Одним из первых ученых, обративших внимание на пользу сочувствия к себе или по-другому самосострадания является Кристин Нефф, профессор в университете и автор книг и множества статей. Наряду с Полом Гилбертом, основателем терапии фокусированной на самосострадании, которая входит в так называемую «третью волну» когнитивно-поведенческой терапии, Кристин Нефф изучала это свойство нашей психики и то, как оно влияет на нашу способность справляться с жизненными трудностями и вызовами. С помощью созданной ею методики было выявлено, что люди, сочувствующие себе, меньше страдают депрессией, лучше справляются со стрессом, меньше подвержены перфекционизму, имеют более надежный стиль привязанности, и в целом лучше адаптированы к различным жизненным ситуациям.
К. Нефф определяет сочувствие к себе (самосострадание) как способность по-доброму и не осуждающе относиться к себе в ситуации неудач, понимая их общечеловеческую природу и не изолируя себя от них, внимательно исследуя свои чувства, но не идентифицируясь с ними чрезмерно. Самосострадание по идее К. Нефф включает в себя три составляющие – это доброта к себе, осознанность (mindfulness) и ощущение общности с человечеством в своих трудностях и страданиях.
Интерес в использовании самосострадания как каждодневной практики вызывает его возможная способность воздействовать на нашу способность взглянуть на себя, свои чувства и свою жизнь такими как они есть, без желания спрятаться или убежать от этого. Ведь переживать сложные чувства очень непросто и бывает невыносимо больно. Переживание чувств бывает настолько болезненным особенно если у человека не была сформирована с детства способность к проживанию чувств и их распознаванию, что он готов делать что угодно лишь бы не сталкиваться с ними.
Способы разные в зависимости от культурной среды, усвоенных по мере взросления моделей поведения в семье, а также собственной предрасположенности. В ответ на неспособность переносить тяжелые эмоции наша психика вырабатывает защитные механизмы, которые призваны не допустить до нашего осознания в виде отрицания либо подавить и вытеснить уже осознанные эмоции. Специалисты и ученые на сегодняшний день выделяют множество видов защитных механизмов, таких, как например отрицание, рационализация, вытеснение и прочие.
Здесь, наверное, вполне оправданным будет вопрос, а зачем нам вообще сталкиваться с этими чувствами? Ведь если работают защитные механизмы психики, и я не ощущаю никаких болезненных эмоций это же прекрасно, пусть и дальше себе работают? Но, к сожалению, не все так просто, и то, что было когда-то подавлено все равно остается в нашей психике и бессознательно потихоньку начинает влиять на нашу жизнь.
В частности, бегство от чувств и использование для этого защитных механизмов, может выливаться в тревожность, депрессию, панические атаки, психосоматику, разного рода зависимости, расстройства пищевого поведения, агрессивное поведение, проблемы в семейной жизни, и прочие «прелести» жизни.
Приведу специально выдуманный мной пример, не основанный на чьей-либо конкретной истории, однако не так уж редко встречающийся в нашей жизни. Представим среднестатистического офисного сотрудника какой-либо компании, у которого имеется непосредственный руководитель отдела либо генеральный директор, которому он подчиняется. У данного сотрудника на днях случилась паническая атака, и он в полном недоумении почему так произошло. Далее выясняется, что недавно в отношениях с начальством у этого человека произошла конфликтная ситуация, которая спровоцировала у него сильнейшую злость. Поскольку отношения с начальством были важны для этого человека, ему пришлось подавить свою агрессию, а иначе это могло бы грозить потерей рабочего места и соответственно дохода, который необходим для обеспечения своей семьи и детей. В итоге за счет подавления эмоции у него развилась паническая атака, потому что подавленные чувства все равно ищут выход, пусть не напрямую через проживание своего чувства на уровне сознания, но через тело и другие симптомы. Так работает наша психика.
И если уж мы хотим что-либо изменить в нашей жизни, нужно для начала увидеть вообще, что именно нужно менять, а потом уже пытаться как-то повлиять на ситуацию. Но, к сожалению, увидеть это не всегда становится возможным, поскольку тяжесть переживания эмоций и боль от этого очень негативно влияет на нашу способность поворачиваться к ним лицом и обходить действие защит. Кроме того, еще необходимо столкнуться со своей тревогой, которая тут же вырастает как будто из-под земли, как только мы захотим взглянуть на вещи в нашей жизни такими какие они есть, а не такими какими мы хотим их видеть.
