В мифологии жителей Центральной и Восточной Азии Гэсэр - это герой, посланный небом, чтобы очистить землю от чудовищ. В бурятской версии, которая дошла до нас в виде улигера, в увлекательной форме рассказано о становлении культурного героя.
Бухэ-Бэлигтэ был средним сыном Хан-Хурмаса, главы небожителей Западных небес, который в жестокой схватке победил и расчленил Атай-Улана, главу небожителей Восточных небес. Части тела упали на землю, превратившись во вредоносных демонов, угрожавших всему живому.
Бухэ-Бэлигтэ переродился на земле и рос безымянным, пока его не нарекли Сопливцем, или Нюсата-Нюргаем. Потому что юноша не обладал идеальным здоровьем. Он прошёл инициацию, преодолев испытания, которые предоставляла ему земная жизнь.
Возмужание сопровождалось заслуженными приобретениями в виде двух царевен, коня Бэльгэна и армии. Так он стал Абай-Гэсэром и был готов к своим главным подвигам, а именно: избавлению земли от вредоносных чудищ, в которые превратились части тела поверженного Атай-Улана.
Парадокс эпического сказания состоит в том, что несмотря на обладание разного рода сверхъестественными возможностями, Гэсэр остался человеком, который сталкивается с трудностями и подвергается заблуждениям, но при этом ценит простые удовольствия семьянина и охотника.
В итоге великий воин и спаситель человечества нашёл счастье в земной жизни. Об этом повествует Девятая ветвь бурятского улигера в переводе В. Солоухина.
Пока Гэсэр охотился в тайге, три хана, сыновья его врага Атай-Улана, пришли к нему с войском, убили дядю Саргала и похитили одну из жён Урмай-Гоохон. Дело в том, что у одного из ханов вырос сын и женить его надо было на самой красивой женщине. То, что эта женщина была замужем за Гэсэром, ханов не остановило.
Саргала обезглавили и Урмай-Гоохон попросила отдать ей голову. Конечно, царевна знала, что делает.
"Водой
Из девяти живых родников
Голову она тотчас же омыла.
Дымом
От девяти можжевеловых кустов
Голову она окурила.
Произносит она заклинательные слова,
Чтобы летела омытая и окуренная голова
К бабушке,
Сидящей с серебряной чашей в руках.
К бабушке,
Следящей за всеми звездами в небесах.
К бабушке,
Опирающейся на множество небесных вершин.
К бабушке,
Обозревающей множество небесных долин.
К бабушке,
Звездные книги читающей.
К бабушке,
Все швы во вселенной сшивающей.
К бабушке,
Держащей все тайны в уме,
К великой бабушке Манзан-Гурмэ".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Отрубленная голова Саргала прилетела прямо на колени к самой мудрой женщине Западных небес и та "большим удивленьем удивлена, задачей большой озадачена", открыла "Материнскую книгу", чтобы понять происходящее.
Она увидела, что 33 батора Гэсэра лежат каменными изваяниями, войска перебиты, реки покраснели от крови, земли разорены. И что три хана "открыли двери войны".
Бабушка зовёт сестёр Гэсэра, которые уже не раз спасали ситуацию, и наказывает им, что делать.
Сёстры обратились в птиц, отыскали Гэсэра на охоте и рассказали, как у него дела.
"После этого Гэсэр, усмехаясь зло,
Садится на Бэльгэна, в серебряное седло.
За правую сторону повода потянув,
В нужную сторону коня повернув,
От десяти лесистых холмов Алтая,
От двадцати дремучих лесов Хухи,
Скачет в сторону родимого края,
Где теперь пустыня да лопухи".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
"Увидел Гэсэр, поднимаясь в гору,
Двух любимых своих баторов,
Упал он на изваянья каменные,
Обняв их живыми руками.
От тепла человеческой кожи
Два батора мгновенно ожили.
Встали на ноги баторы, а вслед за ними,
Дружно ожили и остальные.
