Ура! Наконец-то начинаются праздники, а прямо сейчас меня ждут пхали, борщ со сметаной, хачапури по-аджарски, да белое винцо в не самой плохой компании…Разве жизнь не прекрасна? - думал про себя Славик, вглядываясь в коммуникации туннеля за окном поезда лондонской подземки.
Вячеслав Комиссаров и четверо его коллег ехали после работы в грузинский ресторан Shoty, находившийся в полутора минутах ходьбы от станции метро South Kensington. Поезд следовал от станции Knightsbridge до этого самого South Kensington по Piccadilly Line. На часах было чуть за 6 вечера. Это был вторник, 19 декабря 2023 года.
Метро центрального Лондона было забито под завязку традиционным набором людей для этого места и времени: офисными работниками, спешащими домой из центра города или же из другой части города через центр в свою; счастливчиками всех возрастов, но преимущественно молодежью, у которых какие-то планы на вечер в центре, а не обыденное времяпровождение дома перед черным экраном; и туристами, примыкающими по уровню праздности, расслабленности, и готовности тратить, к лондонским счастливчикам с планами на вечер в центре.
Так как в вагонах было не протолкнуться, все Слава и его коллеги забились в свой собственный угол и ехали в тишине. Но вот поезд доставил их на нужную станцию, и они выпорхнули на платформу, влившись в поток людей, спешащих на выход. На эскалаторе рядом со Славкой, самой близкой к нему из компании, собравшейся в ресторан оказалась начальница Стэйси. Он с ней конечно же завел беседу.
x
Методом проб и ошибок, за свои десять лет жизни в Лондоне, Славик впитал и полностью принял правила общения с лондонцами его прослойки среднего среднего [не масло масляное!] класса и среднего возраста. С тех пор он себя чувствовал в Британии в своей тарелке, и больше не ощущал себя белой вороной. Кажется все было средним в жизни Славика сейчас — среднего интереса и уровня заработка работа, среднего уровня его менеджерская позиция. Неплохого, но тоже среднего уровня школа у старшей дочери, которая в этом году пошла в первый класс. Список можно этого среднего продолжать вечно.
Правила же были довольно просты: будь позитивен, не стесняйся иногда быть банальным — особенно задавая вопросы, никогда не перегибай ни с чем, не жалуйся, не пытайся шутить шибко интеллектуально, и не грузи историей, политикой, и даже излишней эрудицией. Не то, чтобы они подходили буйной славянской personality тихони Славика, который обожал книги и политику, однако результат того стоил. По мере общения с коллегами, теплели отношения с коллегами и клиентами, работать становилось комфортнее, а если добавить к этому практически полное отсутствие резких и конфликтных ситуаций — перегибов, споров и грязи, элементарно береглись время и нервы. Разумеется, иногда Слава правилами пренебрегал, а британцы спокойно закрывали на это глаза, или же сами нарушали их. Так, в период кампании референдума по Brexit’у в далеком 2016 году, тема членства в ЕС иногда становилась предметом обсуждения в пабе среди коллег [нонсенс для обычного времени, когда обсуждение политики на работе — моветон]; или же летом 2022 года, после первоначального шока, даже на клиентских ланчах и ужинах, британцы с интересом внимали тому как видит войну Слава и не перечили его репликам, которые противоречили нарративу западных СМИ [впоследствии Слава считал, что возможно они просто давали ему возможность выговориться из вежливости]; и наконец осенью 2022 года, после коронации Чарльза, та самая Стэйси во время утреннего virtual coffee break, ни с того, ни с сего выдала, что, мол, “Что неужели мы все [британцы] будем делать вид, что нам нравится Чарльз и Камилла, хотя мы все знаем какие же они мрази после истории с Дианой и презирали их все эти годы?” Британские коллеги вежливо покивали в ответ [вероятно сами прифигев от того, что изрыгнула из себя внезапно Стэйси утром обычного рабочего понедельника], а Слава хлопал глазами, фиксируя редкий отход от британских норм поведения на рабочем месте.
