-Ваше Величество! Его Величество, король Хлотарь, занемог!
Фредегонду словно подбросила вверх неведомая сила. Она бежала к покоям сына, не чувствуя под собой ног. "Только не это! Только не это!" - билась в голове мысль. Впервые за долгое время она вспомнила о Боге и каре небесной.
-Срочно вызовите епископа! И пусть никто больше не знает об этом! - прокричала она на ходу, зная, что ее приказ будет исполнен с точностью.
В комнате Хлотаря толпились слуги. У кровати суетились два лекаря. На лбу у сына Фредегонда увидела мокрую повязку. Лицо его было бледным, с оттенком зелени.
-Что с моим сыном!? - вскричала она, отталкивая одного из лекарей и склоняясь над ребенком.
-Мы пока не можем сказать точно, Ваше Величество, но возможно дизентерия...
Услышав название болезни, которая уже унесла жизни двух ее сыновей, Фредегонда побледнела так же, как и Хлотарь. Дикий страх, липкой рукой, сжал горло так, что невозможно стало сделать вздох.
-Нет...нет...- шептала она в исступлении.
На удаленной в глуши вилле, жил мальчик семи лет от роду, которого Фредегонда, на всякий случай воспитывала, как короля. Он познавал те же науки, что и Хлотарь, ему рассказывали о политике и управлении государством. Фредегонда сама навещала его, представляясь матушкой. Все это делалось на тот случай, если Хлотарь неожиданно покинет этот мир. Но только сейчас, когда вероятность такого исхода замаячила перед глазами, Фредегонда поняла, что не переживет гибель своего младшего ребенка, не сможет называть сыном того, чужого, который тоже считал ее матерью. Внезапно ей показалось, что она сама накликала беду, готовя для сына замену.
"О, Бог, если ты действительно так всесилен, как восхваляют Тебя в церквях и соборах, спаси моего сына! Если не будет его - не станет и меня!"
Словно в ответ на ее беззвучные мольбы, Хлотарь открыл глаза и уставился на мать большими голубыми глазенками.
-Мама! Я больше не буду есть столько нуги! - прошептал он.
-О чем ты, сынок?! Какой нуги?
-Я нашел кувшин с нугой, не удержался и все съел... - из глаз мальчика покатились слезы.
Фредегонда обернулась к лекарям.
-Такое может быть? Ему может быть так плохо от нуги?!
-Вполне возможно! - приободрились лекари, перед которыми уже маячил топор палача, - Мы промоем принцу желудок, и если после этого настанет облегчение, то, вероятно, его состояние действительно от переедания!
-Так чего же вы ждете! - Фредегонда топнула ногой и лекари бросились наперебой отдавать указания слугам, принести слабого вина, таз, каких-то трав с кухни.
Несколько часов спустя, розовый цвет снова вернулся на щеки Хлотаря, а лекари с уверенностью сказали, что здоровью принца больше ничего не грозит. Служанок, которые не уследили за Хлотарем, безжалостно высекли и выгнали вон из замка.
Тем же вечером, Фредегонда вызвала Ландериха.
-Мне больше не нужен тот мальчик! - сказала она, глядя прямо в глаза верному барону.
-Но...Ваше Величество! Я верно понял, что речь идет...
-Да, о том кого мы прячем на вилле близ Амьена!
Слов больше не требовалось. Ландерих сам, регулярно, следил за здоровьем и воспитанием замены для короля. Он даже привязался к нему - уж больно смышленым был мальчуган.
-Ваше Величество! Мы ведь не можем просто отпустить его? Он расскажет кому-нибудь!
-Так сделай так, чтобы он не смог, никому и ничего рассказать!
Ландерих приуныл, но ослушаться воли королевы не мог. Он по прежнему находился в плену ее чар.
-Как только разберешься с этим делом, немедленно возвращайся! Довольно мне сидеть сложа руки! Настало время бороться за будущее моего сына!