Ожили
Триста тридцать три воеводы,
Ожили
Три тысячи триста тридцать три оруженосца,
Готовы они к любому походу,
Готовы сражаться с кем придется".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Способность героя воскрешать мёртвых является редким мотивом в фольклоре народов мира. Здесь особенно интересно то, что павшие воины Гэсэра оживают вовсе не посредством "живой" воды или иных волшебных снадобий или заклинаний. Гэсэр скорбит и обнимает своих военачальников, которые оживают от тепла.
Аналогичным образом во Второй ветви Гэсэр оплакивает своего волшебного коня, которого он оставил привязанным на берегу, когда устремился на морское дно за третьей царевной.
В той истории Бэльгэн отощал и покрылся мхом. Но стал прежним, когда Гэсэр разделил его боль и позаботился о нём. Эта особенность характера культурного героя роднит его с буддийскими бодхисаттвами и махасиддхами, которые творят чудеса из милосердия к людям и животным.
В бурятском улигере есть один единственный условно буддийский персонаж - это демон, который принимает облик китайского ламы, чтобы убить переродившегося на земле сына Хан-Хурмаса.
Бурятская версия, вероятно, составлялась в тот период, когда буддизм среди монгольских народов укреплял свои позиции, вытесняя добуддийские верования.
Также стоит принять во внимание военно-политические успехи маньчжуров, которые позволили включить в состав империи Цин обширные территории южнее и севернее пустыни Гоби. Буддизм тогда сослужил свою службу цинской дипломатии, поэтому настороженное отношение к Пекину нашло своё отражение в улигере.
Есть ещё один аспект, который озвучивают исследователи Гэсэриады:
"Гэсэр", перенесенный из Монголии, мог быть шаманами и отдельными представителями бурятского общества переделан на свой лад в соответствии с интересами шаманства. Кажущаяся древность и отражение в нем идеологии родового общества вполне объяснимы хотя бы потому, что в западных аймаках до самого недалекого прошлого родовые отношения сохранялись.
Нужно сказать, что шаманство у западных бурят было повсеместным явлением. И когда "Гэсэр" пришел из Монголии в Бурятию, то, мне кажется, шаманы и шаманисты ухватились за него и использовали его в своих интересах против буддийской идеологии, несшей шаманизму смертельную опасность. Поэтому шаманизм и его дальновидные представители, использовав сюжет "Гэсэра", создали "Гэсэр" на бурятской почве".
(c) Бельгаев, 2018.
Итак, Гэсэр возвращается домой с оживлённой им армией и ищет злого дядю Хара-Зутана, который только и делает, что предает Гэсэра из раза в раз. Воины понимают, что без участия Хара-Зутана и здесь не обошлось: кто-то открыл калиточку врагам. Гэсэра обвиняют в том, что он проявляет излишнее милосердие к предателю.
"Абай Гэсэр, не произнося ни звука,
Показывает баторам правую руку,
Свою правую, свою верную
Показывает им ладонью кверху.
Глядят баторы и каждый из них дивится,
Спрятался Хара-Зутан у Гэсэра в мизинце.
То сидит он там, то бегает, скачет,
То кланяется, то ползает и плачет.
Бегает он там человечком черненьким,
В мизинце Гэсэра ему просторненько".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Рубить мизинец Гэсэру никто не решился. Затем Хара-Зутан сбежал из мизинца и прикинулся мёртвым. А Гэсэр, добрая душа, этот бурятский бодхисаттва, повёз его кремировать. Тот вскочил, как только разожгли костёр, и Гэсэр отпустил его до следующей проделки. "Отложил все заботы домашние, стал готовиться он на битву страшную". Но сначала - разведка.
"После этого,
Тринадцать его великих волшебств
По широкой ладони бегают,
Двадцать три великих его волшебства
По пальцам пляшут и скачут".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Гэсэр превратился в старичка, Бэльгэн - в вислоухую клячу, и поехали они ко дворцам трёх ханов. К роднику подошли 73 девицы, служанки ханов, и старичок спросил их, зачем им столько воды.
"— Наши ханы, наши правители,
У Гэсэра жену похитили.
