В четверг позвонила сестра, хотела узнать, приду ли я к ним с отцом встречать Новый год. Я ответил «нет».
Ей это не понравилось: «Имей совесть! Новый год – семейный праздник».
– Да не было никогда у нас семьи, – сердито буркнул я. – Только видимость одна.
– Не выдумывай, – с нескрываемой досадой возразила мне Дина. – Семья у нас была не хуже и не лучше других… Если на то пошло, папа давно не пьет. И вообще жалеет о том, что был с нами жесток. Особенно с мамой. Он всегда плачет на ее могиле.
– Ну и что?! Мать слезами не вернешь! Короче, не хочу его видеть, и все.
– Вот упрямый! А меня?
– Хочу, но у себя. И без Артура. Потому что он напоминает мне нашего папашу. Не могу взять в толк, почему ты вышла за него замуж.
– Вышла, потому что люблю! Что тут неясного?
– В таком случае я вообще не понимаю, что такое любовь. И от брака пока воздержусь. Не хочу ошибиться и жить так же, как жили наши родители.
– Говорю же, папа раскаивается. И потом, он и так наказан.
– Поздно… Впрочем, мне все равно.
– Угу... Будешь и дальше изображать из себя сироту казанскую? Так, что ли?
– Никого я не буду изображать. Просто хочу жить своей жизнью.
– Как скажешь, – обиженно пробормотала сестра. – Ладно, не стану больше тебя напрягать, все равно не сломить твоего ослиного упрямства. Но вообще мне за тебя страшно. Потому что со своими принципами ты можешь остаться совершенно один.
– А я всегда был один. Даже когда была жива мама. Не сердись. Захочешь увидеться – приезжай. Всегда буду рад…
Не успел договорить, как в кабинет заглянул Толик Полонский:
– Старик, шеф всех собирает в конференц-зале. Будем подарки для детских домов разбирать.
– Ах, это? Ладно, сейчас приду.
Идею наряжать нас в Дедов Морозов и в канун Нового года развозить подарки по детским домам шефу подбросила его жена, работающая в благотворительном фонде.
Мысль ему понравилась, и теперь каждый год все сотрудники должны были участвовать в этой благотворительной акции.
До сих пор мне удавалось как-то отмазываться, но на этот раз Арсений Львович и слушать ничего не захотел: «Все будут поздравлять сирот. Это приказ». Я только руками развел: о чем речь, мол, конечно...
Одеваться в костюм Деда Мороза мне помогала наша секретарша, которой предстояло изображать Снегурочку. Откровенно говоря, я был доволен, так как Карина мне нравилась. Кстати, в платье Снегурочки она выглядела намного лучше, чем в своем строгом костюме. Когда я ей об этом сказал, щеки девушки от смущения зарделись.
– А мне казалось, что вы вообще не умеете делать комплименты.
– Это не я, это Дед Мороз.
– Тогда оставайтесь в этой роли подольше, – улыбнулась Карина.
– Не удастся, – вздохнул я, подняв с пола тяжелые мешки. – Ну что, в путь?
– В путь! – рассмеялась она. – Жаль, что ехать будем на машине. На санях ведь было бы гораздо интереснее. С ветерком бы прокатились.
– В следующем году уговорим шефа закупить сани, – пообещал я. – А пока придется на моем железном коне.
– Ладно, Дедушка Мороз...
Ровно в шестнадцать тридцать мы стояли перед входом в детский дом. Лицо женщины, открывшей нам дверь, расплылось в улыбке:
– Знали бы вы, как вас тут ждут!
– Догадываемся, – пробасил я. – Как-никак год не виделись!
– Это верно, – заговорщицки кивнула она. – Ну, проходите, гости дорогие.
Войдя в зал, я слегка растерялся. Детей было не так уж много, но все они с криками бросились к нам, обступили, радостно крича слова приветствия.
– Здравствуйте, здравствуйте! – закричали в ответ мы с Кариной. – Заждались небось? Соскучились?
– Да! – вразнобой закричали дети.
– А вы нам подарки принесли?!
– А как же! – рассмеялся я. – Только вот получить их сможет тот, кто хорошо себя вел целый год.
– А еще те, кто споет нам с Дедом Морозом песенку или расскажет стишок, – добавила Карина. – Хорошо?
– Да! – дружно закричали дети.
– Но сначала мы посмотрим, как вы украсили нашу лесную красавицу, и попросим, чтобы на ней зажглись веселые огоньки. Попросим?
– Да! – снова закричали дети.
– Тогда повторяйте за мной, – взмахнула руками моя Снегурочка, – раз, два, три, елочка, гори!
Дети кричали, а я после каждой фразы громко ударял о пол посохом. После третьего удара елочка засверкала яркими лампочками.
Ребята дружно захлопали в ладоши и закричали «ура»…
Постепенно крики умолкли, и на меня выжидающе уставились тридцать пар детских глаз. Я растерялся, так как совершенно не помнил, что было написано в сценарии. Читал его всего один раз, а сейчас так переволновался, что все вылетело из головы. Меня выручила Снегурочка. Подошла, взяла за руку, повела к стоящему поодаль стулу.
– Дедушка Мороз, путь наш был долог, и ты, наверное, очень устал. Давай ты присядешь в уголочке. А пока будешь отдыхать, детки покажут нам, что они для нас приготовили. Хорошо?
– Хорошо, внученька, – радостно закивал я.
Присев на стул, запахнул полы длинной красной шубы. Потом, тяжело вздохнув, пожаловался:
– Жарковато у вас тут, как бы нам со Снегурочкой не растаять.
– Так ты бы разделся, дедушка! – наперебой закричали дети. – Мы твою шубу трогать не станем.
– Ладно уж, потерплю, – усмехнулся я в бороду. – А теперь начинайте нас стихами да песнями веселить, давненько мы их не слышали…
Дальше все пошло гладко. Дети по очереди показывали нам приготовленные номера, а мы с Кариной одаривали их подарками. Глядя на счастливые глаза ребятишек, я вдруг почувствовал какой-то необыкновенный прилив сил. А еще понял, что жена шефа подкинула ему замечательную идею. Ведь это здорово – дарить кому-то радость!
Собираясь уходить, я пообещал погрустневшим детям, что обязательно пришлю к ним в гости своего внука.
– А он кто, дедушка? – спросили они.
– Просто парень, – пожал я плечами. – Такой же, как все.
– А почему? – закричали дети.
– Да рано еще ему Дедом Морозом становиться, – рассмеялся я. – Мы со Снегурочкой уедем домой, а он останется в одном городе с вами. Будет следить за порядком и докладывать мне, кто из вас будет плохо себя вести.
– Мы будем хорошо вести себя, дедушка! – пообещали дети.
И мы с Кариной с ними распрощались…
– Слушай, а какого внука ты им обещал? – спросила меня Карина.
– Себя, – снимая бороду, грустно улыбнулся я. – Знаешь, у меня ведь тоже было грустное детство, а теперь я нашел дом, где действительно нужен.
– А можно я тоже буду с тобой ходить в этот дом? – спросила она. И доверчиво прижалась к моему плечу...
