В этом новом году на Рождество выпал последний беззаботный (именно беззаботный) день каникул и последний день настоящей пушкинской зимы. Понимая, что уже завтра буду нестерпимо скучать по солнечному свету и морозному воздуху, я решила как можно больше времени провести в этот день на улице. Поэтому, позавтракав, мы сразу отправились на прогулку.
Раннее утро перед рассветом — самое холодное время суток, и на улице наше дыхание, смешиваясь с морозным воздухом, покрывало шапки, шарфы и ресницы лепестками изморози. Солнце только-только начало подниматься над горизонтом — оно замаячило где-то в конце улицы, и от его света дым, струившийся из печных труб, становился розовым. А дыма было много — деревенские жители спешили протопить печи после холодной ночи.
По тихой улице, скрипя чересчур громко подмёрзшим снегом под сапогами, мы дошли до нашей речки. За неделю 20-градусных морозов она, наконец, встала. Лишь один своенравный узкий поток, вырывающийся из-под моста под небольшим уклоном, не хотел никак перемерзать.
Реку питают ключи, и чуть ниже по течению на берегу расположен родник, который бежит круглый год — вода в нём теплее речной на несколько градусов, и даже руки в ней не стынут.
Перебравшись по мосту на другой берег, мы пошли выше по течению реки — на противоположный край деревни, где заканчиваются дома и начинаются поля и леса. Здесь река перемёрзла полностью, снег запорошил лёд и нигде не было видно полыней, хотя приглушённое журчание воды всё ещё слышно.
В низине в утренний час сумрачно. Там, куда падают пятна света, снег кажется розовой арбузной мякотью, а там, куда свет ещё не проникает, сугробы окрашены в густые и холодные синие тона.
От реки по переметённой дороге, по которой с прошлого года, видимо, никто не ездил, мы вернулись в деревню, и снова вышли на берег — туда, где в реку впадает тёплый источник. Ещё несколько лет назад в этом месте был пешеходный мост, который сокращал заречным жителям путь к роднику и автобусной остановке. Но в один из весенних паводков переправу снесло и восстанавливать её никто не стал.
Пользуясь тем, что река мелководная и местами в кои-то веки промёрзла до самого дна, мы не стали возвращаться к автомобильному мосту и перешли на другой берег по льду.
Мы вернулись домой и около часа отогревались чаем, смотрели в окно на птиц, пока солнце, так и не поднявшись высоко, уже наметило траекторию своего заката. Как же коротки эти зимние дни!
Печные трубы по всей деревне продолжали выпускать сизые дымки, и по каким-то не понятным мне физическим причинам этот дым складывался в аккуратные горизонтальные полосы и повисал недалеко от земли.
Вырвав себя из объятий тёплого дома, я решила в последние светлые часы сходить на лыжах в лес, где мы не были с декабря. Проложенную мной лыжню уже запорошило, и она едва читалась на искрящемся белом покрывале.
Хорошо, что звери, любители использовать для своих перемещений утоптанный снег, оставили целый ворох следов на исчезнувшей тропе, и по ним можно было с легкостью определить нужное направление.
Внутри массива ориентироваться стало сложнее, потому что снег, который в условиях безветрия и мороза прилип к веткам деревьев, заставил их склониться низко-низко к земле, целые кроны загромождали теперь путь, и это изменило лесной пейзаж до неузнаваемости.
Я была в этом лесу десятки раз в разные времена года и, кажется, помню каждое дерево на пути. Но теперь все они выглядят совершенно иначе и порой я начинаю сомневаться — а правильно ли я иду?
Пролезать под завалами деревьев непросто. Постукивания лыжной палкой по веткам, чтобы с них слетел снег, ситуации не помогают — снег слетает, но согбенные деревья, придавленные морозом, остаются в том же положении. Местами мне приходится садиться на корточки (оставаясь в лыжах), пригибаться низко к земле, чтобы пролезть под арками из спутанных веток.
С трудом пробравшись сквозь лиственные заросли (в том числе окольными путями в самых густых завалах), я, наконец, выхожу в просторный, преимущественно сосновый, лес, нахожу со второго раза нашу тропу с различимыми вмятинками лыж, но прохожу по ней только пару километров.
В лесу во втором часу дня уже почти темно, солнце пробивается сквозь полог редкими лучиками, которые только дразнят, но никак не освещают путь. Я нахожу свежие следы зайцев и куницы на синем снегу, стою молча посреди сосен, дышу и слушаю возню дятла. А потом начинаю путь назад, ведь дальше ещё более густые буреломные участки, сквозь которые сложно пробираться и без согнувшихся по весом снега деревьев.
Но даже такая небольшая прогулка по лесу заряжает меня энергией. Довольная, раскрасневшаяся, с растаявшим за шиворотом снегом я возвращаюсь домой. Солнце вскоре окончательно спрячется за лесом, и в вечерней темноте на улицы деревни опустится густой туман — идёт обещанное потепление.
На завтра солнце появится лишь на рассвете — узкой полоской ярких красок в темноте давящего неба. Днём температура поднимется до -4, а ещё через день перепрыгнет через ноль.
Сильный западный ветер обтреплет поникшие деревья, повалит на пол оставленные на крыльце лыжи и палки, покроет окна каплями мороси, а снег намокнет, осядет и будет съезжать с крыши с устрашающим грохотом.
На этом пока всё. Спасибо, что дочитали до конца. До скорых встреч!