Зачастую процессу осознания наших эмоций препятствуют еще дополнительные чувства, которые достаточно часто являются фоновыми состояниями – это вина и стыд. Если я считаю себя плохим и ужасным человеком, не заслуживающим ничего хорошего, то и внутрь себя не хочу смотреть, если я испытываю стыд и отвращение к себе, то мне хочется сделать все что угодно лишь бы не смотреть на самого себя и как следствие на свои чувства. По сути, получается, что обвинение и стыд не пускают нас к самим себе.
Самосострадание же действует, наоборот, я понимаю, что мне сейчас плохо, я сочувствую себе, протягиваю руку помощи, и пытаюсь понять, что происходит в моем внутреннем мире, а также какие обстоятельства во внешнем мире, повлияли на то, что я оказался сегодня в этой точке.
Предлагаю вновь вернуться, к примеру ситуации конфликта с начальством. Здесь необходимо отметить, что критика, направленная в адрес сотрудника, была необоснованной с использованием оскорблений и хамства со стороны начальства. Сотрудник бессознательно подавил злость и взамен обвинил себя, якобы его некомпетентность и невнимательность послужила причиной такого отношения начальства. Тем самым у сотрудника сработала защита, которая в научной литературе носит название «поворот против себя», когда я направляю агрессию на себя путем самообвинения, а не на внешний объект, который вызвал эту эмоцию. Потому что чувствовать злость на него страшно, ведь тогда встает вопрос о сохранении своей чести и достоинства и необходимости что-то делать с этой ситуацией, а сил чувствовать и разбираться с этим нет, и тогда возникающая вина, а затем и следующая за ней паническая атака как будто помимо прочих выполняют еще функцию отвлечения внимания, и тогда человек направляет все свое внимание на свою плохость, и затем на симптом и борьбу с ним, вместо того, чтобы задуматься о ситуации на работе и способах ее решения.
Впоследствии после использования этого механизма защиты, ситуация вроде как «сгладилась». Однако через время ситуация повторится, и этот человек в дальнейшем вновь столкнется с необоснованной критикой в свой адрес со стороны начальства. А панические атаки у него тем временем продолжаются..., и сознательного доступа к своей агрессии уже нет…
Хочу сразу оговориться, что в данной статье речь не идет о том, чтобы выплескивать свои эмоции на окружающих. Проживание и осознание своих эмоций отличается от того, как мы выражаем их. И если уж мы принимаем решение выразить наши чувства, с учетом контекста ситуации, это должно быть сделано социально приемлемым способом, экологично, без эмоционального и физического вреда для окружающих и самих себя. Когда мы видим и осознаем наши эмоции управлять ими становиться легче, что становится основой для эмоционального интеллекта.
Вернемся к феномену самосострадания. Если я в трудной жизненной ситуации по-доброму отношусь к себе и сострадаю себе так же, как я это делаю по отношению к другим людям, а зачастую другим людям проявить сострадание к другим намного легче чем к себе, то вина и стыд сами собой на этот момент отходят на задний план, потому что самосострадание автоматически само по себе исключает вину и стыд из нашего сознания и наружу выходят мои подавленные чувства, и наоборот если я чувствую вину и стыд, то ни о каком самосострадании и речи быть не может.
Необходимо особо отметить, что самосострадание как многим может показаться не является чем-то вроде жалости к себе, в его негативном значении и вызвать отрицательную реакцию у многих людей, поскольку в нашей культуре жалость к себе что-то постыдное и то, что срочно нужно поменять на позитив.
Однако проблема здесь, как мне кажется, состоит в том, что мы понимаем под «жалостью к себе». Как один из вариантов понимания этого термина в позитивном ключе, можно представить, что мы понимаем и принимаем ситуацию, в которой оказались. Мы взвешиваем собственные силы и ресурсы для того, чтобы справиться с ней и можем прийти к выводу, что именно сейчас нам тяжело и может необходим перерыв для того, чтобы пережить ситуацию, набраться сил и идти дальше. Отмечу, что в этом варианте подразумевается, что нам присуща некая временная слабость, которая часто бывает обусловлена внешними обстоятельствами, а не только нашими действиями, и вытекающей из этого виной.
