В любой больнице есть тот самый хирург: высокий, накаченный, скорее всего с татуировками на руках и взглядом альфа-самца. Этому врачу улыбается весь женский персонал - от санитарок до главного врача, а он, понимая свое влияние на женские сердца, с удовольствием ловит восхищенные взгляды.
У нас в больнице тоже был такой хирург - Никита Александрович. Он оперировал взрослых пациентов. По стечению обстоятельств помимо того, что он был опытен, так еще и молод: после университета обучался где-то в Англии, потом стажировался в Америке и, вернувшись в Россию, выполнял сложные операции, в том числе при помощи специального медицинского аппарата. А в паспорте возраст едва перевалил тридцатник.
Дело происходило зимой под Новый год. Это такое время, когда нужно успеть невозможное и выполнить план на полмесяца вперед, чтобы не оставлять детей наедине с болезнью на две недели праздников. Плановые операционные работают в 3-4 очереди, рук откровенно не хватает, а тут еще и пациент появился, которому срочно надо выполнить сложную нестандартную операцию. Решили позвать того самого хирурга.
До проведения операции маленького человека взяла под курацию молодая врач, только что устроившаяся на работу. После университета она училась 1 год в хирургии (интернатура) и, простояв за операционным столом 3 года после завершения обучения, ушла в более спокойный профиль, где в ее обязанности входили лишь пункции да перевязки.
Из-за трудности операции, ее проведение и ход должны были обсуждать на большой конференции, где ведущим специалистом был приглашен Никита Александрович. Тогда вся больница изучала анамнез заболевания, трудность хирургического доступа, вероятность развития кровотечения и другие тонкости хирургического дела. Все шло гладко, пока не встал вопрос о бригаде врачей, которые должны были выполнить операцию. Проблема заключалась в том, что все хирурги были расписаны в другие операционные.
⁃ Кто будет моим ассистентом? - спросил Никита Александрович.
Ответственный по распределению врачей в операционные стал судорожно листать план:
⁃ Все бригады уже сформированы, у нас нет свободных врачей.
В конференц-зале повисла тишина.
⁃ Хорошо, одного ассистента я могу взять с собой из своего отделения. Но мне нужен второй, и я принципиально хочу кого-нибудь из детских врачей, - уже как-то со злостью начал говорить хирург.
⁃ Ну если переместить этого сюда… а нет, там лапаротомия… а этот на биопсии, отменим…гистологию не успеют сделать…
Стало понятно, что ситуация складывается патовая: второго ассистента нет.
⁃ Давайте я поассистирую…
В середине зала была та самая молодая врач. Ее фраза звучала с уверенностью, но где-то слышались нотки усталости. Потом она рассказывала, что после произнесенного ею предложения, она моментально стала надеяться, что Никита Алекснадрович откажется.
⁃ Вы хирург? - скорее с насмешкой и надменностью спросил он.
⁃ В прошлом да. Закончила интернатуру. Два года уже не оперирую, но чем москит отличается от зажима - помню. Что такое тупфер и фарабеф знаю, так что в ассистенты гожусь.
⁃ Хорошо, посмотрим, что из этого выйдет.
Ребенка подготовили к операции на следующий день. Уже рано утром перед операционной намылись хирурги и начали делать свое дело. Кто-то из посторонних врачей подходил фотографировать, кто-то удивлялся масштабом.
Молодая врач ответственно выполняла свою работу. Нет, она не показала себя гениальным хирургом и не шокировала всех своими уникальными знаниями - она просто хорошо знала свое дело. Было тяжело: на пятом часу операции медицинская сестра сунула им всем по сладкому леденцу в рот, чтобы хоть как-то поднять уровень глюкозы. Еще через два часа операция стала близиться к концу.
⁃ Я зашью, - сказала молодая врач.
⁃ Хорошо.
Хирург с его ассистентом «размылись» и ушли.
Молодая врач ушила рану. Наложила повязку. Ребенок в отличном (насколько это возможно) состоянии был переведен в реанимацию до дальнейшего наблюдения.
Они встретились утром следующего дня.
Она пришла рано, чтобы проверить дренажи, швы и наложить новую повязку.
⁃ Вообще я пришел посмотреть на рану и как вы наложили швы, - хирург застал молодую доктора, когда она уже наклеивала финальный пластырь.
Конечно, это ее разозлило. Она окинула его возмущенным взглядом.
⁃ Смотрите.
Этика не позволяла ей высказать все. Она демонстративно сняла перчатки и вышла из реанимации, думая, что пусть делает, что хочет. Но через 2 часа все-таки вернулась, чтобы проверить, как повязка. Да, она была другой, видимо, он все-таки отклеил и проверил.
На этом их общение казалось завершенным, пока молодая врач, услышав стук в дверь и сказав стандартное «войдите», не увидела санитарочку из взрослого отделения.
⁃ Это вам от Никиты Александровича.
Сначала она пыталась вспомнить, кто это. Осознав, о ком идет речь, она выпучила свои глаза от удивления. У санитарки в руках был большой букет бордовых роз.
⁃ За что?
⁃ Не знаю, он сказал передать вам.
Внутри была записка: «Вы действительно прекрасно знаете, чем отличается москит от зажима. Спасибо за ваш труд».
Потом они еще несколько раз встречались в операционных: когда Никиту Александровича просили прийти оперировать в детское отделение, он всегда просил в ассистенты того самого молодого врача.
Через несколько лет он уволился и уехал работать заграницу, а она, продолжая лечить на своем месте, стала заведовать отделением и так и не вернулась в классическую хирургию. Его записка гордо красуется даже сейчас - примагниченная на доске в ее кабинете.
Была ли это любовь? Да, но не в классическом понимании этого слова: теперь его профессиональное сердце принадлежало только ей.
Возможно, вам будет интересно:
Подписывайтесь на мой канал. Там уже много интересной и полезной информации)
