Обзор немецких медиа
🗞(+)Frankfurter Allgemeine Zeitung в статье «Внимание, политически некорректно!» рассказывает, что будь то Отто, Харальд Шмидт, Виннету или Пеппи Длинныйчулок: всё вдруг становится расистским или, по крайней мере, дискриминационным. Выносятся предупреждения и вносятся изменения. Люди становятся недееспособными и объявляются глупыми. Уровень упоротости: сверхадекватный 🔵
В какой-то момент все это понимают. У Пеппи Длинныйчулок была своя очередь много лет назад. Расизм - это обвинение в том, что, произнеся это слово однажды, уже никогда не сможешь от него избавиться. Термины «цыган» и «негр» были убраны, а отец Пеппи превратился из негритянского короля в короля Южных морей. Однако, согласно опросу, проведённому в 2019 году, подавляющее большинство немцев могут только покачать головой по поводу таких изменений. 75% предпочли бы оставить «Пеппи Длинныйчулок» в её первоначальном виде.
А почему бы и нет? Ведь не найдётся ни одного расиста, который бы рассматривал эту детскую книжку как формирующее чтение для своей ксенофобии. Если таковые найдутся, приглашаем их к сотрудничеству. Зато можно найти много людей, которые помнят необычайно уверенную в себе и сильную девочку, которая отстаивает интересы друзей и не позволяет никому говорить ей «замолчи».
Но, как снова поёт Пеппи Длинныйчулок: «Я создаю мир таким, каким он мне нравится». И поэтому не только её вдруг стали считать расисткой. Джим Пуговка, Четыре юных сыщика [культовые немецкие детские фильмы — прим. «Мекленбургского Петербуржца»], Виннету [герой произведений немецкого писателя Карлая Мая, писавшего про индейцев. Кстати, любимый автор Адольфа Гитлера — прим. «М.П.»], Отто Ваалькес [немецкий комик — прим. «М.П.»], Харальд Шмидт [немецкий актёр, журналист и писатель — прим. «М.П.»], Альберих с «Места преступления: Мюнстер» и многие другие также испытали на себе, что значит перестать считаться современным. То, что в течение многих лет или даже десятилетий считалось безобидным, безвредным или даже образцовым, вдруг оказывается дискриминационным, проблематичным или опасным. Меняются книги, на которых выросли поколения, перестают отпускать шутки, над которыми не так давно смеялась республика, вывешиваются предупреждения. Грядут цензура и нравоучения.
Речь идёт не о том, чего хочет большинство. Зачастую речь идёт даже не о том, что чувствуют те, кого якобы дискриминируют. Например, актриса Кристина Уршпрух, играющая в «Месте преступления» карлика Альбериха, недавно заявила, что редакторы очень хотели смягчить шутки в её адрес, хотя она сама была большой сторонницей такого юмора. Так что не сама маленькая женщина должна определять, какие шутки над ней можно отпускать [апплодирую мужественной актрисе стоя — прим. «М.П.»].
Социолог Ульрике Акерманн в своей книге «Новая спираль молчания» пишет, что крикливому меньшинству удалось ограничить пространство для дискуссий и ужесточить границы дозволенного. Моральное давление политкорректности проникло во все социальные и политические сферы. В то время как меньшинство всё громче заявляет о себе на платформе X [так, кажется, теперь называют Твиттер — прим. «М.П.»], в университетах и на государственных телеканалах, всё больше людей уже не осмеливаются высказывать своё мнение на публике. Значительная часть из них не только замалчивается, но и становится недееспособной и объявляется глупой в результате распространяющейся уже много лет культуры запрета и цензуры. Они лишены возможности самостоятельно судить о том, является ли тот или иной термин из детской книжки или шутка 70-х, 80-х или 90-х годов проблематичными или нет, и как с этим бороться.
Ведь разве можно сегодня шутить подобным образом? «Толстый Гвидо грустит. Он пытается почистить зубы, но не может найти свой рот, потому что складки жира на лбу постоянно сползают ему на глаза». (Харальд Шмидт) Или перевести «Это Алиса Шварцер» [фамилия Шварцер созвучна прилагательному «шварц» — чёрный (нем.). По-русски была бы Алиса Чернова, подумаешь! — прим. «М.П.»] как «Они все негры» (Отто)? [игра слов в английском и немецком, тут сложно объяснять, настолько всё тупо, но «Это Алиса Шварцер» с английского на немецкий, можно, при доле фантазии, перевести как «Они все негры» на немецкий, если чисто фонетически: «This is Alice Schwarzer» и «Das sind alles Neger» — прим. «М.П.»]. Большинство людей, вероятно, не стали бы - но предупреждения не нужны, и тот, кто сегодня ещё может улыбаться по этому поводу, не сразу становится бесчеловечным существом. Отто Валкес однажды сказал, что его шутки были совершенно безобидными каламбурами, когда они были сделаны. Лишь некоторые из них вообще обходились без жертв среди современников, становившихся их предметом. Тот, кто сразу же называет безобидную шутку расизмом, тривиализирует настоящий расизм.
Подобно тому, как реальный расизм тривиализируется, когда под подозрение в расизме попадают все - от Отто до Пеппи, - историческое забвение также навязывается, когда, например, книгам больше не разрешается звучать так, как они звучали в то время, когда были написаны, или в то время, в которое они были написаны. Яркий пример тому - дискуссия о «Голубях в траве» Вольфганга Кёппена [пожалуй, величайший литератор послевоенной Германии, его «Трилогию неудач», куда входят и упомянутые «Голуби в траве» — категорически рекомендую к прочтению — прим. «М.П.»]. Для Марселя Райх-Раницкого этот роман, опубликованный в 1951 году, был великой литературой, в художественном отношении лучшим немецким романом своего времени и поколения. Теперь, более 70 лет спустя, об этой книге говорят как о расистской, сексистской и антисемитской.
Но, возможно, послевоенная Германия была именно такой с точки зрения сегодняшнего дня - и, возможно, нужно не уничтожать, а пропагандировать такие знания. Ведь только тот, кто знает, как всё было в прошлом, может гарантировать, что будущее будет лучше. При молчаливом большинстве, преувеличенной политкорректности, запретах и предупреждениях будущее, конечно, наступит, но будет очень неумным.
Автор: Филип Эппельсхайм. Перевёл с немецкого: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: в чём нельзя упрекнуть F.A.Z. и почему я всё-таки не жалею заплаченных позавчера €100 за годовую премиум-подписку — так это в том, что в вопросах культуры отмены, политкорректности, травли инакомыслящих и гендерного безумия они твёрдо стоят на позициях здравого смысла.
