Третья часть романа «Наследники Византии» по объему почти стоит первых двух. При этом временной интервал ее действия еще меньше: 1500-1503 годы. Самое оно – основательно представлять события, характеры и переживания.
Если определиться сразу, то третья часть по концентрации чувств выглядит в большей степени мелодрамой, чем ориентированным на исторические события повествованием. Здесь в основном переживания Михаила Воронцова.
Два стремления одолевают Мишку. Первое: желание примириться с отцом, великим боярином рязанским – чувство, основанное во многом на религиозном восприятии отношений отца и сына. Второе: завладеть Ольгой Годуновой – любовь и прочие неприятности.
При этом следует понимать, что два стремления противоречат одно другому. Сам старший Воронцов сыну такую незнатную невесту никогда не сосватает. А женись Мишка самокруткой, навсегда отрежет себе дорогу к отцу. Вот и вертится действие в этих двух соснах.
Впрочем, проглядывают у Мишки и новые черты, которые не ощущались в первых частях – он начинает осознавать себя представителем аристократического рода, его честолюбие требует должного по имени места подле престола и на служебной лестнице.
Тысяцкий, окольничий, воевода, пожалованные поместья – всё это становится одной из целей набожного и смиренного в сыновних чувствах парня. Противоречивая вырисовывается фигура. Где-то смиренник и молитвенник, а где-то жесткий и расчетливый аристократ.
Поскольку Михаил есть главный герой романа, и его раздирают такие вот чувства, то роман выходит об этом, а не о строительстве Русского государства. Государственные деятели типа Ивана III, Софьи Палеолог, Василия Иоанновича проходят фигурами статистов. Впрочем, нельзя не отметить появление, пусть и эпизодическое, бояр Кошкиных, князя Щени, упоминание Шуйских.
Иной раз показаны их взаимоотношения, сложное переплетение придворных и государственных интересов, расчетов, но это точно не основное наполнение книги. Потрясшие современников события вроде войны с Ливонией или опалы Дмитрия Внука лишь упоминаются, не выходя на передний план.
Впрочем, что важно и необычно для нашей литературы, здесь представляются характеры этих исторических персонажей. Конечно, речь не идет о реконструкции истинных черт. Нет, это авторское представление, но оно отдает глубиной подхода и уж точно не дежурными упрощениями.
Если бы развивать этих героев в заданных направлениях, получилась бы эпопея с яркими историческими личностями. И уж точно с запоминающимися. Ну да даст Бог мы еще увидим продолжение.
Не мое дело, конечно, подавать заявки на развитие сюжета, но я бы выступил за большее погружение героев в исторические события. В наше время исторический роман…
Впрочем, об этом я порассуждаю в отдельной статье. Здесь же место обзору романа «Наследники Византии». Что можно сказать в целом по всем трем частям?
Роман толковый, умный. Что важно, авторы смогли подобрать свой баланс языка – среднее между исключительно современным и архаичным. Лексика не переусложнена старинными оборотами, как, помнится, было в первых произведениях Балашова. Зато разбросанные щедрыми щепотками устаревшие слова, обороты, цитаты из книг придают языку должную атмосферу, а читателю ощущение старины. Это на самом деле важно.
Эпоха авторами выбрана замечательно. Я бы назвал ее темными веками нашей истории. В смысле ограниченности представления о них в нашем обществе. Ни кино, ни литература, ни театр не баловали нас сюжетами из конца XV и начала XVI веков.
Как тут не вспомнить (с величайшим содроганием) сериал «София»? Лучше уж вообще никак не рассказывать об этом, чем так. Ни понять, ни простить.
Поэтому любое произведение, особенно если оно написано хорошо и с прекрасным знанием материала, становится событием.
Взять и оживить князя Данилу Щеню, бояр Кошкиных, опальных Патрикеевых, Иосифа Волоцкого, защитника Нижнего Новгорода и Переяславля-Рязанского Хабара Симского, вывести их на сцену и представить читателю, заставить поверить в них, начать узнавать в скучных учебниках – задача благородная.
Книгу однозначно читать.
7 из 10
Есть у меня что сказать еще? Есть. Выскажусь в отдельной статье.
