- Эти уроки мне вот уже где! – выпалила Катерина, сделав выразительный жест рукой. – Мам, ну что с ним делать? Ругать? Если бы это помогло… Только отношения портить.
Елена Григорьевна задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как сверкают, опускаясь на землю крохотные первые снежинки. Со стороны можно было подумать, что стенания дочери её нисколько не трогают. Однако, Катя, даже не догадывалась, что это завидное спокойствие и даже некое безразличие, были напускными и давались Елене Григорьевне с большим трудом. Она могла бы высказать всё, что накопилось на душе в последнее время, встряхнув дочь, если бы не одно обстоятельство, из-за которого, Елене приходилось терпеть и хранить молчание…
Наконец, оторвавшись от созерцания искристых снежинок, кружащихся вихрем в свете уличного фонаря, Елена Григорьевна взглянула на дочь. Раскрасневшееся от излишних эмоций и вместе с тем осунувшееся лицо Катерины, на котором ещё не успели высохнуть некстати появившиеся слезинки, заставило её сжаться в комок. Но что она могла сделать? Тем более теперь… Нет, лучше будет промолчать…
- Мам? Ты же растила нас с Сашкой одна. И ведь не было в нас столько лени… Учились всегда сами, тянулись к знаниям. Почему же Егор ничего не хочет? Говорю, объясняю, мол, оценки нужны тебе, а не мне, и таблицу умножения ты учишь не для мамы… Как об стенку горох, чтобы не сказала! Вчера проверочную работу по математике написал на двойку, а сегодня диктант по русскому также и самое удивительное - даже не расстроился! Я бы со стыда сгорела, коли принесла пару, а он…
- Конечно, сгорела бы, - хмыкнула Елена Григорьевна, глядя дочери прямо в глаза. – Вспомни, что вам с Сашей было бы за такие оценки? А Егору что?
- Если ты опять намекаешь на воспитание, то я повторюсь: наказывать сына не стану! – резко отозвалась Катерина, и её глаза потемнели. – Этот «угол», ничему хорошему научить не может: сама знаю, стояла по полчаса. А ремень…
- Да кто тебя призывает к дедовским методам?!
- А что ты предлагаешь?
- Идём!
- Куда?
- К Егору идём, - решительно проговорила Елена и поднялась на ноги. – Покажу тебе кое-что.
В это самое время, за стенкой, в небольшой комнатке с голубыми обоями, на которых взмывали ввысь фантастические космические ракеты, и темнели далёкие галактики, Егор занимался своим обычным делом. Сидя за удобным добротным столом из тёмного дерева, он возил компьютерной мышкой взад-вперёд, и вглядываясь в мерцающий экран, проходил новый уровень популярной игры. Конечно же, стены в квартире были очень тонкими, а потому он не мог не слышать, о чём говорят мама и бабушка, сидя на кухне. Но, игра, в которой было всё так живо, ярко и захватывающе, казалась ему намного интереснее, чем обсуждение двоек.
Заглянув в комнату, Елена Григорьевна тяжело вздохнула и развела руками.
- Смотри, чем занимается сын, - шепнула она, дождавшись Катю.
- Сидит, играет.
- А почему он играет?
- Я ему разрешила, - сказала Екатерина, скрестив руки на груди. - Он устал после школы. Шутка ли, пять уроков отсидеть… Пусть немного отдохнёт, отвлечётся, а потом примемся за домашнее задание. Время у нас ещё есть.
Елена Григорьевна дёрнула плечом и молча удалилась на кухню. Её руки тряслись, а в горле застряли слова, произнести которые она была не в силах. Неужели, Катя не видит во что превратилась их жизнь? Неужели не понимает?
Убирая со стола пустые чайные чашки, она пыталась отвлечься и подумать о чём-то другом, кроме внука, но Катя не оставила ей шанса успокоиться. Войдя в кухню, дочь с порога спросила:
- Так что ты мне хотела показать? Я знаю, что ты против компьютерных игр и прочих гаджетов… но сейчас совершенно другое время, не то что прежде. В их классе все играют и общаются посредством чатов. Не могу же я запретить… Он ведь тогда станет…
- Нормальным ребёнком? – быстро спросила Елена, стукнув по столу рукой. – Посмотри на себя, Катя! Ты за эти два года, стала похожа на приведение: вымотанная, бледная, с кучей болячек! А всё из-за этой школы и бесконечной борьбы за знания. Неужели тебе не хочется нормально жить, как мне когда-то с вами? Проводить время не за ссорами, а просто радоваться каждому дню?
