Глава 18
Стресс может нанести вред вашему организму. Сегодня я чувствую себя паршиво: устала, и у меня расстроен живот. Списываю это на то, что со дня на день придут месячные.
У меня был ужасный сон, полный нервного напряжения из-за встречи с Романом. Почему-то в час тридцать ночи мне пришло в голову, что он хочет меня видеть только потому, что ему пожелалось отчитать меня за разбитое сердце столько лет назад. От этой мысли не избавиться, как бы я ни старалась отложить её в ящик «не думать» в своей голове. Именно так справляюсь с проблемами – мысленно разделяю их по ячейкам в мозгу: «не думать», «слишком ужасно, чтобы обдумывать» и мои любимые «мысли», которые заставят меня выпить слишком много, если буду думать о них. Затем, если есть время или склонность, потихоньку вытаскиваю их наружу, когда готова к работе. Но у меня не часто бывает такая возможность, поэтому в голове в этих «коробках» хранится куча всякой всячины.
И вот около четырёх тридцати (нет, я не выспалась), когда не могла перестать думать о бедной бесплодной Эмме, мне пришла в голову блестящая идея: Роман должен стать отцом моего ребёнка! Уверена, вы уже пришли к этому выводу, но иногда мне требуется чуть больше времени.
Разве не идеально? Я знаю его, знаю его семью, я знаю историю его семьи. Могла бы просто попросить маленькую баночку спермы, и он мог бы идти своей дорогой. А может быть (именно эта мысль не давала мне уснуть почти всю ночь), он связался со мной, потому что готов дать мне ещё один шанс. Он хочет, чтобы я вернулась в его жизнь, и тогда мне не придётся беспокоиться о пресловутой пробирке; мы могли бы сделать это по старинке. Может случиться так, что последних двенадцати лет не было. Может быть, судьба привела его в винный магазин в тот день, когда я работала. Четверг – единственный день, когда я работаю допоздна.
Обычно я не верю в такие вещи, как судьба и предназначение, потому что если бы верила, то мне пришлось бы считать, что это моя судьба – быть одной и без ребёнка, а я так не думаю. Я создана для того, чтобы быть матерью. И не по какой другой причине, только посмотрите на размер моих бёдер!
Когда встала в субботу утром, наверху ещё было тихо. Поскольку Коля и Дима работают допоздна, утро иногда превращается в поздний утренний-ранний послеобеденный час, и если я не занята, то легко придерживаюсь этих часов. Но сегодня у меня были дела, которые требовалось сделать, люди, которых хотелось увидеть. Я могла начать новую жизнь с Романом!
Поэтому вскочила с кровати, приняла душ, побрила ноги, а затем натёрла душистым лосьоном все участки кожи, до которых смогла дотянуться. Разумеется, когда я всё это делала, то стояла перед зеркалом. Естественно, не могла не сравнивать тело, которое вижу сейчас, с тем, которое видел в последний раз Роман. Десятилетие не было добрым. Бёдра стали чуть шире, живот чуть менее подтянутым. Грудь ещё полная и пышная (так сказал мне один из моих бывших парней, и мне понравилось это описание), и хотя нет ни растяжек, ни неприглядных вен, у меня определенно больше не тело двадцатидвухлетней девушки. Но это не страшно, ведь и Роман тоже моложе не стал. Не то чтобы его тело когда-либо особенно привлекало. Если я правильно помню, оно было нормальным, длинным и худым, без мускулистой упругости Белова.
А почему я должна думать о мускулистой упругости Димы?
Я выкинула этот образ – оба образа – из головы и оделась. И тут же почувствовала себя лучше. Знаю, что не гожусь для мужского издания, но в одежде выгляжу гораздо лучше. Никто мне этого не говорил, – просто женская интуиция.
А потом я отправилась на встречу с Романом, чтобы позволить всему, что случится, случиться.
Любой, кто живёт в Питере и имеет хоть одну клетку мозга, знает, что летом нельзя ездить близко к набережной Черной речки. И вот я была здесь – прекрасным субботним июньским утром, в своей машине, ехала на юг, пытаясь повернуть налево на улицу Савушкина. Я нетерпеливо ждала перерыва в движении. Так долго ждала, чтобы снова увидеть Романа.
Как знак свыше, по радио зазвучала песня Аланис Моррисетт «Ты должен знать». Я обожаю эту песню. Роман давным-давно купил для меня диск, когда она только вышла, и я включала его снова и снова, несмотря на то, что ему эта песня совершенно не нравилась. Но он всегда давал мне послушать её, не жалуясь. Он был хорошим парнем. Он и сейчас хороший.
