Богатая успешная пара на дорогом импортном автомобиле путешествовала по России. Останавливалась, чтобы полюбоваться интересными местами: старинными городами и монастырями, небольшими озерами и цветочными полянами.
Путь пролегал через русские деревни, в которых, казалось, замерла жизнь.
Ехали и думали: «У нас жизнь кипит, и интересов разных много, душа жаждет впечатлений. А в крохотных черных деревнях живут годами простые люди, и ничего им не надо».
Резкий контраст: города и отели, бассейны и путешествия, а рядом покосившиеся избы, огороды и маленькие баньки, коровы с грустными глазами и вечно голодные свиньи.
У одних жизнь летит, как стрела, а у других похожа на деревенскую телегу, которую тащит в гору старая кляча.
Как они живут? Почему еще дышат? Отчего серая тоска не потушила последние искры жизни?
Одновременно и жалость, и высокомерие: разве можно сравнить этих людей с нами, успешными, красивыми и современными?
Проезжали через одну такую деревню. В половине изб давно уже никто не живет, в других виден дым из печной трубы, во дворах лениво бродят куры, за заборами растут серые кусты.
Вот домик – почернел от времени и от дождей, ничем не примечательный. Ставни выкрашены синей краской, в палисаднике астры цветут, скамейка около ворот.
И захотелось городской образованной даме одним глазком взглянуть на незнакомую унылую жизнь.
Нашла причину – воду в дорогу попросить. Не жалко же им воды! Остановили шикарную машину, стучали в ворота.
Вышел деревенский мужичок в вытянутых спортивных штанах и в старой куртке, которая давно потеряла первоначальный цвет.
Вышел, пригласил в избу. Путешественники получили то, чего так желали.
Переступили через порог и увидели нечто.
Кровать, покрытая вышитым покрывалом, сверкает чистотой. Внизу кружева, подушки с вышивкой, их запросто можно в музей отдать.
На окнах шторы – тоже с вышивкой и с кружевами, обилие необыкновенных салфеток.
Самодельный стол с резными ножками, стулья с резными спинками, полочки и полки, фотографии на стенках в резных рамках, уникальные лавки – всего не перечислишь.
Казалось, что самобытная русская культура поселилась в этом домике, чтобы выжить. Островок русского национального духа. И бездна вкуса, и потрясающая неповторимая красота.
Женщина как будто сил лишилась, села на лавку, затем встала, ходила по избе, трогала вещи руками, издавала странные, малопонятные звуки.
Хозяева вели себя просто, без гордости и бахвальства. Мужик сказал: «Меня батя научил, а мою жену – бабушка. Мы не занимались этим, жили, как все. А потом вдруг вспомнили старинное ремесло. И дело пошло».
Жена добавила: «У сына в городской квартире мебель, которую отец сделал, и мои вышивки, и мои кружева».
Вышли гости из дома, сидели в машине. Двигатель работал, но ехать не могли. Казалось, что побывали в необыкновенном месте, равного которому нет на свете.
Когда-то давным-давно, когда еще был городским очкариком-студентом, ехал я в автобусе по Бурятии – на свою родину. Рядом старый бурят, которого принял за чабана.
И он вдруг заговорил об Эразме Роттердамском, о его «Похвале глупости». Я настолько был ошеломлен, что потерял дар речи.
Об этой удивительной встрече поведал в одном из ранних своих рассказов. Может, кто-то из вас помнит?
Мне кажется, что такие люди – опора в жизни, все на них держится. Они редки, наверное, но они излучают то, что можно назвать настоящей жизнью.