- А что я могу? Забрать его из школы и учиться дома? Или перевести в другой класс? Там дела идут не лучше: родители так же вымотаны, как и я. Просто поколение такое, да и нагрузка. Времени не хватает, чтобы всё успеть.
- Дело не в классе, а в Егорке! Ведь есть у вас ребята, которые бегут в школу с радостью, и хорошисты есть и отличники. А он ничего не хочет! Вообще ничего… Мне… мне даже страшно становится, когда я на него смотрю. Мальчишке девять лет: самый интересный возраст, когда каждую секундочку, хочется узнавать что-то новое, делать открытия, мечтать, в конце концов… А он... Ведь дело даже не в двойках... Я же говорила...
Опустившись на стул, Елена закрыла лицо руками и смолкла. Она это произнесла вслух! Что теперь будет? В последний раз, подняв эту тему, ей пришлось столько выслушать от дочери, что обидные слова, произнесённые родным человеком всё, ещё разносились эхом в голове… И зачем? Ради чего было вновь говорить об этом? Ведь она любит и Катерину, и Егорку, а потому желает им только добра. Но если молчать… Разве можно просто сидеть сложа руки и смотреть на, то как дочь упускает своего сына, которого они обе так долго ждали?
…Егорка был поздним ребёнком. Он появился на свет, когда Катерина уже смирилась с тем, что детей у неё никогда не будет, а Елена Григорьевна давно отчаялась понянчить внука или внучку от дочки. У старшенького, Сашеньки, уже подрастали две замечательные девочки, и Елена всячески помогала невестке о них заботиться. А Катя… Не то чтобы Катерина не любила детей и не хотела их. Просто так случилось, что, не найдя в своё время родственную душу, она долго оставалась одна. Когда же на горизонте появился «тот самый», Катя, спустя всего пару месяцев после знакомства, сменила фамилию и официально стала замужней женщиной. Елена не знала, действительно ли дочь любила своего избранника или просто боялась, что, упустив последний шанс, навсегда останется одна.
Брак не сложился, но от пятилетнего союза у Катерины остался долгожданный сын, Егорка. У него было всё, что мог пожелать ребёнок: лучшие игрушки, красивая одежда, разнообразные сладости… Не было только внимания. Материнского внимания.
Катя была занята. Учёба, работа, дом, друзья: она крутилась словно волчок, чтобы обеспечить себе и сыну счастливое будущее. Работая без передышки, Катерина считала, что даёт ребёнку всё, что ему нужно, и чего была лишена она сама когда-то. Казалось, Егорка был вправду доволен своей жизнью. Отдельная комната, лучшие игрушки, последние модели гаджетов... У него было всё, кроме мамы. И Елена Григорьевна ясно это видела, но как она ни пыталась заменить Катерину, у неё ничего не получалось.
Внук рос своевольным и понимая, что бабушка в семье не главная, совершенно её не слушался, а порой и вовсе отпускал в её адрес обидные замечания. Екатерина, конечно же видела, что происходит, но предпочитала либо не вмешиваться, либо вставать на сторону сына, тем самым отнимая у бабушки последние крупицы авторитета в семье. Елена Григорьевна пыталась донести до дочери, что так больше нельзя, что ещё немного и они упустят Егорку, но Катя лишь отмахивалась.
Дочь очень устала от школы, безразличия сына ко всему происходящему и очень ждала помощи, однако при этом, не хотела её получать, вверяя воспитание Егора непонятным персонажам и видеороликам с сомнительным содержанием, которые бабушка никак не могла запретить.
...Вот и теперь Егорка, ссутулившись, сидел за компьютером, совершенно не обращая внимания на окружающую действительность. Там, в мире угловатых персонажей с улыбками словно оскал, ему было хорошо и привычно. Его там ждали, любили, а главное, не ругали за плохое поведение и двойки…
- В чём же дело? – сухо спросила Катя, заставив маму вынырнуть из тягостных воспоминаний. – Хочешь сказать, что я его неправильно воспитываю?
- Тебе виднее.
- Нет, ты говори, говори! Раз опять начала...