Сегодняшняя вылазка в ресторан была результатом кропотливого труда Славы по построению отношений на новом месте работы [новом относительно, прошло уже почти два года с тех пор]. Он решил впервые позвать коллег с которыми завязались приятельские отношения на работе на drinks. Местом выбрал “экзотическую кухню” — грузинский ресторан. Британцы умеют легко и непринужденно отказать, а лондонцы среднего возраста — эти белки в колесе одного из самых бойких городов мира, найдут тысячи причин почему они не могут найти для вас времени, особенно то в предрождественский сезон. Однако, коллеги не отказались, и не без энтузиазма согласились сходить со Славой в неведомый ресторанчик в получасе дороги от офиса.
x
Стэйси, а ты можешь мне назвать какого-нибудь грузина? — начал непринужденно разговор Слава, стоя на эскалаторе поднимающимся ввысь рядом со Стэйси.
Честно говоря, нет, не считая выступления их группы на последнем Евровидении — чуть полноватая блондинка Стэйси, улыбнулась ему, обнажив свои малость кривые, но белоснежные зубы.
Славик вспомнил, что Стэйси была фанатом Евровидения, и про себя ухмыльнулся.
А вот и нет, ты знаешь! Сталин был на самом деле не русским, а грузином — улыбался в ответ довольный собою Славко.
Ой, как интересно — улыбалась в ответ Стэйси, которая вполне могла и не знать кто такой Сталин, и сходя с эскалатора спросила Славу — а почему ты выбрал пойти именно в грузинский ресторан?
Он помахал рукой Ли, Майклу, и Суните [остальным ребятам из их компании], показав направление нужного выхода со станции, и стал отвечать ей — Понимаешь, Стэйси, грузинская кухня по отношению к русской — это что-то типа индийской по отношению к британской. Иностранная, но своя, и очень популярная, чуть ли не популярнее собственной, если судить по количеству грузинских ресторанов в Москве. Господи, да и в Лондоне грузинских ресторанов штук эдак 15, а русских всего 3, при том, что русских в Лондоне под сто тысяч, а грузин не более парочки тысяч.
Mmm, interesting — вежливо кивала Стэйси.
Получив несколько вялый ответ, Слава начал беспокоится, а не переборщил ли он, как всегда, с эрудицией.
x
Стэйси была человеком особенным, но в то же время характерным для современной Британии. Ей было чуть за сорок, она происходила из семьи низшего среднего класса из Манчестерщины [города Болтон, если быть точным]. После окончания средненького университета, начав карьеру секретаршей в отделе иммиграционных услуг юридической фирмы, она сумела перейти на профильную работу в той же фирме, получив необходимую квалификацию и обучение за ее счет. Звезд с неба Стэйси не хватала, а брала как говорят в народе “задницей” — то есть усердием и усидчивостью.
Сегодняшняя Стэйси представляла собой не лишенную сексуальности 40-летнюю офисную теточку, обожающую яркие платья и каблуки [что есть редкость для современной британки, которая предпочитает обувь попроще]. Она работала в той же фирме, что и 20 лет назад, только уже не девочкой-секретаршей, а солидной старшей менеджершей, которая вела нескольких ключевых глобальных клиентов компании, стабильно из года в год наращивающая объем продаваемых фирмой услуг. Несмотря на свою беловоротничковость, Стэйси чуть не ли не гордилась отсутствием всякой претензии на рафинированность или интеллигентность [в их понимании с точки зрения восточного европейца]. Так, на недавнем клиентском ужине в ресторане на набережной в районе Docklands, что у Тауэрского моста, она гордо рассказывала о том как ездила в Париж, ради похода с детьми в Disneyland. Слава спросил ее — А как же Лувр и галереи? Это же ПАРИЖ! На что, Стэйси безо всякого стыда отвечала — Ты же знаешь меня, ну какие галереи и я ?!
Своим же она считала каждодневный просмотр сериалов на Netflix на диване под белое винцо с сыром в своем загородном коттедже с 5 комнатами [по-русски с 6-тью, включая гостиную] и 2 туалетами в Essex’e [графстве к северо-востоку от Лондона, своего рода аналогом Московской области в этом направлении]. Да, и вино, и сериальчики, каждый день, как она сама уточнила это во время прошедших рабочих drinks, гордясь винной подпиской в сети магазинов Waitrose [чья аудитория — уровень “выше среднего”], которые им с мужем каждый что ли месяц привозят очередной ящик.
