дивизии. Штабом 68-й ТБр приказ заместителя командующего армией по танковым войскам о высылке танков был получен лишь в 14.45 8 июля, после чего на усиление 110-й стрелковой бригады было выслано сначала 5 танков М3л 192-й ТБр, а затем еще 3 М3л. Соответственно танки прибыли на исходные позиции на участок 110-й СБр с большим опозданием, однако соседняя 350-я стрелковая дивизия также задержалась с переходом в наступление, в итоге наступление было перенесено на 4 часа позже.
Линия фронта проходила через Аннину с начала апреля 1942 г. За прошедшие месяцы немцы серьезно укрепились в ней. Неоднократные попытки советской стороны овладеть этой деревней ни к чему не привели. Начиная с 5 июля 744-й стрелковый полк предпринял несколько атак на Аннину, однако оборонявший деревню 2-й батальон 519-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии отбил все эти атаки. Последняя атака была предпринята уже утром 8 июля при поддержке 5 танков 68-й ТБр, но она закончилась потерей всех 5 танков 68-й ТБр, а в батальонах 744-го стрелкового полка осталось не более 200 активных штыков. Вместо разбитой танковой группы 68-й ТБр вечером полк был усилен 5 танками 50-й танковой бригады из 3-го танкового корпуса.
350-я стрелковая дивизия и 110-я стрелковая бригада атаковали с 18.00. 1-й и 4-й батальоны 110-й СБр ударили на северную окраину, а 2-й батальон 110-й СБр – на юго-восточную окраину Аннины. Час спустя, в 19.00 на Аннину с юго-востока атаковал 744-й стрелковый полк с 5 танками 50-й ТБр и в 20.00 прорвался в деревню. Следом за танками 192-й ТБр 4-й батальон 110-й СБр также ворвался на северную окраину и завязал бой в немецких траншеях. Согласно донесению штаба 68-й ТБр, в ходе ночного боя к полуночи Аннина была занята, после чего танки М3л отошли в район Романовки на заправку ГСМ и боеприпасами. Лишившийся танковой поддержки 4-й батальон 110-й СБр не смог удержаться в Аннине и был отброшен обратно на исходные позиции.
Ночью 110-я бригада повторила атаку Аннины, но успеха в ней уже не добилась. В 7.30 9 июля танкистами была получена новая задача от командира 110-й СБр, согласно которой 2 танка вышли на южную окраину, еще 2 танка – на северную окраину Аннины. Пехота от танков отстала, закрепиться на достигнутом рубеже танкисты не смогли и, расстреляв все боеприпасы, отошли обратно на дозаправку. Еще 2 танка должны были выйти западнее Аннины и уничтожить 9 ДЗОТов, мешающие продвижению пехоты, однако оба танка подорвались на минном поле.
Пополнившись боеприпасами, оставшиеся танки М3л в 16.00 в 3-й раз за день вышли в атаку, но из-за отсутствия пехотной поддержки вскоре вернулись на исходные позиции в район Романовки. Таким образом, все атаки на Аннину 9 июля провалились, а танковая рота 192-й ТБр потеряла 2 танка М3л подорвавшимися на минах и 3 человека личного состава ранеными.
Согласно своему наградному листу на командира взвода 81-й эвакороты младшего лейтенанта Александра Воронова, его трактором танки были эвакуированы с нейтральной полосы, сам Воронов при этом был ранен.
Вот фрагмент наградного листа на Александра Воронова.
Мужественный младший лейтенант был представлен к ордену Отечественной войны 2-й степени, что вполне соответствовало статуту этого ордена. Но награжден он был орденом Красной Звезды.
Кстати, мне пока удалось найти информацию в открытых источниках, что в состав эвакорот входило по 15 тягачей (тракторов). А что это были за трактора, например, в первой половине 1942 года, я пока не знаю. Может, кто-то из уважаемых читателей подскажет?
