Собирать Ингунде было особо нечего. Маленький сундук с ее вещами и вещами Атанагильда был подготовлен и стоял у двери ее маленькой комнатки. Корабль должен был отплыть завтра на рассвете. Ингунда лежала на узкой кровати, призывая сон скорее прийти к ней. За дверью слышались смешки девушек. Ингунду передернуло. Она заметила, что игривое настроение обитательниц гарема, вызвано дымом, который они вдыхали из некого подобия кувшина с трубкой. Радость их была напускной, неестественной и Ингунду, всякий раз выворачивало от отвращения, когда она слышала их глупые смешки и пустые разговоры.
Сон все не шел. Ингунда чувствовала, как внутри все напряжено, по телу периодически пробегала дрожь. Она не сразу поняла, что эта дрожь вызвана не нервным напряжением, а нарастающей лихорадкой.
-Только не это! - взмолилась она. Капитан судна мог отказаться взять ее на борт больную, а это означало, что она будет продолжать жить в этом ужасном месте!
Наутро, так и не уснувшая Ингунда, с трудом поднялась с постели. Она проигнорировала встревоженные вопросы служанки о ее самочувствии, и на ватных ногах покинула свою комнату.
Капитан ждал принцессу в саду. Один лишь взгляд на ее бледное, покрытое испариной лицо, заставил его нахмуриться. Опытный мореплаватель знал, как опасна в море эпидемия.
-Вам нездоровится, госпожа? - спросил он, невольно стараясь держаться подальше.
-Все хорошо... - отвечала Ингунда, но голос ее предательски дрожал, а перед глазами плыло зеленоватое марево.
-Если Вам нездоровится, то отплытие придется отложить...
-Нет! - сказала Ингунда, но тут силы оставили ее и она упала бы на землю, если бы сильные руки служанок вовремя не подхватили ее.
-Уложите принцессу в постель, пригласите лекаря! - строго сказал капитан, - И сообщите иренарху, что мне надо срочно с ним поговорить!
Агафон, и без того тяготившийся необходимостью содержать у себя знатную пленницу, узнав о ее болезни, до крови прикусил губу. Если бы не постоянный контроль Византии, он был бы самым счастливым человеком на свете! Остров, которым он управлял, был изобильным. Вражеские и пиратские корабли, предпочитали обходить его стороной из-за хорошо укрепленной обороны и труднодоступности причала в тех местах, где охраны не было. Присутствие на острове принцессы заставляло корабли императора Маврикия гораздо чаще приставать к Сицилийским берегам, а груз ответственности сильно давил на любителя развлечений Агафона. Теперь принцесса слегла и надежда поскорее сбагрить знатную пленницу с рук, растаяла, как дым.
Он позвал лучшего своего лекаря и велел осмотреть Ингунду, а при необходимости принять меры, если окажется, что болезнь заразная. Лекарь, осмотрев принцессу, пришел к выводу, что это обычная простуда, но все же велел никому не подходить к ней без надобности, поручив уход за принцессой двум служанкам. Атанагильда унесли в другую комнату и он, чувствуя отсутствие матери, постоянно хныкал. Однако, лечение назначенное лекарем, не приносило результатов и Ингунде становилось все хуже.
-Не понимаю, где она могла так простудиться! - вслух размышлял лекарь, - Погода стоит хорошая!
-Принцесса каждый день к морю ходила и сидела там до позднего вечера! - сказала одна из служанок и лекарь согласно кивнул. Все островитяне знали, как коварен прохладный морской воздух, начинавший дуть на закате.
-Меня тревожит ее состояние! В груди появились хрипы, а это очень плохо!
Слова лекаря оказались пророческими. Прошло всего два дня, когда сердце Ингунды перестало биться, а маленький Атанагильд лишился матери, находясь далеко от родины, во власти чужих людей...
-Моя девочка жива! Какое счастье! - радовалась Брунгильда, не подозревая, что вести уже устарели, а несчастный ее внук остался один одинешенек в далеком краю.
Она тут же принялась сочинять письмо императору Маврикию, с просьбой как можно скорее отправить Ингунду с Атанагильдом в Австразию.
Радостную весть преподнес матери Хильдеберт вернувшийся из похода. Но, несмотря на свои радости и надежды, но она видела, что сын чем-то тяготится. Даже Файлевбе не удавалось поднять ему настроение и она, как обычно, поспешила к свекрови за мудрым советом и помощью.
-Не волнуйся, дитя, тебе вредно! Я поговорю с сыном! - пообещала Брунгильда. Файлевба скоро должна была родить второго ребенка.
Хильдеберт долго не хотел раскрывать перед матерью душу, но Брунгильда, умудренная опытом и имеющая повсюду свои глаза и уши, догадывалась в чем дело. Поход раскрыл перед ее сыном горькую правду. Не знать зависела от воли короля, а король вынужден был подчиниться прихоти большинства. Знать могла разрушить планы своего короля, своей спесивостью. Знать была способна выиграть войну и проиграть ее, даже не проводе ни одного боя! Впервые он посмотрел на мать другими глазами. Раньше он часто задавался вопросом - зачем она так много времени уделяет вассалам, тщательно наблюдает за жизнью каждого из них. До похода ему казалось это чисто женским любопытством, единственной слабостью матери, обладавшей стальной волей. Но теперь! Теперь он узрел всю ее мудрость и припомнил, что она не раз пыталась объяснить ему значение своих поступков, однако он пропускал все мимо ушей. Хильдеберт внезапно повзрослел в том походе и был в состоянии близком к шоковому.
-Надеюсь, по данный опыт научит тебя ценить мое мнение, сын?! - спросила Брунгильда, когда откровенный разговор между ними все же состоялся.
