Находясь в заключении, он боролся за своё честное имя 4772 дня, а затем ещё 51 год — на воле
Судьба этого человека исключительна.
Никто не захотел бы повторить ее. Ни за какие миллиарды. Газеты, специализирующиеся на правовой тематике, писали о нем все лето.
Не прошло мимо и телевидение.
Да, редчайший случай.
По ложным показаниям свидетелей, полученным под нажимом сельского опера, Фатхуллу Исхакова задержали 22 мая 1959 года, суд приговорил его к 13 годам заключения. Срок он отсидел полностью в тюрьме и в колониях строгого режима, регулярно писал обращения по поводу несправедливого наказания. Выйдя на свободу, трудился водителем, удостоился многих наград, создал семью, вырастил детей.
И все эти годы не прекращал борьбу за свое честное имя.
И вот 25 мая этого года Верховный суд РФ отменил тот приговор и признал за Исхаковым право на реабилитацию.
А реабилитация подразумевает возмещение государством ущерба, причиненного гражданину. Эта история учит тому, как надо бороться за правду, за свою честь, как не сломаться.
Родительский дом исчез. Осталась вековая ива
Фатхулле Бадретдиновичу 86 лет. От встреч с прессой он явно устал. Попробуй-ка каждый раз «листать» биографию, перегруженную тюремными буднями. Я обратился к нему за интервью по телефону, особо не надеясь получить «добро».
— Фатхулла Бадретдинович, а давайте съездим в вашу деревню, — предложил ему. — На улицу, где стоял родительский дом, где прошло детство, там и поговорим.
Исхаков, похоже, заволновался, задумался на минуту, сообщил, что ходит сейчас по больницам.
— Пройду врачей, тогда поедем, — согласился он.
И вот в солнечный октябрьский день мы вместе едем в деревню Большие Каркалы Миякинского района. Почти три часа дороги. Стараюсь не задавать вопросов, хотя очень хочется. Таких собеседников в моей журналистской практике не было.
Как вести себя с ним, чтобы не бередить незаживающую рану? Фатхулла Бадретдинович заговорил сам. Мудрый человек, знает, чего от него хотят. Правда, пару раз все-таки не смог сдержать слезу. Стариком его не назовешь: уверенная походка, твердое рукопожатие, приветливая улыбка. Он радовался дороге. Часто подчеркивал, что осталась еще сила в мышцах, есть большие планы на будущее. Посчитал нужным заметить, что, несмотря на тюремное прошлое, на теле нет ни единой наколки.
— А вы заметили, я ведь не использую блатные слова, — с достоинством сказал он. — Зэковские привычки не подпускал к себе.
В этот момент 86-летний мужчина чем-то напоминал задорного подростка. «Молодец!» — восхитился я про себя.
Село Большие Каркалы разбросано по пологим склонам нескольких холмов. Красивый вид открывается, когда с верхней улицы смотришь на нижнюю — как будто с лоджии. Останавливаемся в центре, у сельсовета. Исхаков, увидев мемориал с именами погибших в Великую Отечественную войну, медленно идет вдоль стоящих, будто в строю, двухметровых мраморных плит с фамилиями земляков.
— Вот, — радуется он, — мой старший брат Сиразетдин, 1917 года рождения. Его призвали на фронт в 1941-м. Был танкистом, погиб в первом же бою под Брестской крепостью.
В тот год, когда молодого Фатхуллу, самого младшего из восьмерых детей, увозили из дома милиционеры, мемориала не существовало. Тогда всех воевавших на фронте — погибших и вернувшихся — знал каждый житель. В семье Исхаковых погиб старший сын, отец Бадретдин пришел инвалидом, многие годы работал в колхозе. Сельчане жили бедно. Собирали в поле мерзлую картошку, знали десятки съедобных трав, благодаря которым, считает Фатхулла, он вырос здоровым и крепким. Несмотря на лишения, слыл самым сильным парнем в деревне. Мальчишки трудились в колхозе с восьми лет — надо же было кем-то заменить не вернувшихся с фронта мужиков.
— Я был невысокий, но шустрый, — вспоминает Исхаков. — По борьбе в районе занимал первое место, и по лыжам тоже.
От мемориала держим путь на родную улицу моего спутника. Но звонок его мобильника заставляет скорректировать маршрут.
— Это племянник Ильмир, зовет к себе на обед, жена с утра наготовила, — просит журналистов Фатхулла Бадретдинович. — Давно их не видел.
