В 1952 году министр вооружения СССР Дмитрий Фёдорович Устинов был вызван на совещание к Берии. Повестка дня ничего хорошего не сулила, поскольку один из главных вопросов был посвящён «неудовлетворительному темпу освоения ракетных двигателей на заводе “ЮжМаш”». Помимо своих замов, Устинов предусмотрительно прихватил на совещание заместителя начальника Технического Управления министерства Сергея Афанасьева, который исполнял на днепропетровском заводе обязанности начальника цеха двигателей. Когда находившийся не в духе Лаврентий Павлович дал команду Устинову доложить о причинах отставания от плановых показателей, тот быстро перевёл стрелки на Афанасьева. Сергей Александрович начал рассказывать о трудностях, связанных с производством сложнейшей технической конструкции «с чистого листа», но Берия грубо оборвал его. Подобные тонкости министра МВД не интересовали. «Двигатель должен быть готов через два месяца!» – таков был его вердикт, не терпящий никаких возражений. Но они последовали. Афана