Привезли Урмай-Гоохон — солнышко красное,
Но привезли ее, оказалось, напрасно.
Хотели на ней молодого хана женить,
А она сказала — лучше не жить.
Оказалась она упорной,
Оказалась она непокорной.
Посадили ее в темницу,
Голодом ее там морят.
Только этой вот чистой водицей
Каждый день бедняжку поят.
Всячески над ней издеваются,
Всячески ее притесняют,
Но перед упорством ее теряются,
Что с ней дальше делать, не знают.
...
Кто видит ее, кто с ней говорит?
— Чтобы никто никогда ее видеть не мог,
В темницу к ней провели желобок.
По этому желобу вода течет,
Воду эту бедняжка пьет".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Тогда Гэсэр незаметно положил в ведро своё золотое кольцо и принялся изучать местность. Затем он превратился в богатство, мимо которого не может пройти хан, - в здорового младенца.
"Вышел на задворки старший хан,
Видит — лежит на земле мальчуган.
Ножками, ручками дрыгает он,
Пузыри пускает и плачет.
Большим удивлением хан удивлен,
Задачей большой озадачен.
Поглядел на мальчонку так и сяк,
Крепыш мальчонка и здоровяк.
Очень подкидыш хану нравится,
А в народе не зря идет разговор:
Девочка в люльке — уже красавица,
Мальчик в люльке — уже батор".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Хан взял мальчонку-подкидыша к себе во дворец и стал воспитывать как сына. Волшебный ребёнок рос не по дням, а по часам. Мальчику дали имя - Олзобой и возлагали на него большие надежды.
На пиру силач Сагаан хвастался, как из своего лука перестрелял всё войско Гэсэра.
Пошел гулять его желтый лук
Среди пирующих в руки из рук.
Лук батора под стать, огромный,
Поглядишь и объемлет жуть.
Каждый хочет его попробовать.
Тетиву оттянув, согнуть.
Все согнуть они лук хотят,
От досады зубами скрипят,
Покраснели все от натуги,
Но слабы у баторов руки.
Лук нисколько не поддается,
Лук нисколько у них не гнется.
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Юный Олзобой взял этот лук, натянул и сломал. Сагаан разозлился и полез на мальчонку с кулаками.
"Вскинул он к себе на плечи,
Вверх поднимая, крякнул,
И о землю с размаха брякнул.
У силача из земли только уши торчат,
У силача из земли лишь мизинцы торчат".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Никто так ничего и не заподозрил. Более того, ханы выразили уверенность в том, что именно Олзобой сможет победить Гэсэра. И Гэсэр в облике Олзобоя в очередной раз удивляет. Он отдаёт приказ своему войску выступать и делает это телепатически. Передача мыслей на расстояние - ещё более редкий мотив, чем воскрешение из мёртвых.
Поняли они мысли, никому не показанные,
Услышали они слова, никому не сказанные.
Исполнили они приказ, никем не услышанный,
В поход немедленно вышли.
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Дальше становится ещё веселее: Ханы видят вдали войско Гэсэра и назначают Олзобоя главнокомандующим. Тот выступает с ханским войском и становится самим собой. Его баторы при виде этой хитрости с радостью вступают в битву с деморализованной армией противника.
"Как почали они шарайдайские войска громить,
Кишащие, словно муравьи в муравейнике,
Как почали они стрелять, кромсать, давить, рубить,
Кровь течет по самые наколенники.
Костей они нагромоздили горы,
От кровищи некуда деться.
Всех врагов перебили баторы,
Воеводы и оруженосцы-гвардейцы.
Тогда
Шарайдаи,
Желтой, долиной владеющие,
Троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Узнав, что войска их истреблены,
Не понимают, что бы это значило.
Большим удивленьем удивлены,
Задачей большой озадачены".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Ханы поняли, что их обманули. Началась дуэль между сильнейшими баторами ханов и Гэсэра.
"Абая Гэсэра батор
Буйдан-Улаан,
Да шарайдайский батор
Мангилай-Сагаан,
Схватились между собой,
Закипел у них жаркий бой".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Гэсэров батор, разумеется, победил, и это придало великому герою сил для того, чтобы стереть в пыль потомков Атай-Улана и завершить свою миссию на земле.
