Наверное, любой врач время от времени получает комплименты по поводу того, сколько же он всего знает, и как вообще всё это можно запомнить.
Так-то да, информации во время учебы - гигантское количество, но что характерно - мозг при первой же возможности старается выкидывать из памяти неупотребляемые куски.
(Правда, начав практиковать, ты регулярно обнаруживать эти потери. И без конца лезешь в книжку уточнить то одно, то другое).
Однако бываю такие темы, которые запоминаются с первого раза и навсегда, и ты их ясно помнишь спустя и 10, и 20 лет. В основном это или очень редкая и яркая патология, или такая, знакомство с которой было окрашено эмоционально.
На протяжении всех тех лет, что мы изучали терапию, у нас были разные преподаватели. Кто-то нам нравился больше, кто-то меньше, но самой классной (хоть она и вела группу совсем недолго) была шикарная Евгения Сергеевна, которая в свои тридцать с небольшим уже успела написать в соавторстве работу по нейроэндокринным опухолям.
Помимо ведения группы, она еженедельно читала лекции по своей теме, и их, открыв рот, слушали даже дипломированные врачи.
Когда она рассказывала нам про эти опухоли, у неё загорались глаза, она вставала и начинала мерить аудиторию шагами. Юбка под её халатом всегда была чуть короче привычного глазу, но видит бог - с такими ногами не грех было ходить без юбки вообще.
Вы только представьте, говорила она, опухоль, которую можно диагностировать без обследования!!! Просто по клинической картине!
Действительно, одна из нейроэндокринных опухолей, глюкагонома, которая происходит из альфа-клеток поджелудочной железы - она проявляет себя очень ярким симптомом: мигрирующей эритемой (правда, процесс чаще всего стремительный). Это такие огромные красные пятна в паху, под грудью, а иногда и на руках и ногах, которые появляются, исчезают, а потом снова возникают уже на новом месте.
Глюкакон, продуцируемый этой опухолью, вызывает образование большого количества арахидоновой кислоты, что и приводит к вот таким характерным некролитическим изменениям.
Однажды Евгения Сергеевна пришла на занятие с заплаканными глазами, и провела его на автомате, без эмоций, словно прочитала конспект. А на следующий день к нам на группу пришел другой терапевт, и сказал, что у Евгении Сергеевны сложности дома, и он заменит её на некоторое время.
Мы, конечно, расстроились, но особо горевать было некогда: наша жизнь была под завязку набита событиями и нагрузкой.
А надо сказать, что крайне полезным в процессе обучения является то обстоятельство, что на разных кафедрах темы дублируются.
Например, гинеколог просит повторить нижний этаж уротракта, или челюстно-лицевой хирург - вспомнить анатомию полости носа.
Так что с каждым новым больным ты волей-неволей закрепляешь старый материал.
Ну и вот, с момента наших занятий с Евгенией Сергеевной не прошло и месяца, как наш преподаватель по хирургии сказал, что завтра у нас будет интересный пациент с нейроэндокринной опухолью. Мы сразу же безо всякого труда вспомнили инсулиномы, глюкагономы и гастриномы, которые она подавала так, что не нужно было ничего зубрить, настолько всё было логично и структурировано.
Так что утром мы пришли во всеоружии.
—Ну что, освежили материал? - спросил доктор.
—Даааааа, - ответили мы.
—Тогда давайте в темпе. Сначала прооперируем, потом поговорим.
Переодевшись в хирургические костюмы, надев маски-шапки-бахилы, мы вошли в предоперационную. На каталке лежала Евгения Сергеевна.
Две девушки из нашей группы на операцию не пошли. Вышли в коридор и расплакались. Подошедший хирург слегка опешил, но, узнав причину, махнул рукой и пошел мыться.
У неё оказалась крупная, около 3 см, опухоль головки поджелудочной железы. Глюкагонома. И метастазы в печень.
И не такое ужасное:
