Каринэ Вячеславовна Арутюновародилась 26 сентября 1963 г. в Киеве, а в 1994 году переехала в Израиль. У писательницы интересное армяно-еврейское происхождение. Арутюнова – художник и поэт, в ее произведениях мы видим саму Каринэ – чуткую, впечатлительную, чувственную.
В 2009-м году К. Арутюнова вышла в финал израильского литературного конкурса «Малая проза». В том же году стала лауреатом в номинации «Поэзия» в литературном конкурсе, посвященном памяти поэта Ури Цви Гринберга. В апреле 2011-го года издательством «Колибри» была выпущена книга «Пепел красной коровы», которая сразу же попала в длинный список «Большой книги» и премии Фонда Михаила Прохорова «НОС».
Живя в Израиле, Каринэ попала в очень благоприятную среду, которая помогла отточить ее стиль. Благодаря тому, что в Израиле собрались люди со всего бывшего СССР, там можно услышать все разнообразие русской речи – от одесского выговора до ташкентского, с различными вариациями.
Язык Каринэ – это одновременно своеобразный разговорник по идишу. Как говорит сама Каринэ, «благодаря слиянию двух культур, тут трудно провести черту, где заканчивается еврей и начинается армянин. Или наоборот. Я рада, что совмещаю в себе и то, и другое, и в обоих случаях черпаю из мощного источника. Этот источник - звук армянского дудука, музыка Комитаса, картины Минаса Аветисяна, Аршила Горки, горькая ирония Уильяма Сарояна, камерная, сдержанная и одновременно неистовая поэзия Паруйра Севака. Это огромное богатство, к которому мне позволено было прикоснуться однажды. И я не знаю, кто плачет во мне от звуков скрипки Яши Хейфеца, еврей или армянин. И кто утирает слезы, читая о приключениях мальчика Мотла».
Книга «Пепел красной коровы» содержит 59 рассказов, которые располагаются на стыке между прозой и поэзией, и по сути, это стихотворения в прозе – и собраны они, подобно стихотворениям, в циклы. Здесь все сплетено, сплавлено и выложено в последовательность стройных фраз. Это лиризм, подмешанный к южной чувственности, мудрая ирония, освящающая знание быстротекущей жизни.
Название книги «Пепел красной коровы» отсылает нас к Торе, к легенде о том, что пепел красной коровы поможет очиститься человеку, прикоснувшемуся к чему-то нечистому. Рожденная на выжженных берегах Мертвого моря, эта книга застает читателя врасплох. Она ошеломляюще искренна: рядом с колючей проволокой военной базы, эвкалиптовыми рощицами, деревьями - лимона и апельсина - через край льется жизнь невероятной силы. Автору удалось в хаотическом, оглушающем шуме жизни поймать чистую и сильную ноту ее подлинности - например, в тяжелом пыльном томе с золотым тиснением на обложке, из которого дети узнают о предназначении избранной красной коровы. Сборник рассказов тронул читателей и критиков, привлек искренностью и колоритным языком.
«Папа колотил по клавишам пишущей машинки, - наверное, все мое детство прошло под эти звуки – вопли соседской Таньки и звук сдвигаемой каретки, - вначале была машинка с русским шрифтом, потом - с латинским, - вторая была просто обворожительна, черная, изящная, - она была воплощением изысканной добротной европейскости…
Я была честная девочка-врунья, фантазерка, истовая выдумщица, индейская дочь, похищенная безжалостными грабителями, я носилась по воображаемым прериям, помахивая… - чем там помахивают настоящие индейцы? - собственно, не важно, - в моем арсенале были лук, и стрелы, и ружье, винчестер, а еще прелестный пистолетик - черный, гладко-вороненый, - он правильно укладывался в ладони, и дуло проглядывало между указательным и большим, - револьвер, маузер, - я была бесстрашная девушка-эсерка и милый сердцу маузер прятала в пыльных юбках либо за поясом. Я всегда спешила на какие-нибудь воображаемые баррикады, а три адъютанта стояли навытяжку у подъезда. Три личных и очень преданных.
Мин, ерку, ерек, - царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, - кто ты будешь такой? В то далекое лето я не задавалась этим вопросом. У меня было армянское имя, веселая еврейская бабушка Роза, которая шлепала по рукам и рассказывала забавные истории про погром и эвакуацию, армянская бабушка Тамара, которой тоже, несомненно, было что рассказать, а еще грозная старуха Ивановна с первого этажа. Через какой-нибудь месяц я сломаю руку и впервые переступлю порог школы, и вот тут-то узнаю о себе все. Всю мою ужасную подноготную про маму, папу, дедушку и бабушку».
Сборник рассказов «Скажи красный» вошел в шорт-лист премии Андрея Белого. Рассказы в нем отражают жизнь писательницы, а географически и метафизически повторяют контур ее скитаний – Киев, Израиль, Санкт-Петербург.
У прозы Каринэ Арутюновой нет начала и нет конца: мы все время находимся в центре событий, которые одновременно происходят в нескольких измерениях. Из киевского Подола 70-х мы попадаем в Тель-Авив 90-х и встречаем там тех же знакомых персонажей - евреев и армян, русских и украинцев. Все они навечно запечатлелись в моментальной памяти рассказчицы, плетущей свои истории с ловкостью Шехерезады. Эту книгу можно открыть в любом месте и читать, любуясь деталями и разгадывая смыслы, как рассматривают миниатюры.