На титульном фото к этой заметке вроде бы виден С-60 или С-65, тянущий Стюарта. Но я не уверен...
Пока отделение дяди Прохора снова добралось до переднего края, почти совсем стемнело. Отделенный командир проинструктировал своих бойцов ещё в окопе пехоты рядом с позицией "максима". При этом оба пулеметчика мирно храпели на дне окопа, укрывшись шинелями.
Суть инструктажа сводилась к следующему. Ползти за "подшефным" трактором в пятидесяти метрах позади, между бойцами расстояние 5-6 метров, огонь открывать только по целям, которые обнаружат себя. После двух выстрелов обязательно менять позиции, сначала переползая влево, затем - вправо. Расчету ручного пулемета менять позицию после двух-трех коротких очередей.
Слева в полукилометре должен был действовать разведвзвод роты управления танковой бригады.
Пулеметные очереди красиво перечерчивали ночное небо, иногда ярко светились как звезды, убегающие с небосвода. С нейтральной полосы иногда доносился глухой рокот тракторных моторов.
Бойцы отделения поочередно выбрались из окопа и через несколько минут уже расползлись по воронкам. Справа иногда мелькали тени бойцов двух других отделений их взвода. Впереди урчал трактор, который отделение должно было прикрывать огнем.
Первый танк с тонкой пушкой трактор протащил за собой мимо них уже через полчаса. Стараясь не отстать от других бойцов отделения Степка за это время опустошил магазин своей винтовки, сменил один раз позицию и вставил новую обойму. Немцы стреляли из пулеметов и миномётов, запускали осветительные ракеты.
При эвакуации второго танка произошел небольшой казус. Степки из своей воронки было видно, что если трактор не свернёт с пути, то точно наедет правой гусеницей на тело молоденького красноармейца, лежащее здесь уже третьи сутки. Этот красноармеец чем-то напоминал Степке старшего брата. Не вытерпев, он вскочил, пробежал несколько шагов и, схватив тело за руки, оттащил его в сторону на пару метров. Тракторист, увидев перед трактором Степкин силуэт, видимо резко дернул или нажал. Трактор фыркнул и заглох. Степка метнулся обратно к своей воронке, в которой оставил винтовку, но в свете очередной немецкой "люстры" потерял ориентировку, потом споткнулся о какую-то железяку и скатился в занятую воронку, упав прямо на дядю Прохора.
Столкнув с себя и затем пнув Степку больно по мягкому месту, дядя Прохор, ругаясь, вылез из воронки и пригнувшись побежал к трактору. Мина разорвалось неподалеку, потом еще одна. Через минуту-полторы, правда, трактор снова фыркнул, завелся и пополз дальше, волоча за собой на буксире танк. Еще через пару минут дядя Прохор приполз обратно в воронку, опять больно ткнул Стёпку сапогом в бедро и прохрипел:
- Пшел вон!.. И винтовку свою найди!
Безоружный боец выполз из воронки. дождался очередной немецкой "люстры" и под её синеватым светом быстро нашел "свою" воронку. Следующие полчаса прошли относительно спокойно. Степка расстрелял еще две обоймы, сменил два раза позицию и его даже стало немного клонить в сон.
Короткая июльская ночь постепенно уступала место утру. Двое бойцов отделения понесли в тыл тяжело раненого пехотинца, обнаруженного в одной из больших воронок, в которой тот провел больше суток.
Трактор, волочивший за собой уже "двухэтажный" танк, вдруг заглох без Степкиного участия, но опять не далеко от него. Тракторист слез с сидения и стал копаться в моторе, подсвечивая себе фонариком и громко ругаясь. Степка высунул голову из воронки и был вскоре замечен. Тракторист махнул ему призывно рукой:
- Боец, давай, сюда! Винтовку оставь...