Через несколько дней, сети рыбаков из Амьена, вытащили страшный улов. Обнаженное тело мальчика, лет семи. Сразу было ясно, что это не крестьянский ребенок. Никаких следов побоев, мозолей и шрамов, говорящих о бедной жизни, не обнаружились на его теле. Он явно был из богатой семьи. Но ни у кого в округе не пропадал сын и мальчика похоронили в безымянной могиле. Тайна бедного ребенка, еще долго будоражила умы и много сочинялось небылиц о его происхождении. Однако правду знали лишь несколько человек во всей Нейстрии...
Файлевба возлежала на высоко взбитых подушках, наслаждаясь покоем последних дней перед родами. Она уже по опыту знала, что ее ждет впереди, ведь она предпочитала сама кормить своих детей грудью в первые месяцы после родов. Подрастающие сыновья были в надежных руках нянек и под пристальным вниманием бабки-королевы.
Файлевба уже мало походила на ту тоненькую, шуструю девочку, которую приметила королева в саду около замка. Теперь она округлилась, сделалась женственной, отчего стала еще милей для Хильдеберта, оказавшимся, на ее счастье, однолюбом. Природный ум и сообразительность, верно подсказали ей, что своей теперешней жизнью, она полностью обязана свекрови и платила той невероятной преданностью и послушанием. Единственный раз она осмелилась сделать что-то не посоветовавшись с нею, но такой пустяк, как новая служанка, не был великим проступком. В конце концов, она и сама королева, хоть с этим мало кто считался. Новую девушку в ее покоях, звали Тильдой, и она была родом из той же провинциальной глуши, что и родители Файлевбы и, вероятно, приходилась ей дальней родственницей. Отец рассказал Файлевбе, что Тильда явилась к ним с единственным скромным узелком в руках и слезно просила приютить, так как родители ее умерли прошлой зимой, а взрослую девицу никто задаром кормить бы не стал. Отец редко просил у дочери милости. Она и без того, став королевой, щедро одаривала родных. Бывший садовник королевского сада, теперь мог позволить себе не работать и при этом сытно есть и сладко спать. Сам привыкший к труду, он рассудил, что девушке лучше зарабатывать руками, чем сидеть на чьей-то шее и он привел ее в замок. Файлевбе девица понравилась. Может оттого, что окружали ее сплошь жены и дочери самых знатных особ Австразии, а прислуга больше молчала, стремясь поскорее выполнить все ее указания. Она надеялась, что с Тильдой ей удастся наладить более близкие отношения.
Тильда подошла к ложу госпожи и поставила на стол кувшин сидра. Считалось, что перед родами, женщине необходимо как можно больше потреблять этот напиток, для облегчения мук и здоровья ребенка. Тильда наполнила маленький изящный кубок и Файлевба с удовольствием пригубила кисло-сладкий напиток.
-Выпейте до дна, госпожа! - сказала Тильда, - От одного глотка толку не будет!
Королева послушно допила и передала пустой кубок Тильде.
-Как ты думаешь, в этот раз тоже родится мальчик? - спросила Файлевба. Ей было скучно и хотелось поболтать.
-Конечно, Ваше Величество! Будет у короля Хильдеберта третий наследник!
Файлевба счастливо улыбнулась. Речи служанки ласкали слух, хотя сейчас ей нечего было бояться рождения дочери. Тильда, меж тем, снова наполнила ее стакан.
-Нет, Тильда! Я не хочу больше!
-Но Ваше Величество! - запротестовала Тильда, однако Файлевба проявила твердость. Она почувствовала, что ее мутит. Тут же живот скрутило резкой болью.
-Неужели началось!? - воскликнула она, хотя чувствовала - что-то не так! Слишком резкая боль и сразу. Голова пошла кругом и Файлевба начала проваливаться в туман забытья. Последнее, что она увидела, было ухмыляющееся лицо Тильды. Потом свет померк.
Очнулась Файлевба от того, что кто-то настойчиво хлопал ее по щекам. Вокруг суетились слуги, лица их были напряженными. Файлевбе показалось, что они намеренно отворачиваются о нее. Между ног Файлевба чувствовала боль, из нее вытекало что-то. Она положила руку на живот и поняла, что дитя в ее утробе уже нет.
-Где ребенок!? - закричала она. Дверь открылась и в комнату вошла королева Брунгильда.