Однако, какое мне дело, что она любит вино и не любит читать, коль она хороший лично для меня начальник, который уважает меня? — был вердикт Славы по отношению к начальнице.
x
А Грузия — это Россия? — без сарказма спросила Стэйси, продолжая разговор, прикладывая телефон к турникетам на выходе из станции, чтобы расплатиться за поездку.
Хихикнув про себя, Славик удержался от пошлой шутки, и добродушно ответил — Нет, но у нас есть с ними пара спорных территорий. Видишь ли, у нас некоторое время назад с ними была небольшая война.
А, ну конечно, куда ж без войны! — сухим тоном и без грамма издевки ответила Стэйси, просто констатируя подтверждение стереотипов дремучего среднего британца [коим она являлась] о России.
Компания коллег поднялась по ступенькам из вестибюля станции, и оказалась на площади с красивым историческим названием Cromwell Place. Типовая беломраморная застройка конца XIX века выглядела, как всегда, строго и изящно, а гирлянды, и свет в окнах и пестрая публика делали сей городской пейзаж еще краше. Любой местный ракурс отлично подойдет на открытки.
Слава повел компанию перебежать через дорогу в сторону зеленой неоновой вывески “Georgian Cuisine”, и уже через секунд пятьдесят они спускались в подвал характерного stucco terraced house.
Hello — поприветствовала компанию миниатюрная миловидная брюнетка-грузинка в черной майке и голубых джинсах, с густыми вьющимися волосами, красной помадой на устах, и характерным носищей.
We’ve got a table for five for 6 30 — отвечал Слава.
Вячеслав, верно? — спросила грузинка, произнеся имя без акцента.
Он, самый! — улыбнувшись ответил Слава, слегка напрягшись от перехода на русский язык.
Начитавшись новостей о том как некоторые жители всех бывших республик Союза после начала войны учуяв подходящий момент решили отыгрываться на русском языке и русских, Слава всегда готовился к тому, что перед ним русофоб.
Замечательно, проходите. Вам столик в углу подойдет? — вежливо уточнила грузинка.
Да, отлично, ага, спасибо — отвечал Славик, у которого на душе отлегло, что грузинка кажется из “нормальных”.
Компания разделась, расселась, разложилась. Уже пару минут каждый вглядывался в меню, хотя Слава уже давно знал что закажет, и просто выжидал из вежливости остальных.
В этот момент, когда он начал скучать и перестал концентрироваться на своих делах, его уши опознали русскую речь на расстоянии двух столиков от него. Он прислушался к диалогу, не поворачивая головы.
Это был мой side hustle. Я пытался торговать готовыми обедами на дом, когда жил тут неподалеку — на Sloane Square. Там даже был Russian angle, но выходило слишком дорого — около сорока фунтов в день, то есть цена ужина в ресторане или очень близко к ней, и в итоге я решил оставить этот бизнес по причине его бесперспективности.
Слава аккуратно и “невзначай” повернулся нужным образом, дабы поглядеть на источник сих слов. Он увидел компанию из трех сверстников [то есть тридцатилетних] — светло-русого парня c короткой стрижкой и без заметной растительности на лице, и двух интеллигентных выбритых кавказцев с заметной щетиной, одетых в черные водолазки, внимающих своему приятелю.
Парень сидел на стуле, а приятели напротив него на диване, прижавшись к стене. Им уже принесли бутылку белого, но их тарелки были все еще пусты.
Слава пожал про себя плечами [чай не в первый раз встречается с соотечественниками в Лондоне в постсоветском ресторане], и был рад, когда его коллеги отрапортовали, что наконец определились с едой. Он махнул грузинке на баре, дабы сделать заказ, и оглядел зал, который все больше и больше наполнялся людьми.
Грузинские рестораны Лондона имеют обыкновение открываться после после 5-6 вечера, поэтому их рабочий день только лишь начинался. В противоположном углу сидела компания светленьких славянских девчонок, уже смакующих что-то с тарелочек. За соседним столиком сидел мулат со своей белой герлфренд — кажется щирые британцы. Только, что спустились с улицы в ресторан пара молодых украиноязычных ребят, чьим родным языком судя по их речи всё-таки был русский.
x
Ты когда-нибудь был в Грузии? — спросила Славу Сунита, после того как компания сделала общий заказ грузинке на смеси английского и русского.
Нет, я не был, однако страна очень сейчас популярна среди тех, кто покинул Россию из-за войны. Для въезда туда не требуется виза, и у России есть прямая граница с ней. Там их сейчас около сто тысяч, и еще тысяч тридцать там жило до войны, там всегда было русское меньшинство еще с XIX века, когда они добровольно стали частью России — отрапортовал Слава, получив в ответ вежливое — ммм, интересно.
Господи, опять переборщил с деталями — подумал про себя он.
Беседа затем перешла на банальные темы о планах на рождественские каникулы и планируемые отпуска в новом году. Через несколько минут принесли домашнее белое грузинское вино. Все за столом дружно чокнулись, произнеся “cheers” и сделав по глотку.
x
Столику с русскоязычной компанией между делом вскоре принесли еду. Пхали, лобио, хинкали, хачапури по-аджарски, и борщ. Последние два блюда были заказом светло-русого парня.
Уши Славы, пытаясь фокусироваться на абсолютно неинтересном ему разговоре с коллегами про секс-скандал с CEO одного из клиентов, уловили следующий обмен фразами со стороны русскоязычной компании:
Ну, что, доволен? — спрашивали кавказцы.
Отож! Я скучал по родному борщу и любимому хачапури несколько лет — искреннее отвечал светло-русый.
Слава подумал — Боже, прямо как я!
Он тоже не ел ни борща, ни грузинской кухни уже несколько лет. Интерес к кухне родных краёв пробудился у него случайно, буквально несколько недель назад. Предыдущие десять лет он не питал никаких чувств к ней. Напротив, он считал “зачем эти все оливье да солянки, когда здесь столько кухонь мира в одном городе?”, однако ностальгия по дому внезапно взяла свое.
Вскоре у стола компании появилась грузинка с подносом с борщом лично для Славы, и хачапури по-мегрельски и ассорти набором из пхали, заказанных им на всех, после того как оказалось, что Ли и Сунита не выбрали ничего традиционно грузинского — взяв себе кебаб и рыбное блюдо соответственно.
А, это твой странный свекольный суп, который ты готов есть даже вечером? — по-доброму подкалывала Славу Стэйси.
Стэйси, я знаю, ты не запомнишь, но это не просто свекольный суп, а борщ! По важности для нас он вроде вашего roast dinner. Я не могу его не любить — отвечал Слава.
Он пригубил винца, добавил в суп сметанки [точнее creme fraiche] и принялся за трапезу. Пхали и хачапури зашли компании, и Слава почувствовал себя довольным. Drinks похоже удались.
После пятой или шестой ложки супа, его уши опять стали фокусироваться на соседней беседе на русском, а не том, что обсуждали за его столом.
…Да, я продал им ту компанию, и решил вернуться к своему основному бизнесу. Никуда его денешься от этого Финтека — продолжал рассказывать про свои дела светло-русый чувак.
Эта пара фраз послужила для нашего Славки ударом под дых, а следующая отправила его словно в нокаут.
…слушай, мои сотрудники, ребята примерно 25 лет, они не такие как мы, им не нравится кальян, они ходят тусоваться в другие места… — сообщал кивающим на его реплики кавказцам все тот же светло-русый чувак.
Коллеги трещали про сплетни на работе про клиентов и старших начальников, Слава делал вид, что слушает их, и даже вставил парочку междометий, однако внутри он рефлексировал совсем о другом. Его внимание полностью переключилось на беседу за соседним столиком, из которой он еще уловил, что светло-русый недавно себе купил домик в Челси, и жил несколько лет в Дубае, где у него тоже был свой бизнес. На теме Эмиратов ребята за столиком остановились на несколько минут, обсуждая введение корпоративного налога на прибыль в сей стране летом этого года.
Да ведь…это же сверстник. Вряд ли он меня старше более чем на пять лет — Слава начал переводить свои противоречивые чувства в мысли, а его уши невольно продолжали ловить речь светло-русого. Кажется кавказцы все это время только и слушали своего приятеля.
Знаешь, был у меня сотрудник. Парень лет 29, он очень был зол, что я его уволил, ругался, что теперь не может платить дочери за частную школу. Но что мне поделать? Значит, придется в государственную…Там ведь тоже учат детей!
Светло-русый и кавказцы вместе заржали.