Я собиралась увидеться с Романом, и всё будет хорошо. Я смогу родить ребёнка. Это было правильным решением. Я понятия не имела, как все сложится, а просто знала, что так и будет.
Так приятно быть таким беспечным оптимистом.
***
Найти дом Романа оказалось проще, чем парковку рядом. Оно оказалось красивым, это здание с огромным крыльцом и великолепным красным клёном во дворе. Оно находилось на улице прямо к северу от набережной, что объясняло отсутствие парковки. Наконец я нашла место через три улицы. По счастливой случайности кто-то выезжал как раз в тот момент, когда проезжала мимо, но мне пришлось развернуться на улице с односторонним движением, чтобы занять место для парковки. От волнения я едва не поцеловалась бампером с другой машиной, но, выйдя, проверила – повреждений не было. Не то чтобы моя маленькая «Джетта» могла повредить такой огромный внедорожник.
Так что я была на месте. И, несмотря на пробки, приехала раньше. Ещё не было и десяти тридцати, а Роман сказал прибыть около одиннадцати. О чем я только думала, примчавшись так рано? Теперь мне пришлось ждать, как неудачнице. Я стояла перед его домом, скрытая огромным кленовым деревом, чтобы Роман не увидел меня, если случайно выглянет в окно.
Я посмотрела в окно соседней машины, чтобы убедиться, что надетое мне подходит. На мне была выцветшая джинсовая юбка до середины бедра и многослойная майка белого и голубого цветов, потому что для июня было жарко. Я могла быть призрачно белой и покрытой веснушками, но, по крайней мере, кожа, которая виднелась из-под одежды, не выглядела дряблой и целлюлитной. Из-за влажности я забрала в хвост как можно больше волос – мои кудри всегда выглядят пугающе, когда влажно. Мне показалось, что выглядела довольно неплохо. Ладно, может быть, даже лучше, чем просто хорошо.
Я была готова идти. Пойду к Роману и сделаю это.
– Катя?
Вот ведь зараза. Пока я стояла и пряталась за деревом, кто же идёт по улице от набережной с парой собак (красивым коричневым лабрадором и задиристым маленьким джеком расселом), как не Роман? Я поняла, что покраснела. Даже кончики моих ушей были тёплыми, и я понятия не имела, что сказать.
– Привет, – единственное, что пришло мне на ум.
– Я надеялся вернуться до того, как ты придёшь, но кое-кто, – он дёрнул за поводок лабрадора, – настоял на том, чтобы не торопиться.
Роман широко улыбнулся.
– Рад снова тебя видеть.
Он заключил меня в объятия, которые сначала были неловкими, но потом быстро превратились в тёплые и уютные. Я могла бы оставаться в таких объятиях весь день, вот только Роман, должно быть, бегал по набережной, потому что от него немного пахнет, но я не собиралась жаловаться. Я скучала по его запаху. Выдохнула, даже не заметив, что задержала дыхание.
– Давай зайдём, – сказал он, отстраняясь.
– Извини, что пришла рано, – сказала ему. – Наверное, неправильно оценила движение в городе сегодня. Думала, попаду в пробку.
– Без проблем, – сказал он
Я наблюдала, как Роман двинулся вдоль по улице.
– Ты разве не здесь живёшь? – машинально спросила я.
Роман весело посмотрел на меня через плечо.
– Парой домов дальше. № 104.
По какой-то причине я решила, что он живёт в доме № 105. Роман взмахом руки указал на здание, расположенное почти точно напротив.
Я шагнула на крыльцо следом за ним и чуть не была сбита с ног виляющим хвостом лабрадора. Это место было таким же милым, как и дом напротив. Я почувствовала, как у меня упало настроение, когда Роман отпирал дверь квартиры. Здесь должна быть женщина. Как же ей будет некомфортно, если, придя домой, она обнаружит здесь бывшую подружку? Я бы разозлилась.
– Ты уверен? – я заикалась, когда Роман открыл передо мной дверь. – Я имею в виду, не будет ли это странно, если кто-то придёт домой и обнаружит меня здесь?
– Зависит от того, что ты планируешь со мной сделать, – поддразнил он. – Залезай сюда. Мне жарко, выпьем. Всё очень невинно. Не волнуйся.