-Матушка! Они не говорят мне кто родился и где мой малыш! - обратилась Файлевба к Брунгильде, забыв установленное для себя самой правило, обращаться к королеве только по титулу, особенно в присутствии слуг.
Брунгильда присела у изголовья кровати и взяла невестку за руку. Файлевба сразу поняла - случилось что-то страшное, настолько грустна была королева.
-Тебя нашли без сознания и в луже крови, дитя мое! Лекари пытались привести тебя в чувство, но им не удалось... Пришлось извлечь ребенка щипцами...
-Но он жив? Это ведь мальчик?
-Да, мальчик... Но он пришел в этот мир мертвым...
Файлевба заплакала. Брунгильда немного помолчала и продолжила:
-Как случилось, что ты осталась одна?
-Я была не одна...Тильда была здесь! - Файлевба повертела головой, но не обнаружила служанку в комнате.
-Почему же она не сказала, что тебе дурно?
Внезапно Файлевба вспомнила ухмылку Тильды. По ее испуганному взгляду, Брунгильда поняла, что все это было не спроста.
-Обыщите срочно весь замок и найдите эту Тильду! - велела она.
-Прошу, посмотрите, что с моими сыновьями! - Файлевба схватила свекровь за руку, преисполнившись страхом за детей. Брунгильде и самой пришла в голову такая мысль и она стремительно направилась к двери.
Теодеберт сидел за столом, держа в пухлой ручке ложку. Няня повязывала ему на шею салфетку, дабы малыш не запачкался, пока учится есть самостоятельно. Теодорих сидел на коленях у своей няни, тоже готовый к трапезе, которую расставляла на столе служанка. Услышав, что в комнату кто-то вошел, служанка подняла глаза. Это была Тильда.
-Взять ее! - велела Брунгильда, правильно истолковав мелькнувший в глазах девушки, страх.
Тильда бросила поднос и метнулась к окну, забыв, что в комнатах принцев оно было забрано решетками, для безопасности. Теодорих заплакал от страха. Слуги и подоспевшие стражники, скрутили девушку и поволокли в темницу на допрос...
-Снова эта женщина! - воскликнула Брунгильда, когда ей рассказали о том, что Тильда призналась, как подсыпала, по наущению Фредегонды яд, сначала Файлевбе, а потом принцам. Лишь по счастливой случайности удалось избежать самого страшного.- Я немедленно напишу Гунтрамну! Она уже пыталась убить меня и моего сына, а теперь отняла жизнь у моего новорожденного внука, и покушалась на наследников короля Австразии! Они ведь еще крошки! У нее совсем нет сердца!
-Что делать с этой девицей? - спросил стражник.
-Пусть сидит в темнице! За ее жизнь и безопасность отвечаешь головой! Она важный свидетель!
Стражник поклонился и вышел. Брунгильда хотела пойти к Файлевбе, но ей сказали, что там Хильдеберт и королева решила не беспокоить супругов - они смогут утешить друг друга! А вот где искать утешения ей? На чье плечо опереться? Внезапно накатило одиночество... Столько лет она держала себя в узде. Столько раз ей предлагали руку и сердце! Но она отказывала всем. И не только потому, что не могла представить рядом с собой никого, кроме Сигиберта, но и потому, что ее брак стал бы угрозой для легитимности правления Хильдеберта. До сегодняшнего дня, она не понимала, на что обрекла себя. Вздохнув она направилась в комнаты внуков. Только в них было теперь ее утешение. Каждого приставленного к ним слугу она знала лично, но теперь доверять не могла никому. Отныне страх за их жизни будет преследовать всегда.
Долго наслаждаться обществом внуком ей не дали. Из Толедо пришло очередное послание. Брунгильда ожидала, что мать снова будет требовать помощи для себя, как за эти месяцы было не раз. Но послание было написано чужой рукой. "Принц Реккаред женился на дочери одного из своих вассалов, по имени Баддо. Этот брак настолько не понравился вдовствующей королеве Гоисвинте, что она, вероломно, попыталась убить Баддо, за что была повешена..."
Теперь у Брунгильды не осталось ни одного родного человека, кроме сына, дочери и внуков, один из которых до сих пор томился в византийском плену, несмотря на попытки Брунгильды вернуть его домой...