-Я всегда ценил его, матушка, но наверное не осознавал до конца всю тяжесть, которую Вы взвалили на свои плечи! Эта ноша тяжела даже для мужчины! Но клянусь, отныне я стану Вам надежной опорой!
Эти слова целебным бальзамом прилились на душу матери-королевы. Хильдеберт сдержал свое слово. Отныне он и его мать действовала в тесном союзе, давшем Брунгильде шанс, за долгие годы, хоть не намного ослабить хватку и расслабиться. Файлевба родила второго сына, Гунтрамн по прежнему игнорировал Фредегонду и благоволил к Хильдеберту. Для полного счастья не хватало Ингунды и Атанагильда.
Долгожданное послание от императора Маврикия, Брунгильда получила лишь следующей весной и на сей раз вести были крайне печальными. Ингунда покинула этот мир, а ее внук, Атанагильд, живет в Константинополе и его воспитывают посторонние люди. Горе матери было велико и к нему примешивались переживания за осиротевшего внука. Брунгильда в ужасе заламывала руки представляя маленького мальчика, одиноко сидящего в покоях, подобных темнице. Хильдеберт и Хлодосвинта пытались успокоить мать.
-Мы попросим императора немедленно отправить Атанагильда сюда! Предложим много денег в благодарность и пошлем верных людей для его сопровождения! - говорил Хильдеберт
-Он не отдаст мальчика просто так, как вы не понимаете! - восклицала королева, отлично разбиравшаяся в тонкостях политических игр. Атанагильд был козырем в руках Маврикия и с его помощью он мог шантажировать как ее, так и короля вестготов Леогивильда.
Как обычно, печальные вести никогда не приходят по одиночке, а норовят накинуться на свою жертву всем скопом. Брунгильда получила письмо от матери, написанное дрожащей рукой. Она сообщала, что король Леогивильд умер, а его сын Реккаред, все еще официально помолвленный с Хлодосвинтой, притесняет ее всячески. В конце, Гоисвинта в своей манере, потребовала, чтобы брак между ними немедленно был заключен и Хлодосвинта срочно отправлялась в Толедо, дабы усмирить норов Реккареда.
Прочитав письмо, Брунгильда просто пришла в бешенство! Мало того, что мать нисколько не защищала Ингунду и даже, как она слышала, враждовала с ней, она решила и вторую ее дочь получить в качестве щита для себя! Тотчас были направлены послы к Гунтрамну, который полностью разделил мнение Брунгильды и сообща они приняли решение о разрыве помолвки. После этого последовала трехлетняя война между франками и вестготами, перемежавшаяся с попытками договориться с императором Маврикием о выкупе Атанагильда. Хитрый византиец, давал туманные обещания, но сам выжидал на чьей стороне окажется удача.
А между тем, все почти забыли о Фредегонде, которая затаилась, как змея в норе, выжидая и готовя дозу смертельного яда для своих врагов. Хлодвиг рос, крепчал и радовал мать успехами в учебе. Она, как искусный политик, потихоньку вила вокруг сына кольцо из преданных людей, опутывала им и его, и себя, как кокон окутывает гусеницу, чтобы ко времени раскрыться и выпустить наружу прекрасную бабочку.
Тем утром, к Фредегонде, явился лекарь. Его узкие глазки бегали туда-сюда, выдавая волнение и королеве стало понятно, что новости не из приятных.
-Говори, ну же! - велела она.
Лекарь мялся, мял в руках свой колпак и шмыгал носом, чем привел Фредегонду в бешенство.
-Долго мне еще ждать! - крикнула она, поднимаясь с места и подбегая к лекарю.
-Простите, Ваше Величество! Но просто язык не поворачивается сказать такое...
-Если ты будешь испытывать мое терпение, я его отрежу! - заявила она.
-Ваша дочь..
-Что она еще натворила?!
-Она...беременна...
Гнев Фредегонды достиг предела. Она давно слышала порочащие дочь слухи, не раз ругалась с ней и то, чего она боялась, случилось!
Оставив испуганного лекаря стоять в одиночестве посреди просторной королевской спальни, она направилась в комнаты дочери быстро и решительно.
Ригунта сидела возле сундука со своими платьями. Несколько нарядов валялись рядом на полу, а рука девушки шарила внутри, выбирая очередное. Она оглянулась и увидев мать, демонстративно отвернулась, продолжая свое занятие. Это еще больше разозлило Фредегонду. Она подошла и с силой опустила крышку сундука. Лишь чудом голова Ригунты не оказалась прижата тяжелым деревом, а вот рука пострадала. Раздался громкий крик.
-Ты сошла с ума! - сквозь слезы выдавила она. Боль не давала ей встать и ответить обидчице тем же.
-Это ты совсем спятила! Кичишься своей королевской кровью, а ведешь себя, как последняя шлюха в порту! - ответила криком Фредегонда. В эту минуту ей хотелось задушить дочь, и лишь усилием воли она смогла сдержаться. Четкий разум подсказывал ей, что такое не сойдет с рук. Гунтрамн близко к сердцу принял судьбу племянниц, дочерей Брунгильды. Как он отреагирует на смерть Ригунты от рук собственной матери страшно было даже представить. Оставить Хлотаря на произвол судьбы из-за распутства Ригунты она не могла.
-Стража! - позвала Фредегонда. На зов явились несколько воинов.
-Принцесса Ригунта немедленно отправляется в монастырь и будет находиться там, пока я не позволю ей вернуться обратно!
-Ты не смеешь...-начала дочь.
-Смею! Я твоя мать и королева, как бы ты меня не называла! В монастыре ты скроешь совой позор, а потом я выдам тебя замуж и пусть муж терпит твой вздорный нрав! Увести!
Стражи подошли к девушке, подхватили под руки и потащили прочь. Ее крики долго еще слышались в коридорах замка...