Предсвадебные хлопоты нельзя было назвать счастливыми и приятными. Но Кира старалась держаться изо всех сил, не показывая более Марку Генриховичу своего явного горя.
Жених же, напротив, был очень весел и счастлив. Особенно, когда примерял обручальное колечко собственного изготовления на пальчик невесте. Кольцо было восхитительно! И на пальчике смотрелось очень достойно. Мастер остался доволен своей работой, долго рассматривая каждый лучик, исходящий от бриллиантов и, уже по привычке нежно целуя каждый пальчик невесты.
Невеста старалась не всхлипывать и слезы не лить. Незаметно от него пила успокоительные, стараясь не думать о будущем.
Свадебный костюм выбирали не слишком долго. Почти сразу нашлось то, что устраивало обоих. По мнению Киры костюм был достаточно хорош. По мнению жениха невеста была в нем ослепительно красива. Как Королева!
Кира решила о свадебном торжестве и причинах его возникновения никому не рассказывать. Не важно. Мнение других людей было для нее уже не важно. Сейчас самое главное - облегчить страдания дорогого ей человека, самого лучшего друга на свете. А все остальное потом. Как-нибудь потом. Все само собой. Сейчас не до этого.
Жених решил, что для него свадебный костюм покупать не стоит. Вполне подойдет смокинг, в котором он щеголял на "Гранд Принцессе". Кира согласилась. Смокинг был великолепен. И очень подходящим для данного торжественного случая.
В назначенный час они приехали к зданию ЗАГСа на белом роскошном лимузине. Марк Генрихович сиял от счастья. Кира втихомолку кусала губы, чтобы не разрыдаться от горя. Букет невесты в ее руках выглядел, как насмешка, напоминание о причинах происходящего. Но все должно быть так, как хотел это видеть жених. А он хотел бы, чтобы его дорогая невеста была самой красивой и самой счастливой на всем белом свете!
Заведующая ЗАГСом, из большого уважения к жениху, провела обряд бракосочетания сама. Все, как положено. И марш Мендельсона, и торжественные речи, клятвы верности быть друг с другом и в счастье, и в горе, во время которых слезы текли по щекам невесты прозрачными ручейками, затекая в пушистый воротник праздничного подвенечного пиджака. Было все так, как пожелал Марк Генрихович. Ведь он в первый раз был женихом. Это была его единственная свадьба. Только вот гостей не было. А они им и не нужны. Им было хорошо вдвоем. Наедине друг с другом.
- Какую фамилию желаете оставить после заключения брака? - поинтересовалась Заведующая.
- Фамилию мужа, конечно, - без колебаний ответила невеста. Марк Генрихович восторженно улыбнулся.
Жених со счастливой улыбкой поблагодарил Заведующую, поцеловал ей руку и подарил заранее приготовленный для нее букет. Она грустно улыбнулась в ответ, и погладила его по седеющей голове. Кира благодарно кивнула ей головой.
И они пошли. В новую жизнь. Но вдруг, как будто бы что-то забыв спросить, Кира обернулась, взглянув на женщину. Та тихо плакала, глядя им вслед, и трясущейся рукой перекрестила такую необычную, первую зарегистрированную пару этого чудесного солнечного дня.
На белом лимузине раскатывая с невестой, то есть уже со своей законной супругой, по всему городу, Марк Генрихович был весел и говорлив. Вспоминал детские истории, подтрунивая над самим собой, упрекая себя в трусости и недостаточном упорстве характера. Вспоминал мальчишек и девчонок из детского дома, вместе с которыми он вырос, и которых после выхода во взрослую самостоятельную жизнь, уже не видел никогда. Да, и все выпускники детского дома поступали подобным образом. Встреч друг с другом не искали. Говорить было не о чем. Ничего хорошего вспомнить не получалось.
За эти три-четыре часа, пока белый лимузин, шурша шинами по асфальту, раскатывал по красивейшим мостам и видовым площадкам Владивостока, Кира узнала о своем друге гораздо больше подробностей и историй из его нелегкого детства и жизни, чем за полгода предыдущего знакомства.
Казалось, ее муж перестал скрывать потайные уголки прошлой жизни и торопился рассказать своей жене, как можно больше о себе. Чтобы она знала о нем. Чтобы она запомнила. И она внимательно слушала, временами ненадолго отвлекаясь, ровно настолько, чтобы еще раз осознать, как же дорог ей этот человек, который сейчас уже является ее законным мужем. И как бы она хотела все изменить. И отдала бы все, что у нее есть, все на свете, только ради того, чтобы все изменилось. Чтобы ... все изменилось ...
Праздничный ужин в ресторане проходил в атмосфере спокойствия и умиротворения. Успокоительные, которые Кира принимала каждые два часа, сглаживали нервное напряжение и остроту переживаний. Марк Генрихович должен быть доволен своей женой. Она обязана улыбаться.
