Закон о РЕПО, который пытаются принять в сенате США, чтобы передать в пользу Украины замороженные внутри страны и в ЕС активы российского Центробанка на $300 млрд – это попытка «сократить путь через всю американскую судебную систему, просто игнорируя международное право», пишет колумнист Bloomberg Андреас Клут, освещающий американскую дипломатию, национальную безопасность и геополитику.
РЕПО – это двухпалатный и двухпартийный закон, спонсируемый лидерами республиканцев по вопросам внешней политики: Джимом Ришем, высокопоставленным членом сенатского комитета по международным отношениям, и Майклом Макколом, председателем комитета по иностранным делам Палаты представителей. Суть его столь же смелая, сколь и простая, утверждает автор. Закон, если он станет таковым, позволит президенту США конфисковать миллиарды долларов, принадлежащие российскому центральному банку, но хранящиеся в США, и вместо этого передать эти деньги украинцам. Речь идет об активах на $5 млрд из американских фондов, большая часть средств находится в ЕС в европейских депозитариях, но политики надеются, что после шага США Европа осмелеет.
Ингрид Бранк, эксперт юридической школы Вандербильта, видит только три законных шага передачи активов одной страны другой в рамках международного права, и все они не подходят для Украины.
Один путь лежит через Совет Безопасности ООН. Если Россия нарушила международное право, вторгшись в суверенного члена ООН, Совет мог бы наложить репарации на Кремль. Но Россия является членом этого Совета, обладающим правом вето, как и ее партнер Китай, поэтому этого не произойдет.
Другой путь мог бы пройти через международное мирное соглашение. Представьте себе Версальский договор, положивший конец Первой мировой войне и наложивший репарации на Германию. Но это может произойти только после окончания войны, а западу нужно прямо сейчас доставить деньги Украине, чтобы она победила.
Третий вариант, как утверждают некоторые, – это обычное международное право. В отличие от договора, основанного на договоре, это совокупность прецедентов, которые страны признают обязательными. А обычное право прямо допускает «контрмеры» против стран, нарушающих закон. Но разрешение есть у жертвы — в данном случае у Украины. Существуют лишь слабые прецеденты принятия контрмер третьими странами, и ни один из них не был бы в масштабе захвата национальных валютных резервов.
Более уместно, говорит Бранк, побудить нарушителей к соблюдению прав контрмерами. Скажем, если вы закроете свое воздушное пространство, нам будет разрешено закрыть свое до тех пор, пока вы не откроете его снова. Контрмеры не предназначены для самопомощи третьих стран, которые хотят выплатить компенсацию странам-партнерам, ставшим жертвами агрессии.
Закон о РЕПО признает эти проблемы, идя другим путем: просто прописывая полномочия на конфискацию во внутреннем законодательстве. Это позволит сократить путь через всю американскую судебную систему, но за счет игнорирования международного права.
Одним из практических последствий принятия закона может стать сигнал Китаю и другим странам, имеющим напряженные отношения с США, о том, что активы их центральных банков в следующий раз будут конфискованы — если, скажем, Китай нападет на Тайвань. Поэтому они удвоят свои усилия по хранению резервов в нейтральных банковских центрах и в валютах, отличных от доллара и евро. В долгосрочной перспективе это может подорвать мощь Америки, уверен Клут.
Однако более насущная проблема заключается в том, что принятие специальных законов о конфискации суверенных активов выглядело бы лицемерием для большей части мира. Это нивелирует заявления Запада о том, что Украина находится на передовой линии глобальной борьбы за защиту «международного порядка, основанного на правилах». Страны от Индонезии до Южной Африки и Бразилии не верят в это. Они думают, что США делают все, что хотят, а потом оправдывают это. Конфисковав российские активы с помощью специально разработанного законодательства, Вашингтон подпитает эту историю лицемерия и еще больше оттолкнет так называемый Глобальный Юг.
Честь имею!