"Настала пора для решительных действий,
Абай Гэсэр выехал на Бэльгэне вперед.
Выехав вперед, для начала
Громче громкого закричал он.
Тысячи изюбрей голоса в один соединив,
Оглушительно закричал,
Десяти тысяч изюбрей голоса объединив,
Сотрясающе закричал.
Вселенная начала качаться,
Земля начала содрогаться,
Море Сун взволновалось и задрожало,
Гора Сумбэр задребезжала.
Стоящие камни — вниз упали,
Лежащие камни — пылью стали.
Войска увидели и стали молиться.
Каждый жить из них хочет,
А Гэсэр над ними грохочет:
— Не вы ли,
Шарайдаи,
Желтой долиной владеющие,
Не вы ли, троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Не вы ли,
Коварны, разъярены,
Открыли двери войны?
Привели к нам в долину войска свои
Бесчисленные, как муравьи?
Не вы ли,
Пока я охотился на Алтае,
Разорили мою землю от края до края?
Табуны-стада мои истребили,
Моих подданных перебили?
Из костей да из мяса там холмы росли,
Ручьи от крови красны текли.
Была моя земля зеленая, золотая,
А стала земля испепеленная и пустая.
Не вы ли
Царицу мою великую,
Лунно-звездную, солнцеликую,
Совершенную,
От сияющих глаз до округлых колен,
Захватили и увезли на телеге в плен?
Не вы ли,
Когда дядя мой Саргал-Ноен,
Сединами мудрыми убелен,
У большого озера лежал в камышах,
Затаившись и не дыша,
Не вы ли
Выбрали рысака самого редкого,
Не вы ли
Выбрали стрелка самого меткого,
Чтобы дядю моего он стрелой погубил,
Чтобы голову и руку ему отрубил?
Не вы ли
Из головы его сделали кубок
Вино пить сладкое,
А из правой руки обрубка
Сделали для кнута рукоятку?—
Чем громче говорил Гэсэр, чем резче,
Тем шарайдаи становились меньше и меньше.
В пыли они перед Гэсэром ползают,
В грязи перед ним пресмыкаются,
Не надеясь на удачу и пользу,
Плачут они и каются.
Становятся они все ниже и ниже,
Сапоги Абаю Гэсэру лижут.
Цепляются за него руками,
Превратились они в мох на камне.
Превратились они в песок и пыль.
Так повествует об этом быль.
— Вот так-то, — говорит Гэсэр,—
Будете знать,
Как копьями да мечами махать,
Как земли цветущие разорять,
Болезни и бедствия распространять.
Это время пройдет,
И еще двойное время пройдет,
Не будете вы обижать народ".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Хорошая героическая история должна заканчиваться воссоединением влюблённых. Так и здесь:
"Но, конечно, тотчас же встретился он
С солнцеликой своей Урмай-Гоохон.
Обнимались они —
К голове голова,
Говорили они
Красивые, ласковые слова".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Конец истории? Не совсем.
Однажды Гэсэр сидел на крыльце своего дворца и пел песню о красоте своих трёх жен. И явился Эрлиг-хан, который в улигере обозначен "посланцем небес".
Это очень интересный персонаж, который фигурирует в верованиях монгольских народов.
"С именем Эрлик у алтайцев связываются самые тяжелые бедствия, например, эпидемии на людей и на скот. Он наводит эти болезни для того, чтобы вынудить человека принести ему жертву. Если человек не удовлетворяет его желание, Эрлик поражает его смертью. После смерти человека, Эрлик берет душу человека к себе, уводит её в подземный мир, творит над ней там суд и делает своим работником. Иногда Эрлик посылает эту душу, чтобы она приносила людям зло. ... Несмотря на свою тяжелую зависимость от него, человек находит возможным обманывать его".
(с) Анохин, 1924, с. 2.