То есть здесь затрагивается важная тема ложного ощущения всемогущества, которое имеет свои корни из детства, когда ребенок ощущает себя центром вселенной и думает, что мир крутится вокруг него, и если что-то происходит в семье, к примеру развод родителей, то он приходит к бессознательному выводу о том, что это происходит, потому что он виноват в том, что второй родитель ушел. Он не способен еще понять, что это не он плохой, а обстоятельства так сложились, что родители не смогли жить друг с другом. Этап детского ощущения всемогущества — это естественный этап развития всех детей, и дети его преодолевают в здоровом варианте развития, приходя постепенно к пониманию того, что не все в этой жизни зависит от них самих. Однако, к сожалению, в силу каких-либо травматичных событий не все дети проходят его, и во взрослом возрасте мы видим людей, которые напрочь отрицают внешние обстоятельства, а винят только себя, предполагая, что обладают таким всемогуществом, которое способно изменить других людей, обстоятельства и чуть ли ни данности самого бытия. Обычно это выражается в таких фразах «Вот если бы я был чуточку поумнее или поспособнее, я бы смог сделать то то и, то то…»
Второй вариант, к сожалению, часто предусматривает рассмотрение понятия жалости к себе как то, что нам присущ некий недостаток, который перманентен, присущ нашей личности и является неким изъяном и мы настолько слабы, беспомощны и ленивы, что не хотим с ним бороться и искоренять его. Здесь не рассматриваются собственные ограничения, слабость, невозможность в виду внешних объективных обстоятельств и прочего, а есть лишь обвинение в потакании своей слабости и требование встряхнуться и несмотря на все пойти дальше. Собраться с последними силами встать и пойти конечно можно, но вот только вопрос далеко ли уйдешь? Думаю, понятно, что, второй вариант понимания термина жалости к себе не имеет ничего общего с концепцией самосострадания. Но, к сожалению, именно этот вариант заставляет нас искажать понимание этого, казалось бы, безобидного термина, лишает нас человечности превращая нас автоматически в бездушные объекты, эдакие роботы которым все не по чем. Но самое неприятное в этом всем это то, что такое неверное понимание этого термина сделало его чем-то «постыдным», заставляя отмахиваться от него внушая ужас от возможности быть уличенным в той самой «жалости к себе», что автоматически приводит к тому, что мы отмахиваемся от самих себя и своего внутреннего мира, лишая себя тем самым дорожки к самому себе.
Таким образом, мы можем предполагать, что самосострадание является неким ключиком, который помогает открыть нам наш собственный внутренний мир и способствует смягчению и преодолению защитных механизмов, что в последствии ведет к лучшему пониманию себя и того, что происходит в жизни. Также у самосострадания есть анестезирующая функция, это доброта к себе. Когда есть к себе сочувственное и доброе отношение сложные эмоции, появляющиеся в ответ на вызовы, предъявляемые самой жизнью уже не так уж и не переносимы, и сама по себе ситуация кажется не такой уж страшной. На биологическом уровне самосострадание связано с выработкой такого гормона в нашем организме как окситоцин, оказывает расслабляющее воздействие на наш организм и отвечает за благожелательное расположение к другим людям. Кроме того, достаточно часто, когда человек способен проявить к себе доброту, далее после признания всей тяжести сложившейся ситуации, то он становится способен подобно мудрому взрослому родителю подумать о том, как и какими путями эту ситуацию возможно решить.
И здесь помимо доброты к себе приходят на помощь другие компоненты самосострадания, такие как общность с человечеством, это когда мы понимаем, что мы не одиноки в своем страдании и есть люди, которые находятся в похожей ситуации и испытывают схожие с нами чувства, что избавляет нас от эгоизма и чувства собственной исключительности.
Следующий необходимый компонент самосострадания это осознанность (mindfulness), когда наше внимание направлено на то, что мы чувствуем здесь и сейчас, что очень хорошо способствует развитию эмоционального интеллекта и в принципе способности к регуляции возникающих эмоций. В таком случае мы учимся не поддаваться внезапно нахлынувшим чувствам, а внимательно наблюдать за ними и делать вывод, о чем они нам говорят. В целом использование всех трех компонентов помогает лучше узнать самих себя, делая нас выносливее, стабильнее и помогая нам лучше справляться со стрессом.