«Сладкая жизнь»
– Шорты, бери шорты, и ничего, кроме шорт, – пытаясь перекричать шум прибоя, делился опытом брат. Под ногами его шуршала галька, рядом шла самая красивая девушка побережья, новая репатриантка сербско-хорватских кровей. Ему было жарко.
Должна добавить, что в Герцлии всегда прекрасная погода. Зимой или летом, – всегда плещется морская волна, туристы совершают утренний или вечерний моцион, думается только о хорошем. Воздух Герцлии чист и прозрачен, – его можно пить! – делился восторгами влюбленный по уши брат. Ему было двадцать с хвостиком, за пазухой у него ворчал и ежился толстолапый щенок таксы, двухмесячная девочка по имени Лайла, – а рядом, как я уже заметила, шла самая красивая девушка Средиземноморского побережья.
Еще некоторое время я зачарованно вслушивалась в короткие гудки, а потом возвращалась к развороченным чемоданам и бесформенной груде вещей на полу. Это мне, – это уже не мне, – это опять мне, – приговаривала я, сортируя, перебирая, отвергая, – в тысячный раз отшвыривала сковородку, которую смахивающая слезу мама пыталась пропихнуть вместо томика Мандельштама. В результате, как вы понимаете, Мандельштам улетел со мной. Все происходящее напоминало небезызвестный эпизод из «Свадьбы в Малиновке».
Вокруг с ужасным ревом носился пятилетний сын, воображая себя, по-видимому, скоростным лайнером. Так что, помимо шорт и томика Мандельштама, в багаж ушли все без исключения самолетики, пистолетики и конструкторы «Лего», а также вся детская библиотека, все Карлсоны, Винни-пухи и Остеры.
Оседлав последний набитый до отказа чемодан, я взглянула на родителей. Все происходящее показалось страшным сном. Захотелось бросить все и упасть к их ногам, обещать, что я никуда, никогда не уеду, что я все понимаю, что я больше не буду, что я…».
Сборник повестей и рассказов «Канун последней субботы» погружает читателя в детство и юность самой Арутюновой.
«Ковчег»
Первым полагалось внести котенка, но котенка не было, и потому первой вошла мама. Она вошла неуверенно, озираясь по сторонам, каждую минуту готовая к отступлению.
Но отступления быть не могло. В каждой комнате мы останавливались и кричали: ура! Обнимались и опять кричали. Кружили охрипшие, восторженные, стояли неподвижно, взявшись за руки, потом вновь принимались бегать и кричать. Пахло свежей побелкой и больше ничем. Наверное, так пахнет счастье.
Первую ночь мы спали на полу, на расстеленных как попало коврах и одеялах. Это было похоже на табор. Настоящий цыганский табор. С разбегу я нырнула в постель и долго лежала в темноте, вслушиваясь в шепот и смех. Ну точно как маленькие, снисходительно подумалось мне. Подумалось только на мгновенье, потому что это был очень длинный день. В прежней жизни оставался ящик со старыми игрушками, балкон, увитый виноградной лозой, школа через дорогу. Осталась сумасшедшая Валечка из первого подъезда, слепой старик у дороги, воробей, погребенный в четверг под ивовым деревом. Нашествие гусениц, свалка за домом, участковая Ада Израильевна, учебники за первый класс, красное платье, из которого я выросла за лето.
Впереди было долгое плавание, и наш маленький корабль раскачивался вместе с книгами, пластинками, собаками, виолончелью, вместе с детскими обидами, страхами, снами, с утерянными дневниками, невыученными уроками, – раскачивался, но упрямо плыл – влево вправо, вперед назад…».
В этой книге содержатся и отдельные циклы рассказов, связанных с Великой Отечественной войной. В раздел «Избранные» вошли рассказы, посвященные жизни еврейской общины в Киеве до прихода немцев и после эвакуации.
«Внезапная война, как это водится, разрешает многие противоречия, в том числе и семейные. И все, что кажется неразрешимым, отходит на второй, а то и на третий план».
Молодая мама Хася оказалась в трудной ситуации – она узнала о том, что супруг Даня изменяет ей с другой женщиной – Лизой Габбе. На руках у Хаси маленькая дочка Сонечка, которая тяжело болеет. Понимая, что долгой эвакуации ребенок не выдержит, отец Хаси – господин Зелиг, идет на отчаянный шаг. Он отправляет Хасю с Сонечкой на руках в квартиру к Лизе, с надеждой, что немецкие корни Лизы обезопасят ее и Сонечку от насилия. Удивительно, но этот рискованный план сработал! Уже подросшая Сонечка рассказывает нам историю своей жизни.
Проза Каринэ Арутюновой искренняя, добрая, жизненная. Как отметил Михаил Крутиков: «Каринэ Арутюнова - это голос из новой русской литературы, не постсоветской и не российской. Еврейка по матери и армянка по отцу, выросшая в Киеве и прожившая много лет в Израиле, она обладает видением, проницающим этнические, политические и географические перегородки».
Приятного чтения!
Резник Марина Васильевна, главный библиотекарь отдела городского абонемента