Ильмир и Рахима Исхаковы встречают дядю у распахнутой калитки, обнимаются. Не без слез. Супруги работают в школе, он — физрук, она — учитель географии и химии, хотя на пенсии. К дяде относятся с почтением, для них он вовсе не бывший зэк и никогда им не был. После стола и добрых воспоминаний едем к родительскому дому, на улицу, которую в народе называют Мокша, а официально — Первомайская. Почему Мокша? Когда-то в старину улицу основала мордовская семья, вот и закрепилось это название. Она петляет прямо под подошвой горы. Несколько родников, бьющих со склона, позволили жителям соорудить крохотные прудики на радость гусям.
— Вот здесь стоял наш дом, — показывает Фатхулла Бадретдинович на пустующий участок под гигантской сучкастой ивой, изуродованной молниями, ветрами и временем. Люди разобрали бесхозный пятистенок на доски и кирпичи. Исхаков мгновенно становится немощным стариком. Он растерялся, чего с ним давно не случалось.
К нам подходили мужчины из соседних дворов, обнимали гостя, непременно называли его почтительно Фатхулла-абый. Исхаков, похоже, забыл о журналистах. Переступал с ноги на ногу, не узнавая приветствующих его земляков, переспрашивал их имена. Постепенно вернулась речь, нахлынули воспоминания.
— Зимой я катался на лыжах с самой верхушки горы, — щурился, глядя ввысь, Фатхулла Бадретдинович. — Бураны наметали внизу трамплин почти с дом. И я летел по воздуху 10-15 метров!
Роковая ночь
Самый сильный, самый смелый парень на деревне, конечно, пользовался успехом у девушек. Он дружил с дочерью местного оперуполномоченного.
— Просто дружили, — подчеркивает Исхаков. — Но она хотела выйти за меня замуж. Я же лидер. Тем более после того, как я занял в лыжных гонках первое место с большим отрывом и военком сказал, что направит меня в летное училище, я сильно вырос в глазах односельчан. Особенно у девушек. А мне нравилась другая — Лена Маннанова. Я твердо решил на ней жениться. Она была не против. Скоро меня должны были призвать в армию, и хотелось Лену оставить рядом со старыми родителями, чтобы была им помощницей. Но за ней давно ухаживал другой парень. Что делать? И, как часто делали в деревнях, решил я Лену украсть. Договорился заранее с ее братом Фанилем, раздобыл красивую лошадь, красивую уздечку, сбрую. Конь был, помню, вороной. Фаниль вызвал Лену из дома, и я ее увез. Родители Лены на следующий день одобрили мой поступок. «Ну и хорошо, раз так Фатхулла сделал. Пусть живут вместе», — сказал ее отец.
Тем временем озлобленный оперуполномоченный думал, как наказать несостоявшегося зятя. «Я тебя все равно упеку куда надо!» — сказал он Фатхулле при встрече.
Вскоре у супругов родился сын Ревал.
— Почему дали такое имя? — интересуюсь я. Объясняет с улыбкой:
— Мечтали, что если следующей родится дочь, назовем ее Люция. Вместе будет — революция. Мы же в душе были коммунистами. Я и сейчас им остаюсь.
Молодые Исхаковы, как говорится, стали жить-поживать да добра наживать. Супруга спустя время забеременела вновь.
А между тем оперуполномоченный ждал своего часа. И дождался. Это случилось в доме напротив Исхаковых. Там устроили вечеринку три женщины, мать одной из которых уехала в гости в другую деревню. Прознав про это, в дом стали напрашиваться парни, хорошо принявшие на грудь. Женщины им дверь не открыли. Один из парней сделал это сам. Уже ближе к ночи откинул внутренний крючок куском проволоки и прошел в дом. Женщины после спиртного спали мертвецким сном. Он, обиженный на отказ той, которая нравилась, взял лезвие и сделал на ее лице тонкие надрезы. Потом, спохватившись, что перепутал ее с другой, то же самое проделал со второй и третьей. Словом, пьяному злодею совсем снесло голову. Затем он взял топор в сенцах и убежал. Топор выбросил уже на улице.
Милиционеры, прибывшие на место, быстро нашли парней и доставили к оперуполномоченному. Он закрыл их на 15 суток, заставил работать, морил голодом и требовал дать ложные показания на Фатхуллу. Что они и сделали.
Как следует из материалов уголовного дела, Исхакова задержали 23 мая 1959 года по подозрению в покушении на убийство трех женщин: С. Рахматуллиной, М. Рахматуллиной и А. Рахимкуловой. Провели осмотр дома Исхаковых, допрашивали его, отца, мать, беременную жену, братьев. Суд признал Фатхуллу виновным и приговорил к 15 годам лишения свободы, из которых он отсидел 13 лет.
Кусок чёрного хлеба, сахар и кипяток
В заключении Фатхулла быстро приучил себя к особому стилю поведения. Он регулярно демонстрировал сокамерникам недюжинную физическую силу. Например, поднимал на плечах трех зэков. Тренировал характер и волю: научился чутко спать, при приближении кого-либо меньше, чем на полтора метра, просыпался. Едой не увлекался.
