Проснулась Марина, когда в комнате стало очень шумно. Незнакомые люди о чем-то говорили, доставали какие-то бумаги, что-то на них писали. А потом забрали Сашу и ушли.
- Не переживай, - сказала девушка в форме. – Скоро и за тобой приедут.
Девочка не понимала, кто за ней приедет. Больше всего ее волновало, что Сашеньки нет рядом. Мама будет ругать, что она потеряла братика…
Уже под утро Марину привезли в детский дом. Сначала ее осмотрел врач, потом какая-то тетя взяла девочку за руку и отвела в душевую, вымыла и подала чистое белье, фланелевый халатик и колготки.
- Одевайся и пойдем со мной, я тебя покормлю, - сказала женщина. – Ты голодная?
Девочка кивнула головой. В просторной столовой, куда ее привела нянечка, стояло несколько маленьких столиков со стульчиками. «Совсем, как в нашем детском саду», - подумала Марина. Она села за стол, на который нянечка поставила стакан с какао, манную кашу и булочку.
- Ешь, скоро все ребята проснутся и придут завтракать. Тогда и познакомишься, - нянечка погладила девочку по голове, вздохнула: «Еще одна сиротка, что же это за матери такие, которым собственные дети не нужны!».
Когда в столовую ворвалась ватага детей, спешно занимающих места за столиками, Марина подошла к нянечке и спросила:
- А где мой братик?
- Почем мне знать? – пожала плечами женщина. – Наверное, в дом малютки отвезли, он же еще совсем маленький.
Что такое «дом малютки», Маринка не знала, но понимала одно – Саши больше нет рядом, и от этого в груди становилось холодно, тоскливо и страшно.
А полугодовалый братишка Марины в это время лежал на пеленальном столике в кабинете заведующей дома малютки Василины Федоровны. Ее помощница Наташа кормила мальчика из бутылочки молочной смесью. Склонившись над ребенком, она приговаривала:
- Кушай, сладенький, совсем проголодался, вон как наяривает!
- Вот не понимаю, чего этим мамашам не хватает! – возмущалась Василина Федоровна. – Сколько лет работаю в доме малютки, а каждый раз, когда привозят вот таких брошенных детей, сердце кровью обливается.
- И не говорите. Мальчик-то какой славный, - кивнула головой Наташа. – Глазенки голубенькие, волосенки светленькие…
- Так ведь и здоровый! Медик после осмотра сказала, что никаких проблем со здоровьем у него нет, развивается в соответствии с возрастом. А мать бросила, да еще где? Прямо на улице.
- Ваша правда, могла бы в учреждение принести и отказаться по-честному. А если бы с ребеночком в парке что-то случилось. Видано ли дело оставить малыша с пятилетней сестренкой!
- Я б таких мамаш, Наташа, вот честное слово, принудительно стерилизовала, чтобы не могли вообще рожать больше! Думаешь, она горевать будет, прибежит и будет просить отдать ей детей? Как бы не так! По пьянке заделает себе еще детей, а потом так же бросит! – выпалив сгоряча такие страшные слова, Василина Федоровна отвернулась к окну, помолчала с минуту, а потом сказала, - впрочем, может быть и к лучшему.
Наташа удивленно взглянула на заведующую.
- Что ж тут хорошего? Сейчас в дом малютки, потом в интернат, а потом один на всем белом свете мыкаться будет. Ни родных, ни близких.
- А мы с тобой на что? – спросила Василина Федоровна, подходя к Наташе, которая уже закончила кормить Сашеньку и переодевала его в чистые ползунки. – Наша с тобой обязанность не дать пропасть этому маленькому человечку в одиночестве, не потеряться в огромном мире без поддержки.
- Думаете, его кто-то усыновит? – Наташа качала Сашеньку на руках, наевшись, ребенок мирно посапывал.
- Не думаю, а знаю, - твердо ответила Василина Федоровна. – Есть у меня на примете одна очень состоятельная пара иностранцев. Они давно просили грудничка, живут в Италии, очень состоятельные люди, правда, уже немолодые, но это уже не наше дело. Этот мальчик полностью подходит под их описание – светловолосый, голубоглазый. Обещали хорошо заплатить… А ты, когда они приедут, не вздумай брякнуть, что у него мать алкашка. Эти европейцы очень мнительные, думают, если мать пила, то и из ребенка ничего путного не выйдет… Только бы не нашли ребенка в другом учреждении.
- Будем надеяться…
Утро выдалось теплым и солнечным. Стоя на площадке рядом с песочницей, Марина Владимировна встречала воспитанников. В калитку входили мамаши и папаши, ведя за руку детей.
- Здравствуйте, Марина Владимировна, - приветствовали они воспитательницу. А она улыбалась, кивала головой.
Начиналась первая рабочая неделя после отпуска. Целый месяц детский сад, в котором работала Марина, был на ремонте, а сотрудники наслаждались отдыхом. Теперь все в сборе и опять начнется полная детского смеха, забот, занятий с малышней жизнь.
Дети тоже соскучились по своей воспитательнице, радостно показывали игрушки, которые приносили с собой, хотя Марина Владимировна этого не одобряла. Она считала, что в группе достаточно кукол, машинок, кубиков и конструкторов. К тому же из-за личных игрушек между детьми часто возникали конфликты.
- А мне папа новую куклу купил, - сказала Леночка, показывая воспитательнице новую игрушку.
Марина вспомнила, что случилось со старой куклой, которую Леночка принесла в детский сад еще до отпуска. Девочки оторвали ей голову. Ох, как непросто пришлось тогда воспитательнице. Из-за той куклы девочки подрались в раздевалке, Леночке даже расцарапали щеку, и на коже девочки выступила капелька крови.
Заведующая тогда отчитывала Марину Владимировну, как провинившуюся девчонку.
- Вы знаете, кто ее отец! Да одного его слова хватит, чтобы мы все вылетели отсюда и больше никогда не смогли найти работу! – выговаривала заведующая Марине. – Как хотите теперь уговаривайте его, чтобы не стал жаловаться, куда следует.
- Но это же дети, с ними разное бывает… - попыталась оправдаться воспитательница.
- Разное? А вот я не хочу даже слышать, что вам ответит папа Леночки, когда вы ему это скажете! – все больше повышая тон, говорила заведующая. – Я уже ему позвонила, скоро прилетит на своей иномарке в сопровождении охраны и мало нам не покажется…
