Всем известна модель психолога Элизабет Кюблер-Росс, которую ещё называют "пять стадий принятия горя". Когда мы с детьми читали роман М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени", мне пришла в голову идея, что модель Кюблер-Росс отлично ложится на один эпизод в романе. А так как "Герой..." – первый русский психологический роман, то я посчитал нелишним рассказать ребятам об этой модели и попробовать проследить, как стадии принятия работают в душе сурового штабс-капитана Максим Максимыча.
Рассмотрим фрагменты главы "Максим Максимыч" в соотнесении с данной моделью. Увидев Максим Максимыча впервые после долгой разлуки, Печорин предпочитает объятиям рукопожатие и нехотя отвечает на горячие расспросы:
"— Еду в Персию — и дальше...
— Неужто сейчас?.. Да подождите, дражайший!.. Неужто сейчас расстанемся?.. Столько времени не видались...
— Мне пора, Максим Максимыч, — был ответ".
Максим Максимыч переживает первую стадию принятия неизбежного – отрицание. Он сразу почувствовал, что Печорин охладел к нему, поэтому не может подобрать подходящее местоимение для обращения: "— А... ты?.. а вы? — пробормотал со слезами на глазах старик..." Он не хочет верить в происходящее и потому отрицает, не понимая, как можно так скоро проститься.
"— Да, — сказал он наконец, стараясь принять равнодушный вид, хотя слеза досады по временам сверкала на его ресницах, — конечно, мы были приятели, — ну, да что приятели в нынешнем веке!.. Что ему во мне? Я не богат, не чиновен, да и по летам совсем ему не пара... Вишь, каким он франтом сделался, как побывал опять в Петербурге... Что за коляска!.. сколько поклажи!.. и лакей такой гордый!.. — Эти слова были произнесены с иронической улыбкой".
Вторая стадия – стадия гнева. И тут Максим Максимыч не скупится: он пытается скрыть горе за равнодушием, направляет агрессию на себя, отмечая свои недостатки якобы от лица Печорина, иронизирует над своим бывшим товарищем. Известно, что в иронии и сарказме таится агрессия.
Самая спорная стадия в моей теории – торг. Её в тексте найти было труднее всего, поэтому здесь только предположение:
"— Скажите, — продолжал он, обратясь ко мне, — ну что вы об этом думаете?.. ну, какой бес несет его теперь в Персию?.. Смешно, ей-богу, смешно!.. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться..."
Как мне видится, Максим Максимыч торгуется с самим собой, убеждая себя и рассказчика, что-де никогда он и не надеялся на крепкую дружбу с Печориным, что нынешний финал их отношений вполне предсказуем.
"А, право, жаль, что он дурно кончит... да и нельзя иначе!.. Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!.. — Тут он отвернулся, чтоб скрыть свое волнение, пошел ходить по двору около своей повозки, показывая, будто осматривает колеса, тогда как глаза его поминутно наполнялись слезами".
В этом фрагменте и в словах, и даже в пунктуации (дважды видим редкий знак – восклицание и многоточие) мы можем наблюдать четвёртую стадию – депрессию. Злобы уже нет, Максим Максимыч расчувствовался, говорит о себе как о старом друге Печорина, не может сдержать слёз.
Последняя стадия – принятие. Горе становится для человека уже свершившимся фактом, и он уже в бо́льшем спокойствии думает, как быть дальше. В досаде бросая на землю тетради Печорина, Максим Максимыч как будто окончательно выплёскивает последние эмоции:
"— Вот они все <...> поздравляю вас с находкою...
— И я могу делать с ними все, что хочу?
— Хоть в газетах печатайте. Какое мне дело?.. Что, я разве друг его какой?.. или родственник? Правда, мы жили долго под одной кровлей... А мало ли с кем я не жил?..
<...> Я велел закладывать. Штабс-капитан <...> казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид".
Конечно, за такой короткий срок, описанный в эпизоде, Максим Максимыч вряд ли на деле мог преодолеть все пять стадий принятия горя.
Конечно, модель Кюблер-Росс впоследствии не раз критиковалась и уточнялась. Но сам факт того, что М.Ю. Лермонтов действительно очень точно описывает изменения в душе человека, бесспорен.
Этим русский психологический роман "Герой нашего времени" уникален.
Как и сотнями других достоинств, о которых приличествует говорить отдельно.