— Баланду, кашу часто отдавал слабым, мне достаточно было ржаного хлеба, куска сахара и кипятка, — вспоминает он и добавляет: — Ни чая, ни тем более чифиря.
Он лишь раз виделся с супругой, которая умерла в 1964 году (второй ребенок родился больным и вскоре умер).
— Почему не спросите, каково 13 лет без женщины? — облегчил журналисту задачу Фатхулла Бадретдинович и ответил: — Женщин я заменял железом. Во дворе, в укромном месте нашел чугунные колеса вагонетки и поднимал их — не для зарядки, а для разрядки.
Вспоминается итальянская кинокомедия «Укрощение строптивой», в которой Челентано периодически выходил вечером во двор колоть до изнеможения дрова. Зэки Фатхуллу уважали.
Тринадцать лет подряд он неустанно писал в нужные инстанции письма с требованием пересмотреть приговор. Каждые три месяца получал отказ и снова писал. Так прошли 4772 дня под стражей.
Хождение за оправданием
Он вышел на волю 14 июня 1972 года. Не состоялся как спортсмен, хотя имел все задатки для этого. Не состоялся как летчик, хотя военком «прочитал» в нем пилота. Не было семьи, которую он романтично — с кражей невесты — создавал.
Сын где-то рос беспризорником. Начинать надо было с нуля, но не с чистого листа, ибо страницы его биографии были испачканы протоколами допросов и судебными решениями. Таких на достойную работу не берут. Он с трудом устраивается водителем в геофизическую экспедицию, которая кочует по просторам страны. Добивается прекрасных производственных показателей. И каково же было удивление новых товарищей в коллективе, когда они спустя несколько лет случайно узнали о тюремном прошлом Исхакова, который уже успел удостоиться почетных грамот и дипломов за трудовую доблесть. Так было завоевано доброе имя. Он снова женился. Супруга Аниса работала строителем в том же коллективе, у них родилась дочь Рамиля, она получила образование медика (так очень хотел папа) и работает врачом. Внучка Эльза тоже врач. В семье о непростом прошлом отца и деда тоже узнали не сразу, а спустя несколько лет.
Выйдя на волю, Фатхулла Бадретдинович продолжил бороться за отмену приговора и полную реабилитацию.
— В 2012 году в прокуратуру Миякинского района пришел тот самый Наиль Саитбаталов, который проходил свидетелем по моему делу и который изрезал бритвой лица тех женщин, — рассказывает Исхаков. — Он признался в содеянном. По его словам, на преступление его толкнуло то, что одна из женщин отказалась заводить с ним отношения. Пробравшись в дом, заодно решил наказать и двух других. В 2013-м прокуратура Миякинского района возбудила уголовное дело ввиду новых обстоятельств, но затем прекратила его.
Жалоба Фатхуллы Бадретдиновича рассматривалась даже Конституционным Судом. Он написал о своей судьбе двум популярным телеведущим — в «Поле чудес» Леониду Якубовичу и Андрею Малахову. Ответов не получил. И вот наконец в мае этого года Верховный Суд РФ отменил приговор. За Исхаковым признали право на реабилитацию.
«Псевдосвидетели» пришли с повинной
Начиная с момента освобождения 14 июня 1972 года до отмены приговора и оправдания прошло 18607 дней. В такой арифметике у Исхакова все сверхточно. За это время он повстречался с четырьмя псевдосвидетелями, которых жизнь разбросала по огромной стране. Судьбе их, как говорит Фатхулла Бадретдинович, не позавидуешь: кто-то бомжевал, кто-то сильно болел и умер в одиночестве, ни один из них не был «въездным» в родное село — люди их отвергли. Каждый из четверых в разные годы обратился в следственные органы с повинной и на допросах заявил, что оговорил Исхакова под давлением сотрудников милиции.
После оправдательного решения Верховного Суда РФ получивший право на реабилитацию пенсионер потребовал взыскать с минфина РФ компенсацию морального вреда в размере 450 млн рублей. Ленинский районный суд Уфы иск частично удовлетворил, присудив 31,6 млн рублей. По мнению адвоката пенсионера Виталия Буркина, такое решение стало знаменательным событием для российской правовой системы и для всех, кого осудили незаконно. Это станет началом практики отмены приговоров по вновь открывшимся обстоятельствам. Виталий Буркин говорит, что они планируют обжаловать решение суда о компенсации в размере 31,6 млн рублей, поскольку считают ее сильно заниженной.
Автор: Ринат ФАИЗРАХМАНОВ
