Начальница отдела кадров в нашей поликлинике была очень красивой женщиной. Даже в свой 51 год.
Имея классическую фигуру и не имея лишнего веса, она носила облегающие платья, любила сочный макияж, и по сравнению со своими сверстницами, которые причесывались пятерней и ходили в ботинках на шерстяной носок, выглядела как нездешний тропический цветок, непонятно каким ветром занесенный в это богом забытое место.
Главный врач был большим ценителем её талантов, и каждый день в 13.00 они усаживались в его серебристую вольво и ехали обедать в ресторан «Звезда востока» на углу проспекта, но иногда восточную кухню чередовали с кормами на фуд-корте местного ТЦ. Девчонки часто их там видели и потешались над его глупой женой.
Но однажды судьба по ошибке положила в колоду лишнего валета, и над домом нашей Виктории Владимировны прогремел майский гром, просверкала молния, и тугие струи прибили к порогу крепкого румяного юношу, которого вместе с его другом риелтор привел в однокомнатную квартиру на её этаже.
Она перестала ездить обедать, и - похоже- обедать вообще, потому что похудела, похорошела, и стала потихоньку слушать музыку на планшетке в своем кабинете.
А потом вдруг купила маленькую красную машинку.
Когда однажды вечером её забрал на ней молодой франт, поликлиника потеряла интерес ко всем другим темам вообще, и кости с того дня перемывались исключительно В.В. и её «интересу».
Долго ли, коротко ли, юноша стал частенько наведываться в поликлинику, позволял всем себя рассматривать, побывал на диспансеризации у узких специалистов, сдал молодую кровь, сделал ЭКГ, едва не воспламенив электроды.
Он поигрывал мускулами, был счастлив и всем улыбался, а однажды Елена Петровна из регистратуры услышала, как он говорил кому-то в трубку, что «мамсик огонь».
Виктория Владимировна взяла отпуск и сделала блефаропластику.
Неудачно.
С правого века не спадал отек. Из глаза все время текла слеза, про макияж пришлось забыть, и было очень непривычно видеть ее в опухшем состоянии, причем - по иронии судьбы - благодаря процедуре, призванной сделать лицо краше и моложе.
К осени глаз стал гноиться, и наша окулист носилась с пациенткой как с маленьким ребенком. Были перепробованы все известные средства, антибиотики, гормоны, физиотерапия.
Ничего не помогало.
Бравого молодца уже с конца лета было не видно и не слышно, и свою машинку Виктория Владимировна водила сама.
А вскоре она стала замечать, что правый глаз теряет остроту и плохо различает зеленую гамму.
Невролог посмотрел и сказал, что похоже на осевой оптический неврит, и что надо ехать в стационар разбираться.
У пациентки оказался туберкулезный панофтальмит.
Каждый год она делала рентген легких и прекрасно знала о том, что у неё в нижней доле легкого небольшая туберкулома. Но связать одно с другим не пришло в голову никому, вообще никому.
Глаз спасти не удалось. Виктории Владимировне выполнили энуклеацию и установили протез.
Какое-то время ушло на собирание себя по частям, но в итоге она вернулась на работу, где её долго замещала и. о.
P.S. Когда я летом увольнялась из поликлиники, они с главврачом снова вместе ездили обедать.