- Вы помните, друг мой, этот ресторан, как две капли воды похож на ту атмосферу, в которой мы с Вами встречали вечера на "Гранд Принцессе", - тихонько постукивая вилкой по тонкой фарфоровой тарелке, вдруг в полголоса произнесла она.
- Да-да, душа моя, тот ресторан на краю света! Вы совершенно правы! Очень похоже! - изумленно воскликнул он, оглядываясь по сторонам.
И, действительно, обстановка ресторана, морские виды за окном чем-то напоминали недавнее сказочное путешествие. Правда, на "Гранд Принцессе" из окон ресторана была видна лазурная вода тропического Океана. А сейчас новобрачные наблюдали холодные свинцовые волны Японского моря. Вот и вся разница.
Да, нет! Видимо, есть много и других отличий. Но в тот момент на белоснежном Лайнере они были счастливы, и это ощущение счастья распространялось на все вокруг. Вот и сейчас, если не вдаваться в будущие подробности, они были счастливы. Они были вместе.
...
Вечером состояние Марка Генриховича ухудшилось. Пришлось звонить лечащему врачу. Тот быстро приехал на специализированном автомобиле. Осмотрел больного. Печально вздохнул, и сообщил молодой жене о необходимости срочной госпитализации.
Ночь Кира провела в своем доме, как обычно, как и всегда, одна. Но ей уже не было так комфортно и спокойно в нем, как раньше. Она задумчиво сидела в кресле у окна и смотрела, смотрела в темноту ночи за стеклом.
А утром, приехав в офис, вызвала к себе дочь, распорядившись подготовить все необходимые Генеральные доверенности на управление компанией и производственным процессом. Через два часа она была уже в клинике.
Марк Генрихович, посеревший и осунувшийся, лежал в больничной кровати и радостно ей улыбался.
- Тихо-тихо, мой дорогой! - предупредительным жестом ладони остановила его Кира. - Врач сказал, что тебе нельзя разговаривать.
Она осторожно присела на уголок его кровати, и ласково погладила прохладную ладонь.
- Я теперь всегда буду с тобой. Мы будем пить кофе рано утром. Вернее, я буду пить, а ты лишь наслаждаться его запахом. Будем желать друг другу спокойной ночи. И эта палата станет нашим домом. Ну, а что? Очень даже уютный дом! Главное, ведь, не где ты живешь, а с кем ты живешь. Ты со мной согласен? С милым рай и в больничной палате!
Он недоверчиво смотрел на нее, удивленно и радостно улыбаясь.
- Ну, а как ты думал? - тихо шмыгнув носом, и, смахнув непрошенную слезинку, сообщила ему она. - Я уже твоя жена. И ... Никуда ты теперь от меня не денешься!
Вечером врач вызвал ее в коридор и поставил в известность о необходимости введения больного в искусственную кому. Не сегодня. Есть еще время пообщаться. Но завтра. Или послезавтра. Нужно будет учитывать все показатели и результаты, взятых накануне анализов.
...
Она сидела в кресле рядом с его кроватью, и тихим голосом читала ему любимую книгу. Свою любимую книгу. Она ведь ничего не успела ему толком рассказать о себе. О чем она думает, что ее тревожит. Что любит. Как она относится к тем или иным явлениям. И вот сейчас, когда он вынужден молчать, она с ним разговаривала. Рассказывала о себе. А потом решила, что должна поделиться переживаниями своих любимых героев. Чтобы он тоже о них знал. И несколько минут в день читала. Вспоминая сама, и, знакомя его со своими любимыми персонажами. С их мыслями, поступками, переживаниями.
Он лежал, прикрыв глаза, спокойный и умиротворенный, ладонь его любимой жены была в его руке. Он был счастлив.
Дверь палаты тихонько приоткрылась, и светлая девичья головка любопытно заглянула внутрь.
- Ну, вот они! Здесь! - крикнула она кому-то шепотом, на мгновение исчезнув из вида.
Марк Генрихович приоткрыл глаза, с любопытством взглянув в сторону звука девичьего голоса. Дверь палаты распахнулась и показались две фигурки.
- Вы чего приперлись? - громким шепотом сердито спросила Кира у детей.
- А что? Нельзя, что ли? - капризно скривив губки, обиженно прошептала в ответ Тася. - Мы пришли дедушку с внуком познакомить. Ну, или с внучкой. Нечего ему от своих обязанностей отлынивать! - укоризненно кивнула она светловолосой головой, выставляя напоказ округлившийся животик. Женя за ее спиной бережно поддерживал беременную жену за плечи.
- Да! Марк Генрихович, Вы скоро дедушкой станете! - выглядывая из-за плеча супруги, объявил зять Киры. - Совсем немного ждать осталось. Сколько? - вопросительно взглянул он на Тасю.
Та на мгновение задумалась.