Слава не был пьян, напротив, он даже отрезвел от своих эмоций. Он почувствовал себя очень маленьким и ничтожным, слабеньким, и что самое главное — глупеньким.
…Выходит…я просто какая-то песчинка к своим 36 годам на зарплате, да еще и которая не может позволить частную школу своим детям… А вот тут рядом…прямо рядом со мной..сидит сверстник, который имеет свою компанию, сотрудников, которым платит столько, что они могут позволить платить за частную школу, а сам он зарабатывает, похоже, сотни тысяч фунтов…имеет свой дом в Челси о котором мне только мечтать…и, самое главное, что это не какой-то там небожитель, а такой же чувак с виду, как я, вот прям здесь…на расстоянии вытянутой руки, а не на экране или обложке глянцевого журнала…Он говорит по-русски прям как я, в нужных местах подмешивая английское выражение или словечко. Не сильно выделяется он и внешне. Тоже вроде русский. Тоже любит хачапури-по аджарски и борщ...Но между мной и им — зияющая пропасть…Выходит, я за свои 20-22 последних года, более-менее осознанной жизни принимал неправильные и нерациональные решения, ленился, а вот человек в это время все делал ВСЕГДА как правильно и как нужно во всем: от выбора друзей и хобби до выбора специальности, а не по дуновению настроения и души, и вот результат? Или это что-то механическое — уровень IQ может у парня повыше на пунктов 20, а может и 40, или же чувак просто происходит из заведомо высшей страты, так что сравнивать бесполезно? Разум Славы перебирал варианты отмазки и объяснений для себя, но ни одно из них не успокаивало его задетое эго.
Разговор за соседним столиком неожиданно перешел к теме музыки.
…Да! А вы не были что ли тогда в 2017 на концерте Кровостока, когда они сюда приезжали? — спрашивал светло-русый кавказцев.
И я тоже был на том концерте в апреле в клубе the Venue…— запивая белым вином, думал про себя Слава, поражаясь сколько мелких вкусовых схожестей он имеет со светло-русым.
Слав, а вы ходили со своими малыми [англ. little ones] когда-нибудь в Legoland? — вернула на какое-то время на землю обратно Стэйси нашего героя.
Legoland в Виндзоре? Нет, к сожалению. Все откладываем, но вот парням нашим скоро исполнится по два года, и мы туда собирались сходить — ответил Славон.
x
…Ксения моя? Нет, мы разведены. Но все по-человечески, мы общаемся, совместно воспитываем детей. — уловил очередную реплику светло-русого Слава, и наконец, стал нащупывать почву у себя под ногами.
Спокойно, спокойно…Отдышись. Ведь, положа руку на сердце, я не чувствую себя неудачником, и я не думаю о таких вещах. Более того, вот кажется, нашлось что-то в чем я его “лучше”. Хотел экзотическую жену — получил элегантную хорошенькую японочку Фумико. Тьфу, тьфу, тьфу, все бывает, но вроде разладом и разводом не пахнет. Хотел детей — получил троих, даже на одного больше, чем планировалось [сказалась генетика Фумико, у которой самой было двое братьев-близнецов]. Хотел пожить за границей и не угодить в лихой русский водоворот — ну вот, кажется пронесло. Хотел заниматься актуальным для современности ремеслом — кто будет спорить, что иммиграция — это не актуально? Хотел научиться делать деньги на акциях? После пары лет в минус, вот, наконец, научился делать пару тысяч в год в плюс на продаже акций и дивидендах. Хотел жить в коттеджном доме, как жили герои западных фильмов из детства 90-х? Живи! Ну а то, что домик похож внутри по планировке на тесную большую квартиру хрущевку и платить несколько сотен тысяч еще двадцать пять лет, ну извините :) Ну то есть, все что хотел, выходит я получил? Так, что же — выходит, я мало и не того хотел? — философствовал Слава, доедая хачапури по-аджарски под остатки в бокале винца.
Эй, Слав, а что это за странные буквы на стене? Что это за алфавит? — стажер Майкл, добрый английский малый из Йоркшира, правая рука Славы на большинстве клиентов, пришел на помощь ему, вырвав его из плена тягостных дум.
Слава включился в беседу с коллегами ни о чем, а уши его перестали улавливать монолог светло-русого кавказцам, которые вскоре закончив ужин, покинули ресторан.