Понятно, что Эрлик, он же Эрлиг и Эрлиг-хан мог иметь разночтения, встречаясь в разных источниках, но общий смысл в том, что это достаточно могущественное существо, требования которого не может игнорировать даже великий Гэсэр. Чего же хотел от него этот посланец?
"— Ты исполнил свою задачу,
Для которой послан на землю,
А послан ты, чтобы решительно действуя,
Избавить народы от несчастий и бедствий.
...
Когда
Распространились холод, голод и тьма.
Когда
Распространились язва, оспа, чума.
Когда
Распространились распри, слезы и кровь.
Когда
Забыли люди жалость, любовь,
Спустили тебя на землю
Для решительных действий,
Чтобы избавить народ от бедствий.
...
А теперь,
Когда на земле порядок и мир царят,
Пора тебе возвращаться назад.
Достиг ты меры своих годов,
Землю ты покинуть готов.
На рассвете,
Пока не взойдет еще солнце,
Мы с тобой с земли навсегда унесемся.
Без тебя
Они будут рассвет встречать,
Без тебя
Они будут детей качать,
Без тебя
Они будут есть и пить,
Без тебя
Они будут жен любить,
Без тебя
Они будут скот пасти,
Без тебя
Они будут жизнь вести".
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Но Гэсэр не захотел обратно на небеса.
"У Абая Гэсэра
Сердце часто-часто забилось,
У Абая Гэсэра
В глазах помутилось.
Дрожью он начал дрожать,
Посыльному внемля,
Не хочет он покидать
Прекрасную землю.
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Гэсэр пошёл на хитрость, решив сразить Эрлига своим гостеприимством.
"Мясо-масло подали бугорком,
Арзу-Хорзу подали озерком.
К вечеру небесный гонец
Объелся и упился вконец.
Напился гонец тот в стельку,
Уложили его на постельку.
Не проснулся он на рассвете,
Не проснулся он к нужному сроку.
Он проснулся, а день уж светел,
Он проснулся, а солнце уже высоко,
Куда уж тут на небо возноситься,
Не лучше ли — опохмелиться…
— Ладно, — сказал он Гэсэру,—
Для меня невозможного нет.
Опять молодым тебя сделаю,
Живи ты еще сто лет.—
Арзой-хорзой он опохмелился,
И на небо один возвратился.
А Гэсэр,
Возвратившись к молодости,
Возвратившись к силе и бодрости,
На любимой земле цветущей,
И людей и зверей кормящей,
Табуны и стада пасущей,
Родниковой водой поящей,
Стал по-прежнему мирно жить,
Для народа защитой быть.
Веселиться и пить мы будем крепко,
А жить мы будем до скончания века!
(c) Гэсэр. Ветвь девятая. Пер. В. Солоухина.
Гэсэр полюбил землю, которую он избавил от бед. Когда человек вкладывает свои силы и средства во что-то, то это становится дорогим его сердцу. Так и Гэсэр из сына небожителя стал человеком, который видит своё счастье в том, чтобы возделывать свой сад и собирать его плоды.
Такова бурятская версия эпоса об Абае-Гэсэре, культурном герое, великом воине и спасителе человечества.
Литература
- Анохин А. В. Материалы по шаманству у алтайцев, собранные во время путешествия по Алтаю в 1910-1912 г.г. по поручению Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии, Ленинград, РАН, 1924. С. 2.
- Бельгаев Г. Ц. О самобытности бурятского "Гэсэра". Гэсэриада. Архивные материалы 1948–1951 гг. о подготовке к празднованию юбилея эпоса. Часть первая. «Байкал» №4 2018.
- Гэсэр. Бурятский героический эпос. Пер. с бурятского С. Липкина. М.: Художественная литература, 1968.
- Гэсэр. Бурятский героический эпос. В 2-ух книгах. Пер. с бурятского В. А. Солоухина. М.: Современник, 1988.
- Петренко П. А. Гэсэр-хан: культурный герой монголов. ВКР на соис. акад. степ. магистра (41.04.03). СПбГУ. СПб.: 2017.
"Младший брат" в Telegram для тех, кто любит смотреть картинки больше, чем читать истории о них.
