От дома архитектора Николая Фалеева я продолжил прогулку по Гагаринскому переулку мимо уже знакомого ампирного особняка Штейнгеля к перекрестку со Староконюшенным переулком.
Сколько раз я сюда возвращался, сколько времени провел, рассматривая арбатские красоты, а затем читая о них. И каждый раз, приезжая снова, нахожу столько нового!
А сколько всего я пропустил, мимо каких особняков и доходных домов проходил в своих предыдущих фото-прогулках, сколько еще остается поводов сюда вернуться! И я вернусь обязательно, хотя постараюсь не забывать и о других прекрасных районах Старой Москвы.
Но пока передо мной...
...Красоты между Старым Арбатом и Пречистенкой
Такая вот ампирная эклектика притаилась в лабиринте здешних переулков, и эти дома – одни из первых ласточек в плане возрождения Москвы после пожара Отечественной войны.
Откровенно говоря, я хотел всего лишь пересечь Староконюшенный и свернуть направо, в Пречистенский переулок, где меня ждало целых три великолепных дома, о которых я планировал написать в первую очередь. Но пройти мимо такого я попросту не смог!
Еще одна потаенная, не на главных улицах, городская усадьба.
Отстроенный из дерева, в один этаж с высоким мезонином, отчего кажется двухэтажным, главный дом с двумя флигелями, оградой и въездными воротами, богато и искусно украшен всевозможной лепниной.
Грозная львиная морда в медальоне по центру аттика в первый момент даже зародила во мне мысль: не работа ли это Льва Николаевича Кекушева? (3 фото)
Но нет, оказалось, что мой любимый гений эклектики и модерна здесь ни при чем.
Хотя, действительно…
…Украсили фасады много позднее постройки дома
Первой хозяйкой имения, отстроенного после победы над Наполеоном, была Ирина Степановна Кроткова – дочь коллежского асессора, владевшая им с 1822 по 1840 год.
(3 фото)
После нее усадьбой владел французский подданный, Петр Иванович Виллуан. При этом он даже увеличил территорию, прикупив к ней соседний участок Анны Петровны Беклемишевой – дочери губернского секретаря Петра Илларионовича Беклемишева.
(3 фото)
А в 1886 году, незадолго до своей кончины, Виллуан продал усадьбу и переехал вместе с женой Анной Антоновной и дочерьми Зинаидой и Елизаветой на Остоженку, в дом Николая Ильича Чайковского.
А новыми владельцами сделались три купца-мануфактурщика, потомственные почетные граждане, братья…
…Антон, Сергей и Алексей Гандурины
Совладельцы Товарищества мануфактур «Антон Гандуринъ с Братьями» и созданной ими ситцепечатной фабрики в Иваново-Вознесенске, они не обладали правом писать на своей продукции «Поставщик Двора Его Императорского Величества». Но, тем не менее, продукция та славилась далеко за пределами Российской Империи, благодаря чему их нередко величали некоронованными ситцевыми королями.
Участвовали они даже на выставке в Чикаго в 1893 году, где произвели подлинный фурор.
В тот год в Америку поехало 13 ивановских промышленников. Они, русские мастера текстиля, и победили, удивив и потряся всех.
А фабрика Гандуриных и вовсе получила Гран-при.
«И не могу умолчать об одном весьма лестном обстоятельстве лично для Вас. Знаете ли, чьи экспонаты по ситцам, выставленные на Колумбовой выставке, заслуживают наибольшего внимания публики и чьими публика больше всего интересуется? Вашими! Если бы я мог продавать товар из Вашей витрины, то в ней давно бы не осталось и самого маленького лоскуточка! Потому что все это есть или свое, или привозное из Европы. Подобного Вашему нет ничего…
Публика проходит мимо изящно задрапированных французских витрин с шелками и шерстяными материалами. Ожидали ли Вы, что ваши прелестные сами по себе рисунки, изготовленные для среднеазиатских дикарей, могли понравиться здесь и произвести впечатление?»
(Из письма братьям от Антона Михайловича Бочарова, торгового представителя Товарищества)
Как раз они, вступив во владение усадьбой, пригласили архитектора Константина Ивановича Андреева переделать фасады и украсить их (9 фото).