- Ну, месяца четыре, да? - неопределенно ответила девочка. - Примерно к июню! Так, что Вы должны к этому времени выздороветь. Чтобы с внуком коляску по парку возить. Или с внучкой.
- Да! Мы специально решили пол ребенка заранее не определять. Если мальчик родится, назовем Марком. А если девочка, то будет Алисой.
Слезы радости потекли у больного по щекам. Такого он и ожидать не смел! Даже и не мечтал ни о чем подобном. А Тася, подойдя поближе к кровати, неловко нагнулась, осторожно взяла сухую ладонь больного и плотно приложила ее к своему аккуратному круглому животику.
Внезапно Марк Генрихович почувствовал, что что-то толкнуло его в ладошку. Твердое и настойчивое.
- Вот! - удовлетворенно прошептала белокурая девочка. - Это он с Вами поздоровался!
От изумления больной глубоко вздохнул, радостно округлив глаза, и, приподняв брови. Он не знал, что так бывает.
- Ну-ну, мой дорогой! Не стоит так сильно переживать! - захлопотала вокруг него Кира. - Я не стала рассказывать о беременности дочери, чтобы лишний раз тебя не беспокоить. А вот, видишь, они сами пришли. Как только узнали?
- Ну, а что тут такого ? Подумаешь, конспираторы! - фыркнула беременная дочь. - Мы решили, что нечего дедушке в лучший мир уходить. Не время еще. Нужно внука воспитывать. А потом, мало ли? Может, мы еще одного родим? Или сразу двух? Как ты одна, бабуля, будешь со всеми внуками и внучками справляться? Так, что дед нам очень нужен! В хозяйстве пригодится! Пусть знает, что он нам очень нужен! А то, иж ты! Собрался!
...
Период искусственной комы был продолжительным. Более месяца. Кира ухаживала за мужем, не отходя от его постели. Все необходимое в больницу привозил зять, Женя.
Марк Генрихович тяжело переносил применяемые препараты. Но организм боролся. Кира сидела рядом с его кроватью, рассказывала о своей жизни, вспоминала, хихикала, и даже огорчалась воспоминаниям. Продолжала читать свои любимые книги.
Лечащий врач ненадолго заглядывал в палату, удовлетворенно кивал головой, и прикрывал за собой дверь. До следующих процедур. До времени применения очередных медикаментов.
Ни о какой работе, ни о каких производственных делах Кира больше не думала. Ее жизнь кардинально изменилась. Все, что было важно до этого, вызывало у нее удивление. Теперь у нее были другие заботы, другие планы, другие цели.
Есть ли что-то важнее жизни и здоровья родного человека?
Период восстановления после выхода из искусственной комы оказался крайне сложным. Но Кира была рядом и Марку ее присутствие, ее близость, придавали сил. Он боролся. Отчаянно боролся за свою жизнь. И специалисты ему в этом помогали. Наверное, действительно, новые разработки ученых, новые препараты оказали положительное воздействие. Не сразу. Потихоньку. Сначала почти незаметно. И так неделя за неделей.
Ему разрешили разговаривать. Недолго. Шепотом. Немного. Он открывал глаза и сразу искал Киру рядом.
"Где же она? А, вот! Рядом. Уснула в кресле."
Дверь в палату приоткрылась, и на цыпочках вошли парень и девушка с ребенком на руках. Девушка осторожно подошла к кровати больного и положила ребенка ему на грудь. Марк Генрихович скосил любопытный глаз. Ребенок недовольно заворочался и засипел, повернув маленькую головку в его сторону.
- Ммм ... - сердито наморщившись, пробурчал малыш, лишившись ласковых маминых рук.
Парень с девушкой тихо захихикали, с умилением переводя взгляд с ребенка друг на друга.
- Знакомься, дедушка Марк, это твоя внучка, Алиса. А потом мы тебе еще внука родим! - шепотом пообещала Тася, оглядываясь на спящую в кресле Киру.
И два человека, один, уже достаточно старый и, другой, совсем еще юный, крохотный, взглянули друг на друга одинаково любопытным голубым взглядом.
Марк Генрихович осторожно приподнял исхудавшую руку и сухой теплой ладонью потихоньку погладил внучку по завернутому в одеяльце крошечному тельцу. Ребенок тут же всей розовой ладошкой крепко уцепился за палец деда.
- Поживем еще! - радостно прошептал дедушка Марк, не обращая внимания на текущие по щекам слезы.
Проснувшаяся Кира тоже молча хлюпала носом, опять вытирая салфеткой мокрые от слез щеки. Но теперь это были слезы радости. Надежда вернулась в ее измученное сердце. Маленькие ангелочки спасут ее дорогого друга.
Жизнь продолжается ...
Конец
Миниатюрка по теме.
Иллюстрации сгенерированы нейросетью с помощью приложения Яндекса "Шедеврум" https://shedevrum.ai