х
Заслышав традиционную для этого района французскую и русскую речь, выйдя на улицу, Слава не смог отделаться от соблазна прийти домой на час-другой позже. В конце концов, Фумико его отпустила сегодня на вечер for good и можно было не спешить домой, коль сегодня к ней из Брайтона специально приехали помогать следить за тройней их маленьких обезьянок её родители.
Доведя коллег до входа в метро, Слава сообщил им, что у него есть “еще одно дело” в этом районе, и попрощался, пожелав коллегам Merry Christmas и Happy New Year, в ответ услышав от большинства из них не то же самое, а пресное корпоративное “Happy Holidays”. Впрочем, он сам виноват, не фиг было гордиться тем, что “русские с 1917 года не отмечают рождество” — британцы просто хотели быть вежливыми.
Слава зашел в ларечную лавку индуса в вестибюле станции South Kensington купить себе сигарет и имбирного пива в баночке с алкоголем [обычный ginger beer в Британии продается без алкоголя].
Чуть отойдя от здания станции, Слава открыл пачку, и закурил сигарету, моментально прокашлявшись с непривычки. Выкурив ее, он поглядывал, то на радующих глаз праздных молодых людей, прогуливающихся в округе, то на белый особняк Institut français, располагающийся прямо напротив станции метро.
Добавив к винцу в пузе еще алкоголя, и закурив вторую сигарету, Славу побрел по направлению на юго-запад. Его начало ласкать чувство меланхолии. Когда-то он также с пачкой сигарет и бутылкой сладкого алкогольного коктейля в банке возвращался домой пешком после нервного дня на работе или после из института с заваленного экзамена, проводя не менее полутора-двух часов в дороге. Ему начала вспоминаться его Москва: школа на родном Аэропорте; Ленинградка; родной РГГУ, офис первой приличной работы на Павелецкой; Тверская, где он мечтал жить; и еще много, много всего.
Зная, что большинство состоятельных русских Лондона живет именно в той местности по которым, сейчас проходил его маршрут [по Челси и Кенсингтону до станции Imperial Wharf], аккуратно вглядываясь в лица прохожих, Славе начинало казаться, что каждый третий из них — тот самый представитель русских мажоров, которым он завидовал.
Щекотливые чувства на душе сглаживались эстетическим кайфом от лицезрения окрестностей — темных улочек Лондона с особняками; их шикарных гостиных, в некоторые из которых можно было заглянуть через окна с улицы; старинных фонарей на улицах. Антураж был походил на сцены фильмов в стиле noire.
x
На подступах к станции Imperial Wharf, после того как баночка со сладким пивом была выпита и десяток сигарет были скурены, а загадочный светло-русый предприниматель был отрефлексирован уже окончательно, до Славика дошла нехитрая мысль, что период кристаллизации его поколения уже давно закончился; представители его поколения обрели свою финальную форму, обнаружив себя кто где, в зависимости от собственных усилий или случайных обстоятельств; и надо просто принять жизнь такой как есть, в конце концов у него все так уж плохо.
x
Слава сел в полупустой поезд Overground, расположившись напротив толстой африканки на вид лет пятидесяти. Она неприветливо оглядела его усталыми красными глазами, и вернулась опять тупить ими в пол. Скорее всего она работает какой-нибудь уборщицей — подумал Слава.
Поезд двинулся по направлению на юго-восток, прямо до станции Peckham, где и жил наш герой. Слипающимися глазами, вглядываясь в окно поезда, он глядел на крыши вечернего спального Лондона, с высоты надземной ветки метро [по которой он ехал].
Где-то посередине пути, африканка потянулась к своему телефону и начала разговор по нему на французском. Он звучал из ее уст грязно и некрасиво, но это явно был для нее один из ее родных языков, и Славе подумалось, что его уровень японского в разы ниже знания французского этой африканки. Выходит, и она не глупый человек? И не стоит ее списывать в недочеловеки из-за того, что она на вид зарабатывает в 3-4 раза меньше, чем я…Вероятно у меня такая разница в доходам со светло-русым, только счет не в мою пользу…Интересно, он также свысока смотрит на меня? Неприятно…
Клемент Таралевич,
Декабрь 2023, Лондон.
- Рубрика "На чужбине" на сайте Vatnikstan.ru, где выходят мои статьи о русских эмигрантах