«...Появился Антон Михайлович Гандурин, который на самом деле для нашего города сделал очень много. Во-первых, он возглавил Иваново-Вознесенский мануфактурный комитет, то есть он сделал первую попытку объединить промышленников, потому что грянула очень мощная конкуренция между московскими промышленниками, костромскими и иваново-вознесенскими. Надо было держаться едино»
(Галина Карева, Заведующая музеем Ивановского ситца)
Антон Михайлович и Сергей Михайлович останавливались в усадьбе набегами, приезжая в Первопрестольную по делам, а вот исполнявший обязанности московского представителя Товарищества Алексей Гандурин, самый младший из троих, жил здесь постоянно с 1886 и до самого 1917-го, когда усадьбу, а вместе с ней и фабрику, национализировали.
(5 фото)
В главном доме и в обоих флигелях устроили коммунальные квартиры, а поселились в них в основном артисты и музыканты Большого театра.
(3 фото)
А вот видеть этот особняк в Староконюшенном могли даже те, кто никогда не бывал в этих краях. И видеть могли в кино. Главный усадебный дом в 1971 году выступил в роли общежития студентов-химиков в фильме «12 стульев» Леонида Гайдая.
«Образовалась такая большая пробка, что движение застопорилось даже на Лубянской площади. Дворник давно уже перестал поливать лошадь, и освежившийся битюг успел обсохнуть и покрыться пылью; но пробка все увеличивалась. Выбраться из всей этой каши возчик не мог, и битюг все еще стоял поперек улицы.
Посреди содома находились концессионеры. Остап, стоя в пролетке, как брандмейстер, мчащийся на пожар, отпускал сардонические замечания и нетерпеливо ерзал ногами.
Через полчаса движение было урегулировано, и путники через Воздвиженку выехали на Арбатскую площадь, проехали по Пречистенскому бульвару и, свернув направо, очутились на Сивцевом Вражке.
– Направо, к подъезду, – сказал Остап. – Вылезайте, Конрад Карлович, приехали!
– Что это за дом? – спросил Ипполит Матвеевич. Остап посмотрел на розовый домик с мезонином и ответил:
– Общежитие студентов-химиков, имени монаха Бертольда Шварца.
– Неужели монаха?
– Ну, пошутил, пошутил. Имени товарища Семашко.
Как и полагается рядовому студенческому общежитию в Москве, общежитие студентов-химиков давно уже было заселено людьми, имеющими к химии довольно отдаленное отношение. Студенты расползлись. Часть из них окончила курс и разъехалась по назначениям, часть была исключена за академическую неуспешность, и именно эта часть, год из году возрастая, образовала в розовом домике нечто среднее между жилтовариществом и феодальным поселком. Тщетно пытались ряды новых студентов ворваться в общежитие. Бывшие химики были необыкновенно изобретательны и отражали все атаки. На домик махнули рукой. Он стал считаться диким и исчез со всех планов МУНИ. Его как будто бы и не было. А между тем он был, и в нем жили люди.
– Где же мы здесь будем жить? – с беспокойством спросил Ипполит Матвеевич, когда концессионеры, поднявшись по лестнице во второй этаж, свернули в совершенно темный коридор.
– В мезонине. Свет и воздух, – ответил Остап»
Не так давно здесь даже располагался ресторан под говорящим названием «Нью-Васюки», сейчас уже закрытый... По понятной причине.
А теперь, как говорят некоторые экскурсоводы, вы можете самостоятельно все здесь осмотреть. И лучше – по-настоящему, на месте, своими собственными глазами. Ведь впереди нас ждет еще очень много прекрасного и любопытного!
* * *
Мои дорогие подписчики и случайные гости «Тайного фотографа»! Большая и искренняя благодарность каждому из вас, кто дочитал рассказ до конца.
У меня к вам большая просьба: подумайте, кому из ваших друзей была бы интересна моя страничка, кому вы могли бы ее порекомендовать? Давайте вместе увеличим число единомышленников, кто любит гулять по Москве, изучать историю ее улиц и обсуждать эти истории друг с другом.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!