Второй раз за ночь Степке пришлось разлучиться со своей винтовкой. Чумазому трактористу со сбитыми в кровь пальцами надо было перемотать какую-то трубочку в моторе. Для этого ему были нужны свободными обе руки. Фонарик у него был динамический, то есть для того, чтобы он светил, нужно было постоянно давить и отпускать выступающую из "тела" фонарика изогнутую перекладину. Фонарик от этого тихо жужжал и загорался.
Вот он на фото.
Встать Степке пришлось у трактора боком к немецким позициям, касаясь плечом тракториста. От того пахло маслом, табаком и еще чем-то резким. Тракторист засунул обе руки в "тракторные потроха" и стал ковыряться там. При каждом близком взрыве рука у Степки вздрагивала. После второго взрыва и замечания "держи ровнее" Степка стал уже давить на фонарную перекладину обеими руками. При каждом следующем взрыве он теперь только немного втягивал голову в плечи и зачем-то зажмуривался.
Пулемётная очередь прошла совсем низко над тракторным навесом. Из уже почти совсем жидкой темноты вдруг возник дядя Прохор, у которого левая ладонь было перевязана свежим бинтом:
- Ну, что тут у вас?..
Тракторист махнул рукой, засунул в рот окровавленный палец и полез на сидение, сунув дяде Прохору конец шнура, намотанного на большое колесо с зубчиками:
- Давай!..
Дядя Прохор дернул за шнур, тракторный пускач взревел, трактор завелся и снова пополз вперед. Тут же совсем рядом взорвались мина, другая через секунду взорвалась на башне буксируемого танка, затем по его броне простучала пулемётная очередь, противно взвизгнули рикошетирующие пули. Дядя Прохор пригнул Степку к земле, при этом осколок или камень сильно ударил тому по каске. Тракторист двигал рычагами и опять громко ругался. По его лицу текла кровь, а из пробитого тракторного бака фонтанировала тонкая струйка топлива, переливаясь в лучах восходящего солнца. Трактор продолжал ползти.
Степка продолжал сжимать в занемевшей ладони фонарик.
Через полчаса уже совсем рассвело и их "смена" закончилась. Дядя Прохор перед тем, как их отделение, собравшись в двух соседних воронках, готовилось в обратный путь к своему переднему краю, приблизил голову к Степкиному уху и пахнув на него запахом табака, пробурчал:
- Если хочешь кому-то сделать добро, то слазай и принеси документы того бедолаги, что ты от трактора спасал. По всему видать, ему тут долго еще маяться...
Тело молоденького красноармейца лежало теперь в воронке всего метрах в двадцати. В третий раз за ночь Степка оставил свою винтовку, выбрался на верх и ужом пополз к своей цели. Сладковатый запах был уже сильный, мухи жужжали и норовили сесть куда попало. Красноармейская книжка и еще какие-то бумаги, которые Степка достал из нагрудного кармана красноармейца, были пробиты осколком и залиты запекшейся кровью. Как показалось Степке, обратный путь у него занял в два раза меньше времени.
Уже в окопе переднего края Степка не смог прочитать имени и фамилии в красноармейской книжке. Он отдал все добытые бумаги пехотному старшине.
Наиболее отличился в этих боях экипаж М3л старшего лейтенанта Бориса Суслова, который уничтожил до взвода пехоты, 2 пушки, 3 станковых пулемета, 2 ДЗОТа.
Вот фрагмент наградного листа на Бориса Суслова.
Командир роты Суслов, как видно из текста наградного листа, был представлен к ордену Красного Знамени. Но награжден был только орденом Красной Звезды. Интересно отметить, что зам. командующего АБТУ 61-й армии снизил старшинство награды аж до медали "За Отвагу". Командующий 61 армией гвардии генерал-лейтенант Белов обратно поднял старшинство награды на одну ступень.
Фактографический материал, использованный в этой заметке, был взят из публикации Максима Бакунина "192-я танковая бригада. Боевой путь до июля 1943 г".